одной руки в волосы, разместил ладонь на затылке и прижался к моим губам.
— Громов…
— Как я просил меня называть? — лизнул языком губы. — Как?
— Клим…
— Еще раз, — потребовал, скользнув языком в мой рот — медленно и чувственно.
— Клиииим, — простонала я, вбирая его в себя по миллиметру, по капле его вкус. — В душ. Мы хотели идти в душ. Помнишь?
— Конечно. Пойдем. Сейчас… Сейчас пойдем. Позволь сначала тебя как следует запачкать, хорошая моя. Я сойду с ума, если не войду в тебя.
Хотелось ли мне этого?
Хотелось.
Независимо от того, что будет потом!
Громов меня и обидел, и заставил воспарить в небеса, и возбудил… снова.
Оплел поцелуями, свел с ума осторожной лаской так, что я сама вновь рухнула на покрывало и была готова ему отдаться.
— Я чистый, глупышка. Войду в тебя без резинки. Ммм… Успею выйти. Не бойся, — прошептал хрипло, дрожа всем телом.
Тягучее предвкушение.
Кровь закипела от возбуждения.
Я не была уверена, как сложатся наши отношения потом, но сейчас я снова хотела Громова.
Теперь уже осознанно понимая, каких дров мы уже наломали и сколько можем еще наломать — несдержанностью, оговорками, тайнами, разными взглядами на суть вещей и отношений.
Но сейчас, о боже, да… Я хотела с ним секса.
Пусть даже этот раз будет последним.
Он просунул пальцы между моих бедер. На моем клиторе оказалась подушечка его большого пальца, а указательный и средний легко скользнули во влажную вагину.
— Ты самая сочная… Самая… Я схожу с ума. Я правда схожу с ума, когда чувствую это… — растер мою смазку. — Я и не думал, что ты будешь так течь на меня.
— Не придумывай, боже…
— Распахни ножки, красавица. Я хочу полюбоваться на твою щелочку. Вот так да… Зай-зай, какая у тебя царская киска…
Громов легонько похлопал ладонью по мокрой промежности, звуки шлепков прозвучали ужасно пошло.
— Наказать бы тебя за то, что ты оказалась такой безумно вкусной.
Босс дразнил меня, начал раздвигать пальцы, растягивая под себя, выгибая. Я начала постанывать и вскрикивать.
— Ты узенькая. Ужасно. Такая большая девочка и такая крошечная, тесная дырочка. Ммм… Как будто целочка. Наверное, не знаю… — нахмурился. — Целочки мне еще не попадались.
Я чуть не высказалась, какой он все-таки болван.
И высказалась бы, если бы он не начал меня целовать, толкая язык глубоко мне в рот.
— Больше не выдержу. В тебя хочу. Я же помню, как ты меня выдаивала, как опустошила досуха… Вот так…
Головка его большого члена надавила на вход.
Пальчики на ногах подогнулись от удовольствия, мне было приятно его давление и то, как он расширял вход, растягивал, проникая.
— О да… Тшшш… Осторожнее! — шикнула я.
Небольшой дискомфорт оставался, несмотря на обилие смазки.
— Впускай, не зажимайся, ну же…
Громов целовал меня, ласкал пальцами клитор, вызывая судорогу дрожи и желания, чтобы это никогда не кончалось.
— Извини… Я все… — прохрипел и качнул бедрами, всадив на всю длину.
Ух…
Я забыла, что такое дышать. Просто не могла вдохнуть ни глотка воздуха.
— Ну что ты, а… Такая тесная, кайфовая моя.
— Прошу, не двигайся. Хотя бы несколько секунд, — попросила я шепотом, боюсь даже вдохнуть.
— Ааа… Не могу! — рыкнул Громов.
Он стиснул зубы, задрал голову вверх, рыкнул и задрожал, отвел бедра назад, выдохнул громко, вколотил их в меня обратно.
Снова опустил голову, наблюдая за мной. Влажные пряди его темных волос свисали вниз, глаза сузились.
— Красивая. Самая красивая. Не сомневайся даже… Никого так сильно не хотел, как тебя… И вот сейчас, какого черта ты такая… Бляяя…
Новый взмах, он вошел целиком.
— Стискиваешь… Узкая ужасно!
Снова двинул членом и застыл.
Я едва дышала, гадая, догадается ли этот гений или нет.
Недоверчивая улыбка прорезалась на его лице, глаза вспыхнули.
— Нет… Нет же? Или да? Быть не может… А как же? Твою же мать! — затрясся. — Виола! Ах ты… Ты… Что!
Рухнув на меня, он сдавил меня в своих железных объятиях, вбив член до основания. Я глухо простонала.
— Я у тебя был первый, что ли? Первый? Да?! ДАААААААА! — снова вышел членом и вогнал его.
— Осторожнее, ты… Насильник! Я говорила тебе “НЕТ!”
— Оооо… Нет… Стой… Блять… Сейчас… — задышал часто, облизнул губы, прикусив свой язык. — Перетерпеть надо, иначе кончу. Убью… — пригрозил. — Теперь до смерти затрахаю. Поняла?
— Может быть, ты просто… ошибся!
— Я же помнил. Понял. Почувствовал, как было… Препятствие небольшое, потом легкость, взмахи, толчки. Я в тебе. Все. Остальное не имело значения. Ах ты ж… Коварная моя… Целочка! Оооо… Какая ты порно-целочка! Обманула. С непроницаемым видом на лице. Шутница? Коварная…
Виола
Я дышала через раз, привыкая быть наполненной Громовым, вдыхая запах его тела, принимая целиком.
Вбирая по сантиметру и, несмотря на некоторый дискомфорт, не желая, чтобы это прекращалось. Так хорошо, как с ним, мне еще никогда не было. И ни с кем, если быть откровенной. Но я почему-то была уверена, что и не будет подобного урагана. Разве можно такое сумасшествие повторить? А превзойти? Нет, ни за что… Этот мужчина — лучший, непредсказуемый, неповторимый.
Мооой… Боже, да!
Я даже себе боялась признаться, как хотела быть с ним, по-настоящему хотела, и что за пристальной заботой о нем, постоянном внимании скрывалась именно эта жажда и мечта — стать его женщиной.
У меня даже отношений не было.
Раньше я отговорки для себя находила, мол, мне просто некогда, я занята 24/7 своей супер ответственной, сложной и безумно интересной работой.
Но если быть откровенной, если посмотреть в глаза правде, то все это просто самообман!
Было у меня время на отношения, если бы захотела! Было… Но гораздо проще оказалось спрятаться за отговорки о неимении возможности, чем признаться в тщательно скрываемых чувствах к Громову.
Новый рывок, толчок, немного агрессивный выпад. Я выгнулась, простонала глухо.
Босс замер.
— Я немного неосторожен?
— Ты ужасно… неосторожен! — призналась я. — У меня от тебя все горит.
— Я дам тебе передышку. Позднее. Честно, дам, и не притронусь к твоей киске. Наверное… Нет, я точно дам тебе передышку, чтобы ты чувствовала себя комфортно в сексе со мной. Но сейчас я просто на разрыв!
— Иди ко мне, вот так… Поцелуй! — потребовала, с удовольствием царапнув его задницу. — Мне так нравится твой зад…
— А мне нравится — твой!
Я не смогла не рассмеяться.
— Ты иногда ужасный дурак, и почему мне это нравится?
— Нравится?
— Безумно. Очень… Продолжай, Клим. Я тебя хочу…
