— Ты его любишь, Тай?
— Н… нет.
— Меня выпустили и дело замяли не потому, что Алекс тебе занял? Потому что ты переспала с ним?
Я молча смотрела в его полные боли глаза и продолжала хватать ртом воздух, не зная, что сказать. Конечно, если подумать и рассудить по логике вещей, одних денег Северову в таком деле было бы мало за его покровительство… Мне и самой пришла бы на ум именно эта мысль. А Элла своим звонком только убедила Пашу в этом.
— Да или нет? — требовал он ответа, сжав чуть сильнее пальцы и вызывая мой судорожный всхлип.
— …Да. Я же тебя спа…
Договорить я не успела. Он вдруг ухватил меня за шею сзади и потащил к двери. Открыл её и вытолкал меня в носках на обледенелое крыльцо.
— Пошла вон отсюда, подстилка Северовская. И дочь ты только через мой труп получишь.
Дверь перед моим носом захлопнулась. Я осталась растерянно стоять в свитере, джинсах и носках на ледяном бетоне.
***
Ветер тут же пробрался под ткань свитера, и я обняла себя руками, начиная дрожать. С собой у меня совсем ничего нет — ни телефона, ни сумки. Оглянулась по сторонам. Взгляд упал на дом напротив. Недолго думая, просто побежала по снегу к крыльцу соседского дома, благо не очень далеко наши участки. Нажала кнопку звонка, и вскоре дверь передо мной открылась.
Тамара Павловна, которая жила с нами по соседству эти годы, окинула меня беглым взглядом.
— Заходи, — отступила она вглубь просторного холла.
Я зашла и стала ещё больше дрожать от тепла дома. Успела замерзнуть даже за эти несколько минут.
— Дверь захлопнулась, простите… Можно я пока тут у вас…
— Я всё видела, — сказала женщина. — Кошку как раз выпускала, когда он тебя… Бедная ты, бедная… Сымай носки мокрые… Дам другие. И пошли пить чай. Кабы не заболела теперь, горемычная.
Мне стало стыдно. Она видела нашу некрасивую сцену с Пашей… Принялась стаскивать промокшие насквозь и грязные носки, которые теперь только выкинуть осталось.
Тамара Павловна принесла мне тёплые вязаные следки, которые я с благодарностью приняла.
— Пошли в кухню. Согреем тебя.
Она повела меня за собой к барной стойке. Дом у соседки не такой большой и навороченный, какой был у нас с Пашей, но все равно уютный и просторный. Жаль только, что старушка одинокая. Лишь по праздникам взрослый сын привозит ей своих детей в гости.
Тамара включила электрический чайник.
— Ну, садись, бедовая, — кивнула она мне на стул, а сама осталась у буфета доставать чашки и накладывать в вазочку печенье. — Что у вас случилось-то? Изменила, что ли?
Такие вопросы с ходу… И я покраснела, опустив глаза. Старушка практически сразу угадала причину поведения Паши.
— Там… долгая история, — ответила я. — Вроде того.
— Ну, понятно тогда, — кивнула она. — Что ещё бы мужика так спровоцировало бы?
Я не ответила. Не знаю, может быть, и в самом деле это просто самое логичное, что пришло в голову при виде данной сцены, которая произошла у нас.
— А сам он ангел? — спросила вдруг Тамара. Я удивлённо подняла на нее глаза. Она словно знала всё заранее.
— В каком смысле?
— Сам не гулял?
— …гулял.
— Отож, — покачала она головой. — А тебя под задницу коленом. Сучок ещё трухлявый.
Она налила мне горячего чая и поставила рядом со мной. Я отпила несколько осторожных глотков, ощущая, как разливается внутри меня тепло, согревая успевшее озябнуть тело. Когда шок понемногу стал проходить, на меня навалилось бетонной плитой отчаяние. И что мне теперь делать? Слёзы сами собой побежали по щекам снова… Выкинул меня, как ненужного пса, на снег умирать.
— Я своего в один прекрасный день тоже выгнала, — сказала Тамара, усаживаясь за стол рядом со мной и придвигая мне вазочку с печеньем. — Угощайся.
— Да не хочется, спасибо, — вежливо отказалась я. Сейчас мне точно не до еды. Хорошо, что пить препарат я заканчиваю уже, иначе бы у меня крыша поехала опять, и уже окончательно.
— Тоже гулял? — спросила я, шмыгая носом.
— Ага, — кивнула Тамара. — Застала его с лучшей подругой прямо в нашей кровати. Представляешь, какие дряни?
