история со Стивеном… Мне бы хотелось побыть одной. – Я врала в надежде, что Эмилия не проболталась о нашей встрече. – Давай завтра?
– Ловлю на слове! Пока, Ариэль.
– Пока.
Я убрала мобильный в карман.
– Ты любишь его? – Слова звучали выстрелом.
– Не знаю.
Джерад повернулся вполоборота.
– Это не ответ.
– Другого ответа у меня нет. Следи за дорогой!
Он опять крутанул руль, и я зажмурилась, но Джерад лишь заехал в какой-то переулок. Я огляделась: темно, несмотря на ясный день, и тихо, только вода капает по трубе. Кап-кап.
– Джер…
Секунда – и я в ловушке. Двери заблокированы, а сильные руки прижали меня к сиденью. Потемневшие зеленые глаза смотрели с пытливым интересом, а мятное дыхание раздражало ноздри.
Я отвернулась, чихнула, и Джерад повернул мою голову обратно, схватив за подбородок. Я затравленно моргала, а он выжидал, как хищник. Часто я сравнивала его с диким зверем. Опять пугает? Он обещал, что не причинит мне вред. Он не Карлос. Он не…
– Люблю тебя, малышка Ари.
Джерад поцеловал мои губы, прикусив нижнюю. Больно. Но я не подала виду. Я заслужила. Я была плохой. Когда длинные пальцы проникли мне под майку, я не смогла сдержать шумный вдох – соскользнув с губ, вдох потерялся на его губах. Пальцы напористые, горячие. Он поддел застежку бюстгальтера и отпустил, словно спрашивал: можно?
Я слабо кивнула.
Зверь все равно возьмет меня. Стивен все равно предал меня.
Я в темной комнате с незнакомцем в шелковой рубашке. Он царапал и кусал мою плоть, рвал одежду, оставлял синяки, слегка придушивал. Подводил к самому краю. Пусть страх, стыд, любовь, верность – пусть все, что беспокоит, исчезнет. Никто не причинит мне боль, ибо я – не я.
Я сломленный человек, погрязший в грехах,
Мне опротивел весь этот ад, в котором живу.
Но когда я пытался уйти, меня лишь сильнее тянуло к тебе.
© Papa Roach, «Gravity»
Стивен
Обои вздулись, матрас в углу застелен пожелтевшими тряпками, паркет в царапинах. На потолке лампочка без абажура и облупленная краска. Подташнивает от запаха мочи и спиртного – пахнет весь этаж. Из мебели в комнате круглый стол и изъеденное молью кресло. Я неосознанно попятился. Сделал над собой усилие, чтобы остаться. Пальцы до боли сжали дверной косяк, вернее, бетонный. Двери нет: арка в стене, а наверху ржавыми гвоздями прибита простыня. Отодвигаешь – и ты в комнате Асоль Мэндес.
– Посмотрел, как я живу?
Она стояла у окна, оперевшись на подоконник молочно-белыми руками. Окно я заметил не сразу – стекло мутное, а рама перекосилась, впуская сквозняк. Асоль упрямо вглядывалась в ночь, ни разу не вздрогнув от холода. Ее пышные бедра соблазнительно покачивались. Майка задралась, оголяя поясницу.
– С первой встречи хотел узнать о тебе больше. Почему ты агрессивная? Грубая? Дикая? Если купить тебе квартиру, подобреешь? Проверено на твоей подруге.
– Да? – Асоль обернулась, и рыжие пряди ударили ее по щекам. – Ничего мне не надо от такого, как ты.
Сколько яда… Хмыкнув, я бросил недокуренную сигарету на пол, растоптал ботинком. Вряд ли квартира станет грязнее от моего окурка.
– Ари здесь нет, Рэтбоун, я ее давно не видела.
Глотнув бурбон из бутылки, я в четыре шага пересек всю комнату.
– Мне не нужна Ари, – прохрипел я. – Мне нужна ты.
