женщины тоже хватают одеяла и устраиваются у стены.
Когда входят мужчины, я не свожу с них глаз, наблюдая за каждым их движением.
Я вздергиваю подбородок, и пытаясь показаться смелой, спрашиваю:
— Нам принесут еду?
Они игнорируют мой вопрос, и когда один из них хватает женщину с остекленевшими глазами за руку, а другой достает шприц, я кричу:
— Эй. Оставьте ее в покое!
Я встаю и, не зная, что предпринять, наблюдаю, как ей вводят наркотики. Меня охватывает ужас, и внутри все сжимается от страха.
Нет. К черту это дерьмо.
Кутаясь в одеяло, я убегаю.
— Вернись сюда! — орет придурок.
Я добегаю до входной двери и распахиваю ее. Мои ноги ударяются о холодный цемент крыльца, и я лечу вниз по лестнице.
Одеяло развевается вокруг меня, как плащ, когда я несусь в нем по двору и дальше по улице.
Я слышу хлопок, но ничего не происходит. Однако заставляю себя бежать так быстро, как никогда раньше. Я отбрасываю одеяло и думаю только о том, как выжить.
Понятия не имею, преследуют ли меня эти люди или решили отпустить.
Мои глаза бешено мечутся вокруг в поисках места, где я могла бы укрыться. Заглядывать в дома бесполезно, потому что никто не откроет. В таких кварталах, как этот, каждый сам за себя.
Я добираюсь до перекрестка и, не обращая внимания на машины на дороге, перебегаю на другую сторону, добираясь до делового района.
Внезапно фургон сворачивает передо мной, останавливаясь, наполовину припарковавшись на тротуаре.
Я меняю направление, чтобы обежать машину, но один из мужчин выпрыгивает с водительской стороны и хватает меня за шею. Меня дергает в сторону и сильно впечатывает в фургон.
Боль ошеломляет меня, и прежде чем я успеваю прийти в себя, получаю удар по уху, полностью дезориентирующий меня.
Когда я начинаю оседать на пол, парень перекидывает меня через плечо. Я слышу, как открывается дверь, а затем меня бросают на стальной пол.
Я издаю стон, и мне кажется, что моя голова вот-вот расколется.
Зрение расплывается, звуки то появляются, то исчезают, после чего я теряю сознание.
Дарио
Я расправляю плечи, чтобы ослабить напряжение в них, в то время как мои пальцы продолжают летать по клавиатуре.
— Ты занимаешься этим уже несколько часов, — бормочет Ренцо у меня за спиной. — Сделай перерыв.
— Я в порядке.
Нет, я не в порядке.
Такое чувство, что все, что мы делали до этого момента, было пустой тратой времени.
Издав разочарованный рык, я бью кулаком по гребаной клавиатуре. Встав, я хватаю два сотовых телефона и выхожу из офиса, пока не разнес свою систему вдребезги.
— Эй, — говорит Ренцо, идя за мной. — Ты делаешь все, что можешь.
Я не отвечаю, спускаясь по лестнице туда, где остальные мужчины толпятся в моей квартире.
Дамиано сидит на одном из диванов, занятый разговором по телефону, и искоса поглядывая на Беллу, которая лежит рядом с ним.
— Мне плевать… никакой сделки, — рычит он в трубку.
Я поднимаю Беллу и вручаю ее Ренцо в руки, бормоча:
— Я не доверяю Дамиано свою малышку.
Мой комментарий вызывает смешок у некоторых мужчин, но затем Дамиано ворчит:
— Твоя семья уже у меня. Если поторопишься, сможешь посмотреть, как я их убью.
Он заканчивает разговор, затем поднимается во весь рост; его темные глаза встречаются с моими.
— Нашел что-нибудь?
Я качаю головой.
— Ничего, что мы могли бы использовать. А ты?
— Только что говорил с Мигелем. Он утверждает, что его люди не похищали твою женщину, и ответственность за это несет другая группа, действующая в Браунсвилле.
Его взгляд скользит к Белле, и я удивляюсь, когда он гладит ее по голове.
Вздохнув, он продолжает.
— Не имеет значения, какая группа похитила ее. К этому времени они могли продать ее, чтобы получить причитающиеся им деньги. Либо это, либо ей придется отрабатывать долг.
Мое разочарование и беспокойство усиливаются, и я огрызаюсь:
— Мы это уже знаем.
Внезапно на моем телефоне звучит оповещение, и я быстро смотрю на экран. Видя, что на камере есть совпадение с Иден, я разворачиваюсь и бегу обратно вверх по лестнице. Вбежав в свой кабинет, я сажусь в кресло и включаю оповещение. Это четкое изображение Иден, переходящей дорогу.
Господи.
Моя женщина жива.
Все внутри меня замирает, когда я смотрю на ее испуганное лицо.
До меня доходит, что она в нижнем белье и босиком.
На гребаном холоде.
Я резко втягиваю воздух, продолжая смотреть на нее, и внезапно все разрушительные эмоции, которые я испытывал с тех пор, как ее похитили, возвращаются ко мне.
Рев вырывается из моей груди, когда я вскакиваю на ноги. Схватив кресло, я швыряю эту чертову штуковину в стену.
Остальные мужчины один за другим врываются в кабинет.
Ренцо хватает меня за плечо, когда я возвращаюсь к своим компьютерам, и когда мой взгляд снова падает на фотографию Иден, стоящей на гребаном морозе в одном нижнем белье, меня переполняет желание все уничтожить.
Франко бросается ко мне, прежде чем я успеваю добраться до системы.
— Разрушение вещей делу не поможет, — говорит он. — Сделай глубокий вдох.
— У тебя есть доказательства, что она жива, — добавляет Ренцо.
— Дарио, — голос Дамиано разносится по воздуху.
Когда мой гнев утихает настолько, что я могу рассуждать здраво, я начинаю дышать глубоко и ровно.
— Отследи это фото, — приказывает Дамиано.
Франко бросает на меня настороженный взгляд, уходя с дороги.
— Я в порядке, — удается мне выдохнуть, после чего подхожу ближе к столу и открываю карту района, где была сделана фотография.
На экране появляется Квинс, а затем — перекресток на Ямайке.
— Она всего в тридцати минутах езды, — недоверчиво бормочу я.
Все это время она была здесь, а не в гребаном море.
Остальные четверо подходят ближе к мониторам, и я вывожу карту на самый большой экран, чтобы мы могли ее хорошо рассмотреть.
— Сколько времени прошло с момента получения оповещения? — Спрашивает Дамиано.
Я проверяю и бормочу:
— Десять минут.
— Карло, — зовет он.
— Босс?
— Отправь мужчин в это место, — указывает он на карту и фотографию Иден, — и обыщите окрестности в поисках этой женщины.
— Сделаем, босс.
Я начинаю печатать на клавиатуре, чтобы узнать, видели ли ее где-нибудь еще. Но когда ничего не появляется, я хватаю свой телефон, кладу его в карман и быстро выхожу из кабинета.
— Пусть мужчины все осмотрят, Дарио, — кричит Дамиано.
— Нет. Мне нужно быть там, — бормочу я.
— Господи. — Слышу я, как он ругается.
Дойдя до лифта, я нажимаю кнопку
