перемахнул…
И в тот же миг из огорода раздался цветистый мат.
Мы дружно высунулись в окно и поняли, что разобиженный Петенька решил отыграться на некстати появившемся Льве.
Старший из ларца показал чудеса прыти, успев спрятаться за забором на улице и сквозь зубы что-то прошептал, возводя очи к небу и придерживая калитку так, чтобы оказаться по ту сторону от агрессивно настроенного пернатого.
Мы переглянулись и засмеялись, сбрасывая шок и напряжение последних минут.
Катя
– Да что ж за наказание такое, – посетовала бабушка Липа.
Вздохнула, поправила на голове платочек и героически отправилась спасать Леву. Или петуха от Левы, тут как посмотреть…
Хозяйка нашего жилища взяла стоящий в углу веник и решительно вышла на улицу, где мы могли наблюдать эпичное сражение петуха с веником. Петя эту схватку проиграл, был изгнан в курятник и заперт там под цветистый мат потревоженных кур и бабушки Липы – та беззлобно ругалась из-за того, что один нарушитель спокойствия сломал ей петли на дверях.
Мы ушли переодеваться, а Матвею был выдан молоток и гвозди, дабы занялся починкой сломанного сарая.
– Извините нас, – первая повинилась я, когда бабушка Липа вернулась, а мы все переоделись в сухое.
– Да что ты, девонька! – всплеснула руками она, – даже не думай. Знаю я, кто тут хулиганил, внуки Варвары, живет через два дома от меня. Ох, дали они нам жару когда-то. Каждое лето всю деревню баламутили, чего только ни творили. Варя только за голову хваталась. Они с внучком моим старшим, Кирюшкой, дружат.
Я напрягла память и поняла, что Кирюшка – это подкидыш Гриша, который дважды выполнял обязанности курьера по доставке мне оригинальных букетов.
– И ведь парни-то неплохие, но пошалить ох как любят, – продолжала бабушка Липа.
Я стояла у окна и наблюдала как мой сын радостно подпрыгивал у старого сарая, когда Матвей позволил ему забить гвоздь.
Сжала зубы, понимая, что мой сын растет, и интересы его меняются. Федору было мало внимания отца, хотя Стас старался как мог. И здесь, в деревне, мой ребенок с упоением участвовал во всех мужских занятиях, организованных ему Робертом и Матвеем.
Матвей же, словно почувствовав мой взгляд, резким движением снял с себя влажную футболку и аккуратно повесил ее на забор. Роберт с Левой последовали его примеру, а мы с Рори и бабушкой Липой наблюдали внезапно образовавшийся стриптиз на отдельно взятом участке.
– И давно ваш Кирюша с ними дружит? – аккуратно начала я.
– С детства, считай, они с Матвеем одного года, обоим сейчас двадцать шесть, Левушка-то постарше будет. Годков, почитай, с пяти дружили, а потом поругались да так, что даже подраться умудрились. Оказалось, девчушку какую-то не поделили, в двенадцать-то лет! Год друг на друга волком потом смотрели, а на следующее лето опять подружились, да так, что не разлей вода. Даже работают вместе.
– Где работают? – в два голоса спросили мы с Рори, не в силах сдержать любопытство.
– Так в турфирме какой-то, по командировкам часто ездят. Иногда так, что даже связи нет. Ой, девоньки, масло у меня кончилось!
– Мы сходим! – вызвались мы. – Вы нам только список напишите, что нужно, мы купим. И где магазин, подскажите.
– Магазин у нас недалеко, минут пятнадцать пешком. Сейчас все напишу.
Нам выдали список и потертый пакет, объяснив это экономией, мол, нечего тратиться, объяснили, как дойти до магазина, и благословили на дорожку.
Мы вышли на улицу, где мужчины уже заканчивали починку двери, а я крикнула:
– Федя, мы в магазин, ты с нами?
– Нет, мам, я дверь чиню!
– Я присмотрю, иди! – махнул рукой Роберт.
С тяжелым сердцем я выходила за ворота. Повернула голову и встретилась взглядом с козой, которая спокойно и размеренно жевала травинку, стоя у забора.
– Знаешь, я ревную Федю к Роберту, – призналась Авроре. – Головой понимаю, что он мальчишка, что он растет и ему интереснее делать мужские дела, но так привыкла, что он всегда рядом…
– И Роберт тянется к Феденьке, – согласилась Рори. – Я иногда поражаюсь, сколько же в нем этой нерастраченной отцовской любви, что на всех хватает. Он всех своих подопечных пацанов знает, обо всех заботится, каждого поддерживает, Федю вот тоже под свое крыло взял.
– Феде нужен отец. Наверное, стоит поговорить со Стасом. Попросить, чтобы он проводил с ним больше времени. Я даю все, что могу, но, кажется, Феде этого недостаточно.
– Кать, ты отличная мама, не придумывай. Ты делаешь все, что можешь, и даже больше, я же вижу. Дети растут, отдаляются от нас. А у Феди сейчас такой возраст, что ему нужен авторитет со стороны.
– Видимо, он выбрал тренера. Роберт взял его группу себе? Нас же Николай тренировал? – вспомнила я.
– Да, они в этом году набрали на две группы больше, вот Роберт и взял малышню себе, а Коля тренирует мальчишек постарше.
– А я ведь не хотела Федю на бокс отдавать, – сокрушалась я, – Стас настоял. И не зря. Он говорит, что я слишком мягкая и разбаловала Федора.
– Ты Стаса больше слушай, он наговорит. Взрослая жизнь и так слишком сложная, чтобы ограничивать детство бесконечными запретами. Ты его любишь, это видно, а первая потребность любого ребенка – именно любовь, понимание и принятие.
– Давно ты стала психологом? – с улыбкой поинтересовалась я.
– Изучаю матчасть, – загадочно ответила Рори.
– Рожай, вижу – готова, – благословила я с улыбкой.
Аврора опустила голову и покраснела. Некоторое время мы шли молча, думая о своем, пока подруга не вспомнила:
– Значит, твой Матвей с Кириллом и, видимо, Левой, работают в турагенстве.
– Бабушка Липа так сказала. Думаешь, Кирилл стал бы ей врать?
– Тогда наша версия с государственной тайной отметается.
– И остается та, где Матвей – обычный врун, – тяжело вздохнув, резюмировала я.
– Кать, ну в остальном он говорил правду, – вступилась за него Рори.
– И ты, Брут? – возмутилась я.
– Я же видела, как он на тебя смотрит. И не просто смотрит, а предпринимает шаги к сближению, пытается подружиться с Феденькой, а это дорогого стоит. Помнишь, у тебя был один ухажер, который пропал, когда узнал, что у тебя есть сын?
– Да у нас было-то всего одно свидание, – отмахнулась я. – Ро, ты на чьей стороне?
– На твоей. И я хочу, чтобы ты была счастлива.
– С вруном?
– Может такое быть, что он сначала соврал, а потом влюбился и теперь пытается исправить все? Кать, подумай. И Роберт на его стороне… Просто так защищать кого-то он бы не стал, открутил бы уши, и все дела.
– Мне нужно подумать, –
