захотела заметить. Она счастливо щебетала о том, как здорово было на работе сегодня, пока я пыталась понять, как мне расценивать ее настроение. Когда мы заканчивали ужин, я решила, что пришло время нам поговорить.
– Милая, – начала я и прочистила горло, чтобы обрести хоть некое подобие обычного голоса. – Ты передумала насчет нас с Майлзом?
Надежда в тоне моего голоса была пронизана отчаянием, что не ускользнуло от Пе. Она вопросительно приподняла идеально выщипанную бровь и перестала жевать. Смотрела на меня несколько секунд и вернулась к рыбе. Я решила, что это мой шанс убедить ее.
– Пе, скоро ты уедешь в университет, и я останусь одна. – Тишина в ответ – это же хороший знак, верно? – Наше гнездышко станет пустым без тебя. Мне будет одиноко и тоскливо. И если бы я могла построить свою личную жизнь, у меня появился бы шанс снова быть счастливой.
– Только уже без меня, да? – обвинительно спросила она, не поднимая глаз от тарелки.
– Пе, не говори так, – прошептала я.
Она отложила вилку и откинулась на стуле, вперив в меня взгляд. Дочь хмурилась, ее губы превратились в тонкую линию.
– А как, мам? Все выглядит именно так. Как будто ты не можешь дождаться моего отъезда, чтобы остаться с Майлзом наедине. Почему ты раньше не построила свою жизнь, когда я еще была маленькой? Я бы уже сто раз привыкла к своему новому папочке и тебе не было бы так тоскливо при моем отъезде. – Я открыла рот, чтобы поспорить, но она подняла руку, прерывая меня. – И, кстати, я решила не ехать в университет. Я остаюсь здесь. Буду учиться на архитектора заочно и работать в фирме Майлза.
– Что? – выдавила я из себя, шокированная.
– Ага. Видишь, если бы ты больше интересовалась ребенком, а не мужчиной, может, узнала бы об этом раньше.
– Но Майлз договорился за тебя в университете. Твоя работа там и стипендия…
– Я передумала, – ответила она, пожав плечами.
– Пе, но ведь все готово к твоему отъезду…
– Мама, я уже взрослая и сама решаю…
Теперь я подняла руку и прервала ее. Я встала и нависла над столом.
– Пенелопа, – холодным тоном произнесла я, – ты поедешь в тот университет, который мы запланировали. Там оплачено общежитие на первый семестр и готово для тебя рабочее место. Ты будешь учиться именно там. Захочешь сменить специальность – это твое решение. Но ты поедешь туда, черт возьми, – процедила я сквозь зубы.
– Ты не можешь мне указывать! – выкрикнула Пенелопа, вскочив со стула.
– Могу! Я все еще твоя мать! И буду, а ты будешь слушаться, маленькая неблагодарная избалованная девица!
– О, какие слова, – сказала Пенелопа. – Ты всегда такая правильная, мам, аж тошнит. Хотела меня назвать дрянью? Валяй, мне пофиг.
Она развернулась и сделала шаг в сторону спальни.
– Стоять! – крикнула я, и она замерла. Я никогда так не разговаривала с дочерью, это было впервые. – Пенелопа, вернись немедленно, этот разговор не закончен.
Дочь повернулась на пятках и уставилась на меня, сложив руки на груди.
– А теперь потрудись объяснить мне, какого черта с тобой происходит. Я устала гадать, в чем причина твоей внезапной вспышки недовольства. Все было нормально. Тебе нравился Майлз. Ты была рада, когда он взял тебя на работу, помог устроиться в университете. Еще вчера ты хотела показать мне свои новые эскизы, а уже сегодня решаешь сменить профессию. Что не так, Пе? – последние слова уже выходили из моего дрожащего горла хриплым шепотом.
– Мам, все так. Я просто решила сменить профессию.
– Как-то резко это произошло.
– Я уже думала об этом некоторое время. Разве сейчас не самое подходящее время, чтобы выбрать то, чем ты хочешь заниматься по жизни?
– Да, – растерянно произнесла я. – Ты говорила об этом с Майлзом?
– Еще нет. Завтра поговорю.
– Пе…
– Мам, – резко оборвала она. – Я не поменяю своего мнения насчет вашей свадьбы. Не проси. Это все, о чем ты хотела поговорить?
– Да, – выдохнула я.
– Тогда я пошла к себе. Мне нужно почитать кое-что.
Я еще некоторое время стояла и смотрела на то место, где была моя дочь. Она не собиралась менять своего мнения о нас с Майлзом. Но собиралась сменить университет, и это тревожило меня даже больше. Она с раннего детства мечтала быть ювелиром, а тут вдруг такая перемена за столь короткий срок.
Немного позже в своей комнате я достала телефон и посмотрела на экран. Целый день Майлз звонил и писал мне сообщения, но я игнорировала его. Мне нужно было время, чтобы обдумать все, что произошло за эти два дня. Я просто не знала, что ему сказать. Теперь же я сама набирала его номер.
– Ари, – облегченно выдохнул он после второго гудка. – Я волновался.
По моему телу пробежали мурашки от его тихого, уверенного голоса.
– Прости, – тихо ответила я.
– Как ты? Я могу приехать?
– Нет. Не сейчас. Я хочу поговорить с тобой о Пенелопе.
– Слушаю, – серьезным тоном ответил он.
Я пересказала наш с ней разговор и посвятила его в планы дочери. Майлз терпеливо выслушал меня.
– Хочешь, чтобы я поговорил с ней завтра?
– Думаю, она сама к тебе завтра придет. Майлз, она совершает ошибку, но еще сама этого не понимает. Если она хочет сменить профессию, я не стану возражать, но заочное обучение – это не образование. Пожалуйста, вразуми ее, если получится, потому что меня она слушать перестала.
– Сделаю все возможное. – Он вздохнул. – Когда я тебя увижу?
– Не знаю, – прошептала я в трубку, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы.
– Детка…
– Не надо. Пожалуйста, Майлз, дай мне время.
– Хорошо, – так же тихо ответил он. – Но знай, что я рядом. И я люблю тебя.
Я положила трубку, даже не ответив на его признание. У меня просто не осталось сил для слез и боли. Я свернулась на кровати, прижав к груди телефон. Усталость и бессонная ночь накануне дали знать
