class="p1">– Оксаночка, вы уверены, что здесь получатся приличные фотографии? – окружающие красоты женщине явно не нравились. Это и понятно, таким, как она, не место в деревне. Если бы у меня не было так тоскливо на сердце и не пришлось бы прилагать столько усилий, чтобы это скрыть, я, возможно, посмеялась бы над ее стараниями вытерпеть невзгоды деревенской жизни. Неровную дорогу, в которой увязали каблуки, травинки, забивающиеся в дорогущие туфли и царапающие ноги, комаров, становящихся у воды особенно активными. Иногда на ее лице отчетливо проскальзывало брезгливое отношение: ко всему, что окружало. И, кажется, ко всем. Умела ли она хоть кого-то любить, кроме себя самой? И зачем понадобилась вся эта игра? Сидела бы в городе, в привычной роскоши, где наверняка полно и развлечений, и желающих их разделить. Так нет же, заявилась сюда!
Одно во всей этой фантасмагории было хорошо: я убедилась в том, что Влад сказал мне правду. Никаких добрых и теплых чувств между ним и женой не было и в помине. Он едва ее выносил. Изображал любезность, даже обнимал для красивых постановочных фотографий, где они были все втроем. Но и только. А во взгляде таился такой холод, которого я даже в свой адрес не видела в начале знакомства, когда мы вовсю ругались с ним.
Правда, лично в моей судьбе это осознание мало что меняло. Отсутствие отношений с женой совсем не означало, что мне есть, на что рассчитывать. Я приказывала себе не думать об этом, не позволять развиться ложным надеждам, но все равно возвращалась в памяти и к звездному небу, распростертому над полем, и к душистому сену, у которого было так тепло в объятьях мужчины. И к этому самому мужчине. К его рукам и губам, к завораживающему омуту глаз, к силе и нежности, которые удивительным образом сочетались в нем.
– Вы же покажете статью перед публикацией? – неожиданно спросила Елена. Только это было похоже, скорее, не на вопрос, а на приказ. Хотя с чего бы ей настаивать, ведь знала наверняка, что любой материал согласовывается перед тем, как пойти в печать. Тем более с птицами такого полета. Но Максим неожиданно вцепился в произнесенную фразу Сотниковой и, отойдя с ней в сторону на несколько метров, громко и убедительно начал доказывать, что это обязательно состоится.
Стоящий рядом со мной Влад усмехнулся. Посмотрел задумчиво на играющего неподалеку сына и тихо сказал:
– Этот твой якобы жених спит с моей женой. Ты знала об этом?
Мне в первое мгновенье показалось, что я ослышалась. Знала ли? Нет, конечно. Такое и в голову не могло прийти. Макс на многое был способен, чтобы добиться своей цели, но даже от него я не ждала подобной подлости. Он ведь клялся мне в любви, совсем недавно, и уверял, что приехал в Зипуны, только чтобы быть рядом. И хотя я подозревала, что в действительности за его визитом стоит совсем иное, не думала, что все окажется настолько серьезно. Я не считала себя ханжой, но ведь этические принципы в нашей работе никто не отменял. И связь с чужой женой, тем более, женой клиента никак невозможно было оправдать.
Как он вообще мог вляпаться в подобную историю? Максим ведь не мальчишка, чтобы вестись на женские прелести, да и вниманием он никогда не был обделен. Мне частенько приходилось сталкиваться с завистливыми и обиженными взглядами девушек-коллег, которым явно хотелось бы занять мое место в постели и жизни этого человека. Так чем его соблазнила Сотникова, помимо своих роскошных форм?
Конечно, он мог связаться с этой снежной королевой, чтобы потешить свое самолюбие. Скорее всего, потому что другого объяснения у меня попросту не было. Ну, не влюбился же!
Хотя со мной-то случилось именно это. Может, и жена Влада обладала таким же магнетизмом, как и он сам. И любой мужчина рядом с ней терял голову.
Было от чего. Я исподтишка рассматривала Елену, чувствуя, как отравляет внутренности едкая ревность.
Сотникова в жизни оказалась еще красивее. Распущенные густые волосы искрились на солнце, соблазнительно струясь по плечам. Идеальная кожа, чистая, сияющая, без единой морщинки и даже без мельчайшего изъяна. И дело было точно не умелом макияже – эта женщина определенно знала, как следить за собой. И в ее жизни наверняка не имелось ни бессонных ночей, оставляющих неизбежные следы на лице, ни слез, ни вообще никаких лишних эмоций. Зато дорогущих процедур для поддержания такой красоты – точно в избытке.
Изящные руки, стройная фигура тоже с идеальными пропорциями. В вырезе блузки то и дело мелькало кружево белья. И я могла бы поспорить, что оно стоит больше, чем вся моя вместе взятая одежда. И демонстрировала Сотникова его тоже неспроста. Знала, как произвести впечатление. Даже на меня, что уж говорить о мужчинах!
Как Влад мог разлюбить ее? Теперь, после его слов, я рассмотрела то, чего не замечала раньше. Как пылает темным желанием взгляд Макса, обращенный к этой женщине. Каким тяжелым стало его дыхание. Как напряглись мышцы под рубашкой. И совсем нетрудно было представить, какие мысли бродят сейчас в его голове.
– Это всего лишь оболочка, – в мои собственные пробрался тихий голос Сотникова. – Совершенная, не спорю, но и только. А внутри – такая грязь, от которой за годы не сможешь отмыться.
Я перевела взгляд на Влада, заглушая бушующее в груди смятение. Выходит, он видел все, что происходило со мной? То, как рассматривала его жену, изнывая от ревности? А это значило, что о моих чувствах к нему самому тоже прекрасно все знал. Хорошо хоть на это не делал намеков, иначе я не представляла бы, куда деться от стыда.
– Ты так спокойно говоришь о ее романе с Максом… – для меня это оставалось загадкой. Даже если любовь прошла, самолюбие-то все равно должно было заявить о себе.
Мужчина приподнял бровь.
– Романе? Нет, Оксан, это называется совсем не так. Роман предполагает какие-то чувства. Желание быть рядом. Стремление хоть как-то позаботиться о другой человеке. А здесь ничего подобного и близко нет. Она просто пользуется им, потому что сейчас это выгодно. А он… я не знаю, что движет им. Да и не хочу знать. Меня давно перестало это волновать.
– Не понимаю… – от его слов вроде бы должно было стать легче, но я только расстроилась сильнее. Подобные вещи подрывали веру в самое светлое, что только может быть в жизни. В возможность близости, нет, не тел – душ двух людей. В понимание друг друга. В желание быть
