— Нет, — категорично заявляет он. — Не оставлю, еще какую-нибудь херню натворишь. До тех пор, пока не придешь в себя, буду здесь.
— Уйдите, по-хорошему прошу.
— В таком случае уйди. Я тебе четко сказал на «ты» и по имени. Память отшибло? — если бы мне ее отшибло!
— Уйди.
— Вот так уже лучше. Ты сейчас успокоишься, подумаешь о чем-нибудь хорошем, например, о море. Ты же любишь море? — продолжая гладить мои щеки, только уже тыльной стороной ладони, хрипло шепчет Волков.
— Вы… ты заговариваешь мне зубы?
— Возможно. Но вообще-то я вполне серьезно. Подумай о море. Знаешь, Свет, при большом желании мы можем съездить туда вместе. Представь… ну скажем лазурный берег Франции. Знаешь, как там красиво?
— Не знаю, — бубню себе под нос, не совсем понимая, что он от меня хочет. — Я хочу, чтобы… ты ушел. Мне нужно в душ.
— Мы можем поехать туда летом, скажем в июле, — совершенно игнорируя мои слова, продолжает Волков. — Там хоть и жарковато в это время, но из-за низкой влажности, высокие температуры переносятся легче, — перебирая мои волосы, умиротворенным голосом произносит он. — Представь, как хорошо будет отдохнуть после экзаменов. Сейчас ты немного полежишь, представишь себе эту картину, а после спокойно примешь душ. И пока ты будешь это делать, я сам похозяйничаю на кухне и сделаю нам чай. Ты успокоишься и посмотришь на все другими глазами, — перевожу на него взгляд и осознаю, что уже не плачу. Где-то глубоко внутри я реально убеждена, что он чем-то обладает. Может это правда гипноз? — Ты уже взрослая девушка, которая имеет право на личную жизнь, даже если это не нравится твоей бабушке. В этом нет ничего плохого. Понимаешь? — шепчет мне на ухо, едва касаясь губами щеки. — Ничего плохого, — повторяет он и целует в уголок рта. А потом мягко накрывает мои губы своими, опустив и вторую руку рядом с моей головой.
Не знаю, как он это делает, но сейчас у меня хватает сил на то, чтобы отвернуть лицо и упереться обеими руками ему в грудь.
— Ну и зачем ты сейчас это делаешь?! Кажется, кто-то говорил, что не будет меня трогать.
— Это было до того, как ты впала в ненормальное состояние.
— Слезьте с меня. Слезь! — быстро поправляю себя. — Мне не хватает воздуха.
— Успокойся, — весьма сдержанно произносит он, а у самого напрягаются вены на шее.
— Тогда просто слезь с меня.
— Я еще не на тебе.
— И не будешь там, — бурчу себе под нос, когда Волков наконец-то перекатывается на спину.
— Я примерно знаю за какие грехи мне достался такой тяжелый случай, но все же не забывай, Светлана Васильевна, что мое терпение небезгранично.
— У вас в штанах… блин… у тебя в штанах вибрирует.
— Это член, Света. Он на тебя давно свибририровал, неуч ты из Джунглей.
— Я имела в виду телефон. Кто из нас еще и неуч, надо разобраться.
На мой ответ Волков лишь усмехается в голос, сжимает переносицу и достает из кармана джинсов телефон. Не знаю зачем я пялюсь на дисплей чужого телефона, но видимо это к лучшему, потому что именно имя «РИТА» написанное большими буквами окончательно приводит меня в чувство. Волков скидывает звонок и переводит взгляд на меня.
— Ну что, в душ?
— Я да, а вы, то есть ты, к себе домой. Ну или не к себе, за разрядкой.
— Это хорошо.
— Что хорошо?
— Что в тебе сейчас засыпает плакса, и просыпается стервозинка, — садясь на кровать, и вновь сжимая переносицу, произносит Волков уже без тени шутки.
А дальше до моего уха доносится звонок в дверь. Никогда в жизни я так не боялась. Кажется, мое сердце реально остановилось. В голове набатом билось «бабушка». Специально приехала раньше! Я вскочила с кровати, забыв про все, почти голая. Обхватив себя руками, начала судорожно искать глазами футболку.
— Свет, успокойся, а?
— Это бабушка. Это она! Ну гггде моя футболка?! — истерически воплю я, позорно заикаясь.
— Успокойся! — жестко произносит Волков, протягивая мне футболку. — И прекрати трястись.
— Ты ничего не понимаешь, — резко развернувшись спиной к нему, начала натягивать на себя футболку. Руки дрожат настолько, что я не могу толком вдеть руки в рукава.
