Казалось бы, это всего лишь руки, не губы, которые горят от недавних поцелуев, но почему-то именно этот жест вызывает во мне прилив краски к лицу. Это… более интимно что ли. Разве всем подряд целуют руки? Или я просто чокнутая… Кирилл продолжает целовать мои ладони, переходит на пальцы, и почти невесомо поцеловав напоследок мои запястья, закидывает руки к себе на плечи.
— Нет, — вновь попыталась воспротивиться я, почти хныкая, когда наклонившись к моему лицу, Волков снова стал целовать мою шею. — Нам надо остановиться, — шепчу я, и убрав руки с его плеч, сама же откидываю голову назад, открывая ему еще больший доступ к шее, чем он с успехом и пользуется.
— Нет, не надо, — шепчет жарко, лихорадочно лаская губами мою шею. Всасывает чувствительную кожу, наверняка оставляя следы, и тут же зализывает их.
— Я сделаю тебе только приятно, — сквозь поцелуи бормочет он. — Ничего такого, что тебе не понравится, — прошептал Волков, отрываясь от моей шеи, и наклоняясь к моему лицу, ласково прошелся языком по моим губам. Целует уже мягко, вызывая во мне какие-то странные чувства. Мне хочется большего, как было несколько минут назад. А он дразнит. Да, именно дразнит, едва касаясь языком. Но стоило мне только задуматься о том, что он делает это специально, как Волков углубляет поцелуй. И снова все по кругу. Мне мало воздуха, становится жарко, губы, кажется, уже горят и саднят. Голова кружится то ли от нехватки воздуха, то ли от нереальности происходящего. И только мои лежащие на прохладной поверхность комода ладони, напоминают мне, что это все реальность.
— Как от тебя вкусно пахнет, Светка, — оторвавшись на мгновение от шеи, заглядывая в мои затуманенные глаза, хрипло проговорил он. — Ну что ты со мной делаешь, — прошептал в шею и тут же заскользил языком вниз, одной рукой оттягивая край футболки. Почти невесомо поцеловал в плечо и тут же отстранился, но только для того, чтобы ухватиться обеими руками за низ моей футболки. — Я только немножко тебя поласкаю, не бойся. Помоги мне, подними руки вверх, — тихо, но уверенно говорит мне в глаза, словно гипнотизируя меня.
Другого объяснения я дать не могу, потому что через какие-то секунды я убираю свои онемевшие ладони от комода и поднимаю руки вверх. Мгновение и я оказываюсь в одном нижнем белье. Усмехаюсь в голос, склонив голову вниз и уткнувшись взглядом в собственные ноги, когда в полной мере осознаю сей факт. Докатилась… И ведь я могу хоть сейчас вскочить с дурацкого комода и запросто выгнать Волкова из своей квартиры. И ведь он уйдет. Нехотя, но уйдет. Да вот только беда в том, что мне этого не хочется. Может это дурные гены, а может я просто похотливая девка, в общем-то уже неважно, учитывая, что мне нравится все, что он делает со мной. Стыдно, но ведь нравится. Поднимаю взгляд на Волкова, который уставился на мою грудь и едва сдерживает улыбку.
— Что, не нравится? — тихо произнесла я, прижимая ладони к груди. От чего-то в голову полезла мысль, что если трусики на мне еще сносные, то бюстгальтер просто отвратительный, что и Волков наверняка успел заметить.
— Не нравится, — подтверждает мои догадки, отцепляя мои ладони от груди и наклонившись к уху шепчет, едва касаясь моей кожи. — Не нравится, что ты прикрываешься, а все остальное очень нравится.
Лжец, проносится у меня в голове, перед тем как он неожиданно резко обхватывает руками мои коленки и притягивает меня к себе, так, что я оказываюсь на краю комода в совершенно неудобном положении. Кажется, я сейчас шмякнусь с позором на пол. Наверное, на моем лице отразился весь спектр эмоций, потому что в следующее мгновение Волков усмехнулся, с силой раздвинул мои сомкнутые ноги и подался вперед, перемещая руки мне на бедра. Чистейший разврат, как ни крути, но даже в этой пошлой позе с разведенными ногами, между которых устроился Волков, фактически фиксируя меня на месте, совсем чуть-чуть отодвигая назад, есть плюс — теперь я точно не шмякнусь. Он просто не даст мне этого сделать, равно как и сбежать, даже если сильно захочу. Упираюсь руками в край комода и замираю, когда он начинает гладить мои ноги, пробираясь все выше. Как только его руки перемещаются выше талии и пальцы едва касаются бюстгальтера, у меня начинает грохотать сердце. Так сильно, что это ощущаю не только я, но наверняка и он. Ухмыляясь, Волков обводит пальцами открытый участок груди, едва касаясь кромки бюстгальтера и тут же стягивает вниз лямки. Заводит свои руки мне за спину и до моего слуха доносится звук застежки бюстгальтера. Какие-то секунды и я оказываюсь почти голой.