— И что дальше?
— Ничего, — пожала плечами она. — Выгнала обоих, подала на развод. Сына растила сама, замуж больше не пошла. Не доверяла я больше этим козлам.
— Печально…
— Ну, как есть…
— А мой — с сестрой.
— Даже так? — подняла брови вверх Тамара.
— Угу. Родная сестра и он. Юля беременна от него.
— Фу ты, господи, гадость какая… — скривилась она. — Надо же так, а… Слушай, мы с тобой прям подруги по несчастью, но ты меня сделала!
Даже улыбнулась сквозь слёзы. Действительно, обойти меня по несчастьям сложно.
— Что теперь делать будешь? — спросила она.
— Тоже разведусь. Я уже подала на развод.
— И правильно, — поддержала женщина меня. — Неча возле себя всякое дерьмо греть. Ты девка вона какая красивая. Где там твой принц, с которым ты была?
— Да какой там принц… — махнула я рукой.
— Ну как какой? Из-за кого весь сыр-бор. Пускай приезжает, забирает тебя. Может, оно к лучшему.
— Да не нужен мне никто!
— Это пока ты так говоришь. А потом сердечко оттает.
— У вас же не оттаяло.
— Так я и не имела связи ни с кем больше. Ты же не зря с этим… Значит, нравится он тебе.
— Не знаю, — покачала я головой. — С ним тоже всё слишком сложно. Можно я у вас тут буквально пару дней побуду? Пока не решу вопрос с жильём и не заберу свои вещи.
— Да живи, — пожала плечами снова Тамара. — Я тут одна пока. Сын-то вырос и уехал. Я вот теперь дни до Нового года считаю. Сеня привезёт внуков. Вон, ёлку уже привезли. Украшать надо. Поможешь?
— Конечно, — кивнула я. — Очень люблю это делать.
— Ну вот и прекрасно. Не рыдай из-за этого урода, который тебя в мороз выгнал. А насчет вещей — я щас до Кати дойду, заберу их.
— Паша не отдаст, наверное…
— Отдаст. Я ему щас не отдам!
Тамара решительно встала и направилась в холл, чтобы затем одеться и выйти на улицу.
***
Я смотрела в окно, как Паша переговаривался с соседкой. Они о чем-то спорили, а затем с моими вещами вдруг вышла Катя. Она тоже о чём-то спорила какое-то время с бывшим мужем, а затем вместе с Тамарой направилась в её дом.
— Катя… — обняла я ее как родную, едва она переступила порог.
Она обняла меня в ответ, а потом протянула мне мои сумку, сапоги и новое пальто.
— Таечка… Вот. Все, что смогла забрать. Там телефон и паспорт я бросила тоже в сумку.
— Спасибо тебе, дорогая, — забрала я у неё из рук свои вещи. — Паша не отдавал?
— Ну, не кинулся забирать. Правда, сказал, что другое не отдаст ничего…
— Он тебя теперь выгонит? — спросила я.
— Да нет, — махнула рукой Катя. — Куда ему без меня? С девочкой надо кому-то сидеть.
Я мигом помрачнела. Что делать с Ксюшей — я не знала. Паша всерьёз намерен мне ее не отдавать? Может, он отойдёт ещё и тогда позволит мне ее забрать? Он с ней никогда не сидел, ему на работу надо устраиваться, дочь ему будет мешать, несмотря на то, что Ксюшу он очень любит…
— Слушай меня, Катя, — сжала я ее ладонь. — Вернись туда и будь рядом с Ксюшей. Сейчас Паша злится и мне её не отдаёт.
— Я уже поняла… — ответила женщина.
— Присмотри за ней, пока я не смогу ее забрать.
— Конечно, не переживайте, — кивнула Катя. — Да и не сделает Паша ничего ребёнку.
— Да, знаю…
Мы на миг обе замолчали. Тамара в это время что-то делала в кухне, она тактично ушла, оставив нас наедине.
— А куда же вы? — спросила Катя, и мы встретились с ней глазами.
— Сниму квартиру, — ответила я ей.
— Потянете?
— Почему нет? Мне счета разморозили. Там есть у меня кое-какие накопления. На два месяца аренды найду уж.
— А насчёт Ксюши…
Катя не договорила и замялась.
— Что? — спросила я.
Может, у неё в самом деле есть какие-то идеи?
— Вы позвоните Алексею Сергеевичу. Я думаю, он способен уладить этот вопрос.
