узкую-узкую щелочку высунулся один глаз.
– Прощения? Ты?
– Ага.
– А за что?
Хитрый засранец. Полностью повторял повадки Стефании: за прошедшую неделю я не раз наблюдал их разборки и скандалы. И каждый раз девушка уточняла, за что конкретно извиняется Кирилл.
Тогда казалось, что это шикарный воспитательный ход. А теперь, блин, вообще не понравилось!
– Если б я знал, малой, за что ты на меня дуешься. – Уперся спиной в ножку его постели, голову закинул назад. Что-то подустал от этих загадочных разборок.
Раньше так спокойно жил, ни о чем не парился, не задумывался… И в чужих семейках не ходил по незнакомым коммуналкам…
– Ты нас выгнал. И даже не захотел проводить! А теперь зачем-то опять пришел. Мы тебе не куклы, чтобы играться!
– Я вас не выгонял, Кирыч. Ни тебя, ни Стефу. Это вы сами ускакали, сломя ноги. – Вздохнул тяжело. Вспомнил, что с такими террористами вести переговоры – самое глупое дело. Нужно виниться, по-любому.
Кир молчал и пыхтел, подтверждая мою правоту.
– Мне без вас плохо, Кирюх. Вообще тоскливо. Так что – давай дружить и мириться, а?
В щелочку просунулась детская рука с согнутым мизинчиком. Сигнал к миру, значит.
Даже не ожидал, что мне настолько полегчает от этого смешного жеста.
– Иди к Стеше. Говори, что полюблялся в нее. А мне не мешай!
– Не полюблялся, а влюбился. – Поправил, скорее, на автомате. В голове уже собирались слова и фразы для признания.
– Ну, влюбился. Какая разница? Я устал от вас уже! Только целувайтесь не здесь, смотреть противно!
– Мы не будем целуваться. Стефания тоже на меня обиделась, так что тебе ничего не грозит.
Она молчала. Вообще никак не реагировала на наш разговор с племянником. Наверное, пыталась переварить…
– Все так говорят. А потом любляются.
– Ладно, Кир. Спокойной ночи. Мы завтра с тобой поговорим еще, хорошо?
Стефа поднялась со своей постели, приоткрыла дверь, намекая, что пора уже валить из комнаты.
– Давай, мы вызовем тебе такси? Раз не спится здесь нормально?
– Нет уж. Дома я тоже не усну.
Странно. Я себя здесь ощущал гораздо лучше, чем в своем собственном доме. И даже чужие трусы меня нисколько не смущали. Как будто роднили с этой коммуналкой, что ли…
– И что ты мне предлагаешь сделать? Колыбельную спеть?
Стефания как-то совсем не оценила мой порыв. И нисколько ему не обрадовалась.
– Обнять меня, например.
Шагнул к ней. Она отшатнулась.
– Я не буду работать грелкой и плюшевой мишкой, Тихон! Прекращай этот балаган!
– Это не балаган. – Сделал еще один шаг, тесня ее в сторону кухни.
– А что?
– Предложение.
Стефа зависла, задумалась, при этом продолжила двигаться назад, пока не уперлась в дверь спиною.
– Какое предложение? – Что-то, кажется, начала улавливать. Потому что занервничала, вздохнула глубоко, облизала губы…
– Ну, как это правильно называется-то…
Черт. Никогда же не приходилось о таком с девчонками разговаривать. А с женщинами – и подавно. Это они мне, порой, предлагали всякое. А я только отбивался.
А тут – самому начинать надо. И губы эти еще, покусанные. Горячие, чуть пересохшие, в трещинках… Так и тянет облизать, чтобы не страдали от засухи.
Как тут можно думать головой и что-то сочинять?
– Давай, будем вместе?
Фууух! Смог! Получилось!
Стефания ответить не успела. Я бы тоже, кстати, не успел. Как можно что-то говорить, когда тебя жадно целуют?
Взахлеб. С утра же, вроде, не целовал. Соскучился.
Она не противилась, вроде. Не отталкивала. Сама подставляла губы, и руки мне на шею положила. Сладкая до безумия. Мягкая, горячая после сна…
Голова закружилась, до того мощно, что чуть по стенке сам не потек. Или это начала догонять настоечка дяди Коли?
– Кхе-кхе. Отойдите в сторонку, малахольные. – Вот и он сам, своей собственной персоной появился. Не коммуналка, а какой-то дурдом. – Мне водички попить. А потом уже можете секситься, сколько угодно.
Могучий старикан прошагал на кухню, делая вид, что нас вообще не замечает. Пожурчал там водой, крякнул, сделав несколько громких глотков, и утопал обратно.
Мы так и стояли, обняв друг друга, и не отлипая. Я держал Стефанию, чтобы не упала.
– Там же комната Миланки свободная. Идите туда, че здесь-то третесь, как будто не родные?
Дядя Коля бросил последнее веское слово и скрылся у себя. А мы опять остались вдвоем.
Долго стояли, прижимаясь лбами друг к другу. Смотрели глаза в глаза.
Первой прыснула Стефания.
– От тебя чесноком, алкоголем и луком воняет! Кто ж так делает предложения, женишок?!
Стефания
– А ты, наверное, духами и туманами благоухаешь? – Он прикинулся обиженным, да я не поверила: слишком весело Тихон улыбался.
– Алкоголя точно нет.
– А чеснок и лук, смотрю, тоже любишь?
– Ага. – Покаянно кивнула. – Это плохо?
Вспомнила, что принцессам не положено кашлять, чихать и пукать… Потом вспомнила, что на звание принцессы и не претендовала.
– Плохо, что ты стоишь босиком на холодном полу. Здесь дует мощно. – Хм, перевел разговор. Надо было бы выяснить про всякие высокие должности и чины, чтобы потом не проколоться.
Но Тихон этого не позволил – поднял меня на руки, потащил куда-то.
– Эй? Что ты творишь?
– Где комната Миланы?
– Мы не пойдем туда. – Попыталась дернуться, но Тихон уже заранее был готов: похоже, слишком хорошо изучил мои повадки. Так прижал к себе плотно, что никак не получалось брыкаться.
– А куда пойдем?
– Никуда. Иди к дяде Коле и ложись спать! А я лягу вместе с Кирюхой!
Покричать бы… Да все соседи спят. Наверное. Скорее, конечно, греют уши под дверями: не часто такие приключения случаются, как сегодня. Вернее, никто и никогда еще не видел здесь моего ухажера. Это же шоу такое, какого по телику не покажут!
– Нет уж. Я зря, что ли, столько испытаний прошел?
– Тебя никто не заставлял. – Шептать пришлось ему куда-то в шею – горячую, с бьющейся жилкой, которая начала биться еще сильнее от касания моих губ. Сложно спорить, в общем-то, когда тебя саму так испытывают…
– Я хочу потискать тебя. Сильно хочу.
– Мне нельзя ничего, помнишь же? ПМС, между прочим, тоже никто не отменял. Обижусь ни на что, начну лягаться!
Уже можно было признаться, что сдалась… Но разве можно так, прямо сразу? Тем более, вспомнились всякие разные гадкие слова и намеки. И неважно совсем, что чаще всего Тихон был прав!
– Покажи мне нужную дверь, Стефания. А потом уже будем разбираться.
Эх, была не была. Лучше так, чем устраивать праздник любопытных ушей для всех не спящих.
– Вот она. Только нужно вернуться
