по груди Феди, «шагает» пальчиками по мышцам живота, спускаясь ниже.
Федя вовремя успевает перехватить тонкую ладошку и серьезно всматривается в карий взор:
– Ты как?
– Прекрасно, – улыбается Надия, – лучше не бывает.
Федя устраивает ладонь на пока еще плоском животе, разводит пальцы, слегка поглаживает.
– Все в порядке, – повторяет Надия и накрывает мужскую ладонь своей. – Мы в полном порядке.
Федя кивает. Наверное, его никогда до конца не отпустит чувство тревоги. Кошмары снятся не только малышке. Он и сам спит чутко. Но с каждым днем лучше. А сейчас и подавно будет легче. Сейчас у них с девочкой начинается совсем иная жизнь. Впрочем, она у Феди начинается с той самой минуты, как Надия входит в его жизнь. Она и есть его жизнь.
Даже через плотно закрытую на замок дверь Белый слышит, как в доме появляются гости. Выходит, надо спускаться.
– Мы правда поженимся? И ты станешь моим мужем? – будто все еще не веря, спрашивает вдруг малышка.
Белый мягко усмехается, перехватывает ладонями любимое лицо, поглаживает кончиками пальцев щеки, подбородок. Федя не знает, какие слова подобрать. Он ведь совсем не мастак вести разговоры.
– Я твой с первой встречи, родная, – наконец говорит он то, что у него на сердце.
– Помнится, ты рычал на меня, – улыбается Надия.
– Оттого и рычал, – посмеивается Федя.
– И сигареты курил фильтром в обратную сторону – напоминает девочка, а Федя смеется уже громче.
Да, бывает и такое.
– Хватит там ржать! – вновь раздается голос отца Надии из-за двери.
– Идем, па! – отвечает малышка, а Федя намеренно начинает ее щекотать. Смех любимой девочки – самая лучшая музыка для Фединых ушей.
Спустя четверть часа Белый ведет Надию вниз по лестнице, крепко держа за руку. Их пальцы переплетены, а Федя не отказывает себе в коротких мимолетных поцелуях, то в висок, то в плечо, то в ладонь. И даже многочисленные шутки и подколы со стороны Барновских и Широковых его не трогают, скорее, забавляют.
– К нам еще гости, – говорит вдруг Сюзанна Эдуардовна.
Так получается, что именно в эту секунду Белый с мужиками выходит на террасу покурить, а Надия с девушками остается в гостиной на диване.
Феде не нравится тот гость, что заявился к Варгиновым в дом. Но еще больше ему не нравится то, как этот самый гость вдруг приближается к малышке.
Белый находится гораздо дальше от девочки. Потому не успевает тормознуть незваного визитера.
Зато слышит, как пацан здоровается.
– Надюшка, а мне Шама сказал, я даже не поверил! Искал тебя везде, а никто толком ничего не говорил, – Белый сверлит злым взглядом пацана. Понимает, что стоит притормозить, потому как нельзя бить морду чужим гостям в чужом доме. Но хочется.
Да и все права на малышку ведь у Феди. Только у него. И вообще, девочка его жена, а к этому лощеному сопляку не имеет никакого отношения.
– Белый! – негромко бормочет Мухтар Маратович, собираясь притормозить Белявского, но тот уже разгоняется, хватает пацана за шкирку и встряхивает прежде, чем тот прикасается к девочке.
– Феденька! – вторит Надия, игнорирует появление сморчка в доме. Кажется, ей вообще плевать на то, что этот пацан имеет на нее виды.
Малышка легко поднимается на ноги и вклинивается меж Белым и пацаном. Феде приходится разжать руку, выпустить пацана на свободу.
– Федя, любимый, – повторяет Надия и крепко обнимает его за талию руками, а щекой прижимается к его груди, – это Игорь, мы учимся в одном университете. Игорь, знакомься, это мой муж, Федор Львович.
Белый прекрасно видит на морде сморчка удивление, наверное, даже шок. Но Белому плевать. Он доволен тем, что его девочка расставляет приоритеты. А короткое «муж» охренительно звучит в ее устах.
Моя жизнь делает очередной стремительный виток. Голова идет кругом, как быстро все меняется. Еще вчера я не сплю ночами из-за тревожных воспоминаний и кошмаров, а сегодня – раскладываю свои вещи в шкафах Фединой городской квартиры.
Пусть это не дом в деревне, где все для меня кажется родным и знакомым. Но и здесь, где гораздо меньше места, но в каждой комнате чувствуется присутствие моего Белого – мне тоже нравится.
Квартира не очень просторная, всего две комнаты и кухня. Но нам с Федей вполне хватает места. Здесь высокие потолки и огромные окна. И шикарный вид на городскую площадь. Особенно ночью, когда весь город укутан темным таинственным покрывалом из снега и огней.
Я стою в спальне, в центре комнаты, смотрю на распахнутые дверцы шкафа. Там стройным рядом висят Федины рабочие костюмы и мои яркие разноцветные свитера, и блузки. Вот и мы с Белым такие же: мой Федя – взрослый и серьезный, а у меня ветер в голове.
Но я поддаюсь соблазну и желанию разнообразить гардероб любимого. Тщательно изучаю бирки с размерами. Понимаю, что до возвращения Феди домой у меня есть часа два-три. Вполне хватит, чтобы успеть побродить по ближайшему торговому центру. И еще останется время, чтобы согреть ужин. Либо мы вполне можем поужинать с Федей в ресторанчике в двух кварталах от дома.
Чтобы быть готовой ко всему, выбираю нарядный утепленный костюм и ту самую шубу, что подарил мне любимый. Вызываю такси и еду по указанному адресу.
В торговом центре все украшено и готово к празднованию Нового года. Сама атмосфера поднимает настроение, и хочется верить в чудо.
Впрочем, я уже получаю свою порцию чудес и сказки, а дорогое кольцо на моем пальце – лучшее тому подтверждение.
Когда в моих руках оказывается ворох пакетов, а два часа пролетают незаметно, слышу, как в кармане разрывается мой телефон входящим звонком.
Я даже знаю, кто именно хочет пообщаться со мной. И с улыбкой ныряю рукой за гаджетом.
Не успеваю ответить, только веду пальцем по экрану, а взглядом наталкиваюсь на мужскую фигуру, заслонившую мне выход из очередного бутика мужской одежды.
– Игорь? – вскидываю удивленный взгляд и понимаю, что вопрос произношу вслух, прямо в трубку.
– Какой, нахер, Игорь! – рычит мне Федя в ухо.
– Привет, Надюшка! – одновременно с Белым говорит и Смычкин.
– Все в порядке, любимый, – торопливо успокаиваю я моего рычащего Белого, – просто пересеклись в торговом центре. Ты ведь помнишь Игоря?
– Я, блядь, ему ноги вырву и в жопу
