здесь, держать дверь запертой и…
— Я хочу пойти с тобой, — перебивает она.
Я колеблюсь.
— Не знаю, хорошая ли это идея. Некоторые из этих мест суровые. Это не самое безопасное место для такой, как ты.
— Такой, как я? — Елена приподняла бровь.
— Очень красивой, очень молодой женщины.
Ее губы подергиваются от начинающейся улыбки, и я понимаю, что она хотела услышать это от меня. Это правда. Она очень красива, и меньше всего мне хочется вести ее в сомнительное место, где она будет в опасности.
— Я хочу пойти, — твердо говорит она и быстро продолжает, прежде чем я успеваю сказать что-то еще. — Я не хочу оставаться одна. Не после того, что случилось раньше, и не после того, что я видела сегодня. Пожалуйста, — добавляет она, и, увидев выражение ее лица, я не могу заставить себя сказать ей, что она должна остаться.
Нам нужны деньги. Но я не могу смириться с мыслью, что Елена останется здесь одна, напуганная, на то время, которое мне понадобится, чтобы заработать то, что нам нужно.
— Хорошо, — говорю я ей неохотно. — Ты можешь пойти со мной.
Как бы Левину ни была неприятна мысль о том, что я поеду с ним, я более чем взволнована. Это похоже на очередное приключение, возможно, немного опасное и пугающее. Но я не думаю, что это может быть хуже, чем то, что я уже видела с той первой ночи, когда Диего напал на дом моей семьи. С тех пор вся моя жизнь перевернулась с ног на голову, и я не думаю, что пойти посмотреть, как Левин играет в карты, будет страшнее, чем то, с чем я столкнулась ранее.
После душа я снова надеваю голубое платье, расчесываю мокрые волосы и заплетаю их назад. Я провожу пальцами по мочке уха, жалея, что у меня нет сережек или какого-нибудь украшения. Это не свидание, но оно немного похоже на него, и мне хочется нарядиться поприличнее.
Левин ждет меня, когда я выхожу из ванной, в джинсах и хлопковой футболке. Его взгляд скользит по мне, и я вижу в его глазах мгновенный проблеск желания.
— Ты выглядишь слишком хорошо, чтобы идти в такое место, — пробормотал он, и я почувствовала небольшой всплеск удовольствия.
Он назвал меня красивой, а теперь говорит, что я хорошо выгляжу. Приятно, когда тебе делают комплименты. Когда тебя ценят.
— Я не могу постоянно носить леггинсы или шорты для йоги с футболкой большого размера, — говорю я ему с язвительностью. — Мой гардероб уже не тот, что раньше.
Это должно быть шуткой, но выражение лица Левина становится плоским.
— Ты заслуживаешь лучшего, чем это, — говорит он, доставая бумажник. — Я скоро вытащу тебя отсюда, Елена. Клянусь.
Я знаю, что это должно заставить меня чувствовать себя лучше. Но в глубине души я не могу вызвать в себе то волнение по поводу поездки в Бостон, которое, как я знаю, должна испытывать. Несмотря на все опасности, которые нас здесь подстерегают, мне кажется, что все не так уж плохо. Мне нравится быть с Левином. Мне нравится делить с ним пространство, кровать, распорядок дня. Мне нравится, когда он рядом. Мне нравится заниматься с ним сексом.
Я чувствую к нему то, что, как я знаю, не должна. Но эти чувства есть, несмотря ни на что. И я не знаю, как это изменить.
Я не хочу этого менять, не совсем. И я знаю, что как только мы покинем Рио, все изменится.
— Ты готова ехать? — Он хмурится, бросая взгляд в сторону двери. — Тебе еще не поздно остаться. Возможно, это будет безопаснее…
— Я хочу пойти, — твердо говорю я ему. — Я не хочу оставаться здесь одна.
— Хорошо. — По его выражению лица понятно, что он не считает это лучшей идеей, но не спорит со мной. — Тогда пойдем. Мы поймаем такси, я бы предпочел, чтобы тебя не было видно на улице. Для тебя небезопасно гулять в это время ночи.
Нас высаживают перед бетонным зданием, из дверей которого льется свет, а перед входом стоят столики во внутреннем дворике. Все они заполнены курящими мужчинами в окружении женщин, которые явно хотят подцепить кого-нибудь из них в обмен на деньги. Я держусь поближе к Левину, пока мы приближаемся, чувствуя в животе тревогу. Возможно, это была не самая лучшая идея. Но и находиться в отеле в одиночестве было небезопасно.
Когда мы входим в здание, оно настолько наполнено дымом, что я подавляю кашель, не хочу выделяться как человек, которому здесь не место, но это густая дымка, и не сладковатый табак, который курил в своей трубке мой отец, а горький, едкий запах дешевых сигарет. В дальнем конце зала стоит потёртая барная стойка, и Левин держит меня рядом, пока мы пробираемся между столиками, направляясь к ней и стоящему за ней такому же потёртому бармену.
Я чувствую на себе взгляды, хищные взгляды голодных мужчин, которые стали мне так хорошо знакомы с тех пор, как я покинула дом, и я прижимаюсь к Левину, обхватывая рукой его мускулистую верхнюю руку. Я хочу, чтобы каждый, кто смотрит на меня, думал, что я его, чтобы он был уверен, что я его.
Не могу сказать, что мне также не нравится притворяться, что это правда.
— Водку, не разбавляя, и бокал вина для дамы, — говорит Левин, когда мы подходим к бару. — Внизу что-нибудь происходит?
Бармен ворчит, доставая два бокала, ни один из них не выглядит особенно чистым, и наливает в один из них водку, а в другой, водянистое красное вино.
— Если тебе нужна игра, сынок, иди к лестнице. Держи свою девчонку поближе. — Его мутно-коричневый взгляд окидывает меня, скорее оценивая, чем вожделея, и он оглядывается на Левина. — Она им слишком понравится, если ты понимаешь, о чем я.
Что-то во мне трепещет от того, что кто-то еще называет меня девушкой Левина. Я могла бы привыкнуть к этому, думаю я, пока мой пульс скачет в горле, а мои пальцы все еще обвивают его руку.
— Спасибо за совет, — холодно говорит Левин, берет напитки и протягивает мужчине сложенную купюру. Он передает мне вино, и я смотрю на него, не зная, стоит ли его пить. Выглядит оно не очень аппетитно.
— Держитесь поближе ко мне, — предупреждает Левин, пока мы идем к ступенькам. — Внизу, вероятно, будет менее формальный бар. — Он сует мне в руку несколько сложенных купюр. — Принеси мне выпить, если