— Ты можешь успокоиться и прекратить истерить?! — помогая мне надеть футболку, несдержанно бросает Волков.
— Не могу. Ччччто теперь делать? — хватаясь и сжимая виски, в панике произношу я.
— Для начала надеть штаны, потом выдохнуть и спокойно открыть дверь! Да что с тобой творится?
— Да, точно, штаны, — опускаю взгляд на обнаженные ноги и тут же подбегаю к комоду.
Достаю первые попавшиеся спортивки и кое-как натягиваю на себя. Поправляю волосы, и под очередной звонок в дверь до меня вдруг доходит.
— А ты… ты куда денешься? В шкаф? Нет, нет, нет… тут все равно запах. Мужской парфюм.
— В окошко сигану, тебе на радость, как раз открою его и проветрю.
— Тут высоко.
— Да неужели?! Все, выдохни и иди уже открой эту чертову дверь.
— Она все поймет, — вновь хватаюсь за виски и пытаюсь подавить очередной ком в горле.
— Иди и ничего не бойся, — по слогам повторяет он, подталкивая меня к двери.
И я иду. Медленно, но иду. Она же все равно не уйдет, какая разница, когда я открою дверь. Все равно ничего не изменится. Ну ведь не убьет же она меня, максимум ударит, ну ведь это не смертельно. А может при Волкове и вовсе ничего не сделает. Да, он же чертов гипнотизер. Пусть и ее загипнотизирует. Да, точно… Открываю дверь не смотря в глазок, и облизнув пересохшие губы поднимаю взгляд.
— Ну наконец-то, — доносится до моего сознания мужской голос. — Светлана Зайка? — на автомате киваю не совсем дружелюбному парню, тот же в ответ протягивает мне бумагу с ручкой. — Распишитесь.
Это всего лишь курьер… всего лишь курьер… Господи, спасибо! Размашисто ставлю свою подпись, и парень тут же протягивает мне букет белых роз. А следом за ним наклоняется в сторону и протягивает мне плюшевого медведя кремового цвета.
— До свидания, — тихо бросает он и прихватив коробку, в которой по всей видимости был медведь, разворачивается и идет к лестнице.
— Раньше привезли, я на девять заказывал, вечно у них все через жопу. А я уж думал с бабкой познакомлюсь, ну значит пока не судьба, — закрывая дверь с усмешкой произносит Волков. — Извини, но… ебуции у них не было.
— Что?! — поднимаю на него взгляд и все, что я там вижу, так это улыбку. Ему снова смешно. Смешно, когда у меня сдохли все нервные клетки.
— Кактуса твоего не было.
— Он называется ребуция!
— Один хрен. Все, Светка, выдыхай, а то аж побледнела.
— Уходи.
— Что?
— Я сказала уходи. Как же мне все это надоело… надоело, — облокачиваюсь на шкаф и скатываюсь вниз. Так и усаживаюсь на пятую точку с букетом в руках и очень, очень, очень милым мишкой. Красивый, как и цветы, которые мне никто и никогда не дарил. Кажется, у меня начинается истерический смех, который так рвется наружу.
— Света…
— Ну уйди, пожалуйста. Я устала и хочу побыть одна.
— Давай выпьем чай, и я так уж и быть потом я уйду, — наклоняясь ко мне спокойно произносит Кирилл.
— Нет. Уйди. Это все ненормально.
— Что ненормально?
— Все это. Это все не для меня. Мне нужно другое, — приподнимаясь на ноги, спокойно произношу я, и сделав несколько шагов вперед, кладу цветы и медведя на ближайшую полку. Оборачиваюсь к Волкову, который, кажется, еле-еле сдерживается, судя по сжимающимся в кулаки ладоням.
— Это ненормально?! — указывает глазами на цветы. — Ну знаешь ли дорогая, не борзей! Я из кожи вон лезу, чтобы сдержаться и тебе угодить.
— Чтобы затащить меня в постель. Это угождение себе, чтобы удовлетворить собственные прихоти, но никак не мне. Может я наивная дура, но не до такой степени, чтобы этого не понимать!
— Я мог тебя трахнуть еще тогда, когда оказался у тебя впервые дома и ты бы не пикнула, — хватая меня за руку и сильно сжимая зло процедил Волков. — Разве что поскулила бы перед сексом, как сегодня, сдерживая себя. Я мог бы и полчаса назад нагнуть тебя на этом комоде и трахнуть, после того как ты кончила, но почему-то я это не сделал, имея при этом прекрасную возможность. Не подскажешь мне почему?!