Асоль прищурилась. Оценивала: опасен я или просто пьян? Раньше думал, что ее глаза серые из-за стали в них, но, оказалось, это плохо замерзшая речка. И сегодня я разобью лед кувалдой.
– Хватит изображать недотрогу.
Мне нравились сиськи Асоль: вызывающе просвечивают через майку. Мне нравилось ее замешательство. Мне, конечно, больше всего нравилось то, что я пьян до безобразия.
– Давай, – подначивал я джеровскую подстилку, – тебе понравится. – Когда подошел совсем близко, Асоль уперлась ладонями в мою грудь. Я брезгливо скинул ее руки. – Ты отговаривала Ари простить меня. Завидовала? В твоей жизни любви никогда не было.
– Умолкни, – прошипела Асоль.
Она откинула край моего пальто и смяла в кулаке рубашку: пуговицы в любой момент отлетят. Нетерпеливая, я хотел раздеться позже. Но не стал ее останавливать. Пусть распускает руки. Я тоже скоро распущу.
– Отвали, животное.
Асоль попятилась на безопасное, как ей казалось, расстояние – до кресла. Выругалась, когда я повторил ее шаги.
– Я закричу, Рэтбоун.
Наклонился. Поцеловал в щеку. Асоль заколотило, будто я ей врезал. Нежность. Не ценишь, да? Боишься. Ари боялась. Теперь… Как ее целует Джерад? Ей нравится? А трахает он ее ласково? Нет… Ей нравится жестче.
– Ари спит с моим другом. – Откровенничаю перед шлюхой? Зачем? – Он меня предал, давно предал. – Нести груз в одиночку невыносимо, а бутылки – плохие собеседники. Вот я и выбрал, с кем разделить ношу. – Мой друг – Джерад Андерсон. Мы оба проиграли, Асоль.
Она вытаращила глаза. Стиснула зубы. Ее аппетитная грудь пошла пятнами, уродливыми, красными. Пятна поднимались к шее, дополняли рыжий цвет волос.
– Что за хрень? – занервничала Асоль. – Новый вариант съема? Мог заплатить…
– Он ее любит. Джерад любит мою Ари. Он так сказал.
Никакого удовлетворения. Я поднес ко рту горлышко бутылки. Медленно вливал в себя алкоголь, наблюдая, как Асоль сорвалась с места, чтобы найти телефон. Бегала по комнате как ужаленная. Отыскала мобильник на матрасе. Я сдавленно гоготнул: Асоль набрала номер и ходила кругами, слушала гудки. Ари или Джер, кто-то из них не отвечал.
– Ты врешь. – Асоль накинулась, опаляя меня дыханием. Крепкие сигареты, арбузная жвачка, духи Dolce & Gabbana. Дешевая подделка духов Софи Штерн – я дарил оригинал. Асоль – дешевая подделка моей Ари.
– Мне тоже больно, – выдохнул я в губы огненной красавице. Второй рукой коснулся ее груди: упругая, мягкая. – Очень больно…
Звон разбитой бутылки – и боль мы топили в поцелуях. Я снял с Асоль майку, расстегнул джинсы. Под подошвами ботинок хрустело стекло, в воздухе пахло спиртом. Вот бы кто-то швырнул спичку… Я целовал Асоль, и она жадно отвечала. Сброшенное наспех пальто, оторванные пуговицы рубашки, приспущенные брюки; мокрые тела, скрипучее кресло, громкие стоны.
– Ни черта не стало легче, верно, Стивен? У тебя даже не встал.
Искусанные губы Асоль перестали казаться вишней. Уйди, просто уйди. Я зачесал волосы, которые прилипли ко лбу, и потер подбородок – щетина колола пальцы. Наступил на стекло. Черт, зря разбил бутылку.
– Ари лучше. Она предала тебя, но все равно лучше. – Асоль натянула джинсы: научись, мать твою, подбирать одежду по размеру.
Я зевнул. Развалился в кресле со штанами на
