секунды упустить. Все так же извивалась, подавалась бедрами навстречу, выгибала спину, прижимаясь к его груди вплотную.
– Пожалуйста… еще.
– Еще? – спросил, подначил.
Мои глаза зажглись азартом точно так же, как фонари города в час пик. А эта сволочь довольная собой ускорила темп и в открытую улыбнулась. Но улыбка тут же растворилась на его губах, когда я толкнула его в грудь, заставляя выпрямиться и входить еще теснее. Подхватил меня под колени и раздвинул ноги насколько позволяла спинка дивана. Член поршнем таранил, наполнял, переполнял, едва вмещаясь до середины. Слишком большой, но хотелось глубже. Хотелось, чтобы весь и без остатка до легкой боли.
– Не останавливайся, – пожалуйста… Произнесла глядя в подернутые соблазном глаза напротив. Лев изучал меня из под ресниц, как гурман, наслаждавшийся трапезой. По коже скользил его медленный взгляд, и с каждым сантиметром он удовлетворял свою жажду. Ему тоже хотелось сильнее и глубже, но он сдерживался. Контролировал себя, а я так это ненавидела. – Не смей!
Оттолкнулась от дивана рукой и обхватила мощную шею, прижимаясь к своему мучителю. Снова оказалась сверху и наконец получила то, чего так хотела. Власть над ним. Быстрее и яростнее, неистовее и грубее. Я двигалась так как просило тело, Лев теперь уже не играл со мной и не улыбался. Он потерял контроль, я его потеряла. Мы оба больше не принадлежали себе, только друг другу.
Кончили вместе. Так сильно и жарко, что показалось на несколько секунд нами обоими завладело свободное падение. Я вцепилась крепче в широкие плечи, Лев сжал мою талию как самый голодный зверь. И наши губы снова рядом. Языки касаются неспешно теперь уже на сходе цунами. И он все еще внутри, и не хочется отпускать.
– Жаль, что ты на таблетках, – произнес глухо, и я застыла.
Таблетки!
Легкая паника тут же завладела мной. Когда он держал меня в участке и в отеле, я пропустила прием, и уже вторые сутки нарушаю сроки применения.
– Нась? – спросил хмурясь.
Я попыталась встать, но он не дал. Прижал мои бедра к своим.
– Я пропустила таблетку.
Его взгляд сверкнул.
– Залетишь, и я на тебе женюсь.
– Я за тебя не пойду, – рявкнула раздраженно, понимая, что это не шутки. Это секс без защиты с возможным оплодотворением! – Дай встать!
Лев не стал удерживать. Как только я поднялась, тут же прикрылась рукой, но он ухватил мое запястье и не давая мне отойти запустил пальцы в меня. Его глаза поймали мои на крючок, когда Аверьянов скользил внутри, убеждаясь, что мы оба пропали. Я была полна им до краев.
– Моя.
Я раздраженно поджала губы, но это вызвало на его лице лишь очередную улыбку.
– В душ? – поднялся и мы направились в комнату, где все еще стоял аромат моего шампуня и влажный пар. Перед тем как пришел Лев я мылась почти час. И вот, пожалуйста. Надо снова. Все бедра измазаны. – Ты злишься?
– Исключительно на себя. – Шагнула в ванную, но Лев притянул меня к себе, медленно стянул халат, раздевая меня. – Совсем голову потеряла.
– Ты сделала мой день, – поцеловал. И меня сразу отпустило. Напряжение сменилось теплом где-то глубоко внутри. И паника отошла. – Позволь себе плыть по течению.
– А если утону?
– Я спасу. Иначе зачем я рядом?
Я опустила взгляд, не хотелось позволять себе верить в чудо. Возраст не тот.
– Дай мне принять душ.
Аверьянов спорить не стал и вышел, оставляя меня одну.
А я еще несколько секунд смотрела ему вслед и поражалась мысли, что хочу родить ему ребенка.
Глава 30
Настя вышла из душа, и демонстративно села на кресло, игнорируя свободное место на диване рядом со мной. Она вела себя сдержанно, будто бы не было тех горячих минут, когда мы голодные до близости сходили с ума. Полный игнор и подчеркнутая вежливость.
Но во всем этом был и плюс – теперь она, кажется меня не боялась.
– Переезжай ко мне.
Её глаза расширились, и она даже подалась чуть вперед, не веря своим ушам.
– Ты шутишь?
– Нет. Серьезно. Переезжай.
– Смешно. – Отрезала без иронии и скрестила руки на груди.
А мне вот нет. Тебя могут убить, и я должен тебя защитить. Обязан сделать это. Вслух разумеется произнес другое.
– Ты хорошо вписывалась в обстановку моей квартиры до этого.
– Когда ты не знал, что у меня есть сын и любовник, который выпустит тебе кишки, если узнает, что ты со мной делал?
– Ты сказала, между вами ничего нет. И знаешь, прием с запугиванием не работает, ведь твой защитник съебался из страны как только запахло жареным. Это его я должен бояться?
– Я не перееду.
– Знаешь, иногда вместо того, чтобы противиться, полезно сказать «да».
– Лев. Зачем тебе это?
Я качнулся вперед, отклеиваясь от спинки дивана и уперся локтями в колени.
– Я не хочу, чтобы тебе угрожала опасность. Тебя не тронут, если ты будешь у меня.
– О какой опасности речь? Я думала, мы все прояснили: ты бросаешь это дело, я и Жданов становимся свободными и…
– Я не брошу дело.
Фраза прозвучала буднично, но произвела эффект разорвавшейся бомбы. Настя замолчала, и я впервые ощутил, что ступил на очень тонкий лёд. Шаг и провалишься в ледяную бездну ее ненависти, и захлебнешься в ней.
– То есть как это… – она сохраняла спокойствие, лишь голос стал на октаву выше. Будто она не так спокойна, как кажется. И прямой взгляд карих глаз сейчас был слишком тёмен. Не предвещал ничего хорошего.
– Я понимаю, каково тебе, но не могу отступиться после того, что произошло… – сегодня вечером в машине моего начальника.
– Понимаешь, каково мне…
Кивнул, хотя догадывался, что этот вопрос был не вопросом вовсе. А зарождающейся истерикой.
– Понимаешь… – повторила как мантру и резко поднялась. Я тоже вскочил, будто пружине, пытаясь прокрутить в голове слова и найти подходящие.
– Насть…
– Сволочь! – толкнула в грудь, я покачнулся, даже противиться не стал, потому что понимал, ей это надо. Надо справиться с эмоциями, которые сейчас берут верх. – Аверьянов, какая же ты…
– Тише, – обхватил ее плечи, она вырвала руку и хлестнула по моему лицу.
– Убирайся! Уходи,
