Мороза, упавшего на диван.
— Господи, не помер ли? — ужаснулась я и ломанулась к нему — проверять пульс.
Ему со мной сильно повезло. Ну, в том плане, что я ученый в таких делах специалист — бывшая жена алконавта, как-никак. Останься он один, может, эта ночь стала бы последней в его жизни.
— Кто же пьет всякую дрянь в таких количествах?! — причитала я, вливая ему в рот новую порцию воды из чайника. Потом два пальца в рот, надавить на корень языка — и держать клиента, пока не выплеснется из него вся отрава.
Основательно прочистив ему желудок, обыскала аптечку в серванте, нашла все, что могло пригодиться, дала ему выпить, заварила крепкого черного чаю, напоила и уложила в кровать. Только потом призадумалась, что мне делать с порванным, мокрым и грязным платьем.
Спустя несколько минут, умытая, переодевшаяся в банный халат — хозяйский, очевидно, — села на краешек дивана и принялась подсчитывать потери. Первая и самая важная потеря — Танька. Следовало срочно позвонить ей и узнать, жива ли еще или уже замерзла у подъезда монументом всем брошенным подругам.
Я нашарила в кармане брюк хозяина телефон и, набрав по памяти Танькин номер, выдохнула, услышав ее голос:
— Ну, слава богу…
— Я тебе позже перезвоню, — загадочно перебила она и отключилась.
Вот так. Я скисла, поняв, что на нее сейчас рассчитывать глупо. Вторая потеря — одежда. Не идти же мне домой в халате? Посмотрев на стонущего полудремлющего Мороза, я включила погромче «Кавказскую пленницу» по первому каналу и отправилась стирать платье. Выстирала, отжала, повесила на полотенцесушитель и, выйдя из ванной, столкнулась нос к носу с новой дамочкой.
Учитывая неблагоприятный прошлый опыт, я решила наглеть сразу.
— Здрасьте, — гаркнула, не дожидаясь, пока тщедушного вида гостья раскроет рот. — А вы кто?
Ее губы задрожали.
— Как видно, теперь уже никто, — трагически произнесла она и попятилась к выходу. — Я думала, Максим вам все рассказал…
— Максим? — озадачилась я. — Ах, Максим! Ну да, ну да. Он сейчас отдыхает. Проходите, третьей будете.
Она ужаснулась, что-то пискнула, выпорхнула из квартиры и захлопнула дверь.
Я пожала плечами и пошла исследовать холодильник — жрать хотелось. Да и терпельцу требовалось дать что-то пожевать.
— Мда, Максим Морозович, не везет тебе с бабами, — заключила я, оглядев полки холодильника. — Сплошные консервы. А ведь через два часа Новый год. Где еда-то? — крикнула риторически в направлении спальни.
Ответом мне послужил громкий топот и бульканье в туалете.
— Понятно, — вздохнула я и подтянула лоток с картошкой.
— При похмелье лучше всего кислый суп, — размахивая ножом, поясняла я минуты три спустя зеленому Максиму, притулившемуся с кружкой крепкого чая в углу кухни. — А простоквашу — кто бы что ни говорил! — не пейте.
Он судорожно вздохнул, но сдержал позыв, заглотил чаю.
— Подлить кипяточку? — вежливо поинтересовалась я. Он покивал головой.
Я сварила фирменный похмельный бальзамчик: жиденький овощной бульон, оливки, помидорки, корень сельдерея и много зелени. Разлила в чашки и подняла свою:
— Ну, за старый год! — и мы чокнулись супницами.
Лицо хозяина после супчика приобрело человеческое выражение, он даже осмысленно спросил:
— А вы кто?
— Третий раз за сегодня слышу этот вопрос, — вздохнула я. — Зовите меня Снегурочкой, все равно имени моего не запомните. Вот немного подсохнет платье, и уйду.
— Нет-нет! — с ужасом запротестовал Максим. Может, подумал, что нужно меня выпроводить прямо сейчас, но мне не улыбалось сидеть в подъезде в новогоднюю ночь.
— Вы уж извините, посижу пока, все равно идти некуда. Вот оклемаетесь маленько, и двину. А пока — простите за вторжение. Я тут и ваших женщин порасшугала… Но мы тут вроде как с подругой условились встретиться. Не с вашей ли женой она дружит? — спохватилась я. — Дом тридцать два, квартира тридцать?
Он кивнул недоуменно.
Я вспомнила:
— Бля! Простите мой французский! Наоборот, дом тридцать. Квартира тридцать два!
Тут раздался звонок в дверь.
— О, кто-то вернулся! — обрадовалась я и пошла открывать.
Но это были не знакомые мне дамы, а двое молодых ребят.
— Здрасьте! — весело приветствовали меня они. — А вы, наверное, Ирина? А где папа?
Я не успела ничего сказать, а они уже ввалились в квартиру, с пакетами, тортом, шампанским, шариками, хлопушками — в общем, полный бедлам.
Максим выполз в прихожую и притворился трезвым и здоровым.
— Саша! — радостно поздоровался он с парнем. — Как я рад, что ты вырвался, чертенок! Вот это сюрприз!
— И я рад! — ответил Саша. — Давно хотел познакомиться с Ириной, вот, теперь не спрячешь ее от нас. Мы, кстати, уже познакомились.
Я только открыла рот, чтоб сказать, что я — не я, как Максим подтянул меня поближе и незаметно для ребят ущипнул за ляжку.
— Да, это моя Ирина. Ну что же, проходите в комнату?
Потом, улучив момент, прошептал на ухо:
— Подыграйте, пожалуйста!
Ну ладно, мне не жалко.
Максим дал мне свой спортивный костюм, так что Новый год мы встречали весьма прилично — я и стол собрала по-быстрому вполне презентабельный, благо, всяких полуфабрикатов в доме нашлось достаточно.
Саша — это сын Максима оказался, и его девушка Марина — желали нам счастья, долгих лет совместной жизни, а я старательно отводила глаза и переводила тему, предлагая попробовать то одно, то другое.
Под битье курантов мы все чокнулись бокалами — у Максима в нем плескалась вода, незаметно мною подменившая алкогольный напиток, — и я вдруг ощутила большое счастье, смешанное с грустью.
После ребята быстро засобирались дальше — как объяснили, их еще ждали друзья. Мы проводили их и уселись молча за стол.
— Нехорошо обманывать, — сказала я, наконец. — Некрасиво.
— Простите, — глухо ответил он. — Сын так хотел, чтоб я устроил свою жизнь, а мне что-то не везет с бабами. С его матерью развелись — она нашла себе побогаче. Потом вот эта Ирина, — он махнул рукой. — На двадцать лет моложе. Истеричка. То со мной, то с бывшим…
Он замолчал.
— А вторая?.. — осторожно спросила я.
— Да так, с работы, — вздохнул он. — Договорились, что встретим вместе праздник, а тут эта дура — бывшая приперлась, не поверила, что с кем-то встречаюсь. В общем, вы прямо меня спасли, — он криво усмехнулся.
— Ну хорошо, если так, — улыбнулась я. — Обращайтесь, если что.
Потом я рассказала ему о своих приключениях с Танькой и вспомнила, что надо бы позвонить ей.
Через пятнадцать минут мы все сидели за столом — бледно-зеленый Максим, грустная я и развеселая шумная красномордая Танька в тулупе Деда Мороза. И рассказывала так, что соседи по батареям стучали — заглушала салюты и концерт по Первому