И стоило мне только оказаться без бюстгальтера, как разгоряченная кожа покрылась мурашками. Но Волков, недолго думая, накрыл своими горячими ладонями мою грудь, а пальцы ласково потерли соски. Стыдно, развратно, да много чего можно еще придумать, но только прекращать мне это вновь не хочется. От собственной слабости и бессилия хочется заплакать как маленькая девочка, только Волков не дает мне этого сделать, переводя мое внимание на его действия. Наклонившись, он втянул в рот сосок и стал его посасывать, не прекращая другой ласкать пальцами. Безумие чистой воды. Что я буду делать, после того как это закончится? Ведь закончится же, и собственная совесть сожрет с потрохами.
— Прекрати так много думать, Светка, — доносится до сознания хорошо знакомый голос моего наваждения.
Крепко зажмуриваю глаза и тут же возвращаюсь к собственным ощущениям. Грудь ноет, то ли от его прикосновений, то ли от того, что слишком чувствительная перед предстоящими месячными. Внизу все стянулось в тугой узел, и влажно. Влажно, черт возьми! Шумно выдыхаю и откидываю голову назад, когда Волков сильнее сжимает мою грудь. Мне безумно жарко, кажется, даже шея покрылась капельками пота, а еще вдруг стало смешно. Что я там говорила — грудь пощупают только после пятидесяти, да и то маммолог. Ну да, ну да, псевдогинеколог и маммолог в одном лице. «Волков Кирилл Александрович к вашим ногам, рукам, грудям и прочим частям тела. Отлюблю, залюблю и пропальпирую в нужных местах». Я точно свихнулась.
На мгновение оторвался от моей груди, взглянул на меня странным взглядом, и не давая мне прийти в себя, поймал мой подбородок и легонько, почти невесомо поцеловал в губы.
— Почаще улыбайся, Светка. Улыбка тебя украшает, — все так же шепчет в губы, обжигая горячим дыханием, скользя одной рукой по внутренней стороне бедра вверх, немного касаясь моего белья, другой продолжая сжимать грудь. — Кстати, на самом деле крышу мне снесло уже тогда, когда увидел тебя с растрепанной косой и жутко испуганную, — едва сдерживая смешок произносит он.
Для чего он мне это сказал не знаю, вряд ли это как-то повлияет на то, что происходит сейчас.
- Нет! Этого делать точно не надо, — в панике выдохнула ему в губы, одновременно перехватив его руку, когда он сдвинул полоску трусиков в сторону.
— Я только поглажу, — повторяет мне в губы, накрывая своей ладонью мою руку, и кладет себе на пояс джинсов. — Я же одет, чего тебе бояться, глупенькая, — продолжает шептать, только уже на ухо.
— Это… неправильно, — вновь повторяю я заезженную и явно раздражающую его фразу, но ничего не могу с собой поделать. Это уже слишком.
— Очень даже правильно, — кладет мои ладони себе на плечо. — Расслабься и прекрати думать, — с нажимом добавляет он.
Впиваюсь ногтями в его плечи, когда он вновь отодвигает белье в сторону и начинает медленно скользить пальцем вперед-назад, задевая чувствительную точку. Пусть я и невежда в этом вопросе, но что он делает, я прекрасно осознаю. И это… это просто немыслимо. Крепко зажмуриваю глаза, не в силах на него смотреть. Дико стыдно и… так же приятно.
— Ты когда-нибудь ласкала себя? — хрипло произносит он, почему-то раздражая меня своим вопросом.
— Пожалуйста… — опускаю руки на комод.
— Что «пожалуйста», моя хорошая?
— Не надо… не надо ничего говорить, пожалуйста, — с шумом выдыхаю я, открывая глаза.
— Да или нет, Света? — да замолчи же ты, гад. — Ласкала? — повторяет он, осторожно проникая в меня одним пальцем. Сжимаю с силой обеими руками комод и вновь слышу над ухом его голос. — Ну и? — все, на что меня хватает это сильно качнуть головой из стороны в сторону. — Это значит не ласкала? — ну зачем? Зачем он это делает?!
