сбитых кулаков ничтожно мала по сравнерию с той, что сейчас находится на стадии зарождения внутри.
Не выкручивает ещё. Но я смотрю в эти зелёные глаза, которые горят праведным огнем, и понимаю, как только она уйдет, мне уже будет плевать и на полицию, и на Павлушу, да и вообще на все. Но мы два взрослых человека, и осознаем, что бесполезно топтаться на одном месте, потому что просто так эти проблемы не решить. Там и через себя надо переступать, и постараться хоть немного измениться. Но две личности, которых уже сформировала жизнь, упрямые и в меру эгоистичные, не понимают этого. А может, просто тупо не хотят. Но осознавать, что на этом все, не хочется. Поэтому просто даём друг другу время на принятие какого-либо решения.
— Мы ведь с этим справимся, Лесь, — касаюсь пальцами ее щеки.
— Очень на это надеюсь, — она вздыхает тяжело, но не отшатывается.
Нежная кожа под моими пальцами горячая. И как прикажете без этого жить?
— Я разберусь со всем, — обещаю.
— А пока, давай возьмём паузу.
Страшное выражение. Никогда не думал, что услышу его. Оно всегда официально означало: «я тебя бросаю, но пока не говорю об этом».
— Хорошо, тупо соглашаюсь, потому что у меня нет другого выхода. Она права, я не могу ее грузить ещё и своей «репутацией».
Олеся Ушакова
Грызла ли меня совесть, когда я ушла от Назара? Да! Определенно. Наверное, я впервые в жизни переступила через себя и не начала решать чужие проблемы. Такие я уж точно не потяну. Не по силе ноша. Там может справиться только хороший адвокат. Но ведь я, как его девушка должна была в такой трудный момент находиться рядом. Но что-то пошло не так, программа дала сбой и уже ночью я садилась на самолёт, который летел до столицы, а оттуда я отправлялась на море. Да!
Но обо всем по порядку.
От Назара я вышла мягко говоря, не в себе. По мне будто каток с утра проехался, и я никак не могла себя собрать.
Во-первых, вчерашний наш разговор, вернее, его отчаянный монолог. Во-вторых, утренняя новость. И ведь Павлуша прямо рассчитывал на то, что я поступлю именно так, как поступила. Надавил на больное: "Беги от него, иначе в один прекрасный момент с тобой он сделает то же самое". Но не это послужило триггером, а то, что дед окончательно спятил. Проиграл всю пенсию на спортивных ставках. Хорошо, что хоть в долги не влез. Матерился, грозился пойти в букмекерскую контору разбираться. Мол, ограбили пенсионера.
— Какого хрена тебе не живётся спокойно? — от бессилия я просто стояла и безэмоционально тыкала в телефоне на ссылки последних новостей.
— А то, что самогон ты завернула, мне надо зарабатывать, — возмутился дед.
— Предлагаю альтернативу. Ты не создаёшь больше проблем и не лезешь куда попало, а я тебе буду за это платить.
— Я не меркантильная сволочь, чтобы брать деньги у собственной внучки.
— Хорошо, тогда просирай то, что ты кровно зарабатывал всю жизнь. Не забудь в долги влезть, чтобы уж наверняка тебя закатали в асфальт. Думаю, это отличный конец жизни работника культуры.
— Ничего ты не понимаешь.
— Да куда уж мне? Не доросла до твоих седин. Тебе уже восьмой десяток, а до сих пор ёжики в одном месте покоя не дают. Короче, делай что хочешь. Обещаю на твою могилку раз в год приносить цветочки.
— Язва.
— Проходили.
А потом я пошла к Вершинину. А после на работу, где меня уже поджидал какой-то несуразный паренёк, представившийся журналистом местного ежедневника.
— Я Вас поздравляю! — выдала даже не глядя на него, когда он представился.
— Я хотел бы задать тебе пару вопросов.
ТЕБЕ?! О, как! Как будто уже несколько лет знакомы.
— Я тоже хочу яхту, особняк и Джони Депа. Ты мне в этом можешь помочь? — перешла на панибратское обращение и я.
— Если вопрос в деньгах…
— Нет у меня таких вопросов. Поэтому прощайте, товарищ журналист. Или Вы любите ходить на известный мужской орган. Тоже могу организовать.
Не дала опомниться парню, юркнула в салон.
— Девочки, если кто-то придет с удостоверением журналиста, гоните их взашей, — выдала вместо приветствия.
— Атакуют? — догадалась Тоня, которая явно уже успела узнать о новостях.
— Вон, караулят, — кивнула я на витрину, где просматривался силуэт парнишки.
Не работалось мне нормально. Все время мысли возвращались к Назару, а по сему выходило, что я выглядела абсолютно растерянной. Все буквально валилось из рук. А на обед я уже не могла выйти. Кто-то даже пытался прорваться в салон и угрожал тем, что напишет о нас разгромный отзыв, кто-то стоял у двери, не давая пройти. И откуда у нас столько журналистов? Есть три местных канала, издается четыре газеты, но вот так атаковать…
— Ладно, — вздохнула я тяжело. Надо было как-то их отвадить, потому что они не давали нормально работать. — Пойду почувствую себя звездой.
Вышла с каменным лицом, встала напротив кучки писак, их оказалось целых пять. Во, дают!
— Спрашивайте! Семь вопросов, — дала сигнал.
— Как Вы прокомментируете ситуацию с Вершининым? — номер раз.
— Мне никто не давал права её комментировать.
— Правда ли, что у Вершинина это не первый раз мордобоя? — номер два.
— Не знаю. Мы знакомы всего три месяца.
— Вы встречаетесь? — номер три.
— По-моему, это не новость дня.
— И при этом Вы не владеете информацией? — номер четыре.
— Извините, что не нахожусь с ним круглосуточно. Что у меня есть частная жизнь, которая совсем с ним не связана.
— Есть вероятность, что драка произошла из-за Вас? — номер пять.
— О мотивах и причинах мне тоже не известно.
— Но с потерпевшим Вы знакомы? — номер шесть.
— Да, мы познакомились на одном совместном мероприятии.
— И какие у вас отношения? — номер семь.
— Абсолютно никаких. Кроме того, что пару раз сталкивались в городе. Все, лимит вопросов исчерпан. А теперь, прошу вас разойтись, иначе мы будем вынуждены вызвать полицию.
И надо же, стервятники начали расходиться, будто по мановению волшебной палочки. Может поняли, что с меня нечего взять? Или органы правопорядка испугались? Так или иначе, а дышать стало легче.
Зайдя в салон, меня позвала Тоня, которая ещё две недели должна была объяснять мне суть дел, чтобы спокойно оставить салон на меня.
— Там Саша звонит.
Приплыли! Начальница тоже в курсе. И начальнице, видимо, не нравится.
— Как ты там, Леська? — надо же, а я ожидала другого тона. Хотя работая с Сашей больше полугода, ни разу не слышала от нее повышенных тонов. Да, могла отчитать, но по делу и без авторитетного
