Он отложил телефон, обнимая меня крепче.
— Текст живёт отдельно, — тихо сказал он. — Если у тебя в романе проедет многотонный грузовик, тут даже лёд в луже не треснет. А если в реальной жизни кто-то решил поглумиться с дурацкими фотографиями… разве Кирилл перестанет ждать Ирину всю ночь под дождём?
Я с подозрением покосилась на него.
— Если ты снова подглядываешь…
— Видел два абзаца краем глаза. Не считается.
— Хм.
— Видишь, я выкрутился.
Я слабо улыбнулась, уткнувшись лицом ему в свитер. Весь день хотела это сделать.
— Ты всегда выкручиваешься.
— Не всегда. — Кирилл поймал мою ладонь. И поцеловал её. — Сегодня ночью я выкручиваться не собираюсь.
Он прижался губами к запястью. Я ахнула, подняв голову.
— Ты…
— Никуда не ухожу. — Его пальцы скользнули по рукаву блузки вверх. — Никуда не исчезаю. И ни на секунду не сомневаюсь в том, что ты самый колючий ежонок в мире.
Кирилл коснулся моего подбородка.
— И самый желанный.
Треск дров в камине. Взгляд карих глаз, прямой, глубокий, затягивающий.
— Желанный для кого-то? — прошептала я.
Кирилл покачал головой.
— Для меня. А всех остальных я спущу с лестницы.
На миг моё дыхание остановилось.
Он… правда так думает?
Я медленно протянула руку к его лицу. Коснулась гладко выбритой щеки.
— Что, если я тебе не поверю?
— Я сам себе не очень верю, — негромко сказал Кирилл, и я, вздрогнув, отстранилась. — Я не знаю, что у нас выйдет, и выйдет ли. Но ты мне нужна, ежонок. Не твой роман. Ты.
— Умеешь ты найти правильные слова, — произнесла я дрогнувшим голосом.
— Всё, чтобы затащить тебя в постель, разумеется. — В голосе Кирилла скользнула знакомая ирония. — Кстати, чем ты предохраняешься?
Я поперхнулась.
— Ну ты нашёл когда спросить!
— Как ты сегодня заметила, спрашивать очень даже есть с чего.
— Таблетки, — неохотно сказала я.
Кирилл хмыкнул.
— Дай угадаю. Расставшись со своим бывшим, ты хотела было их выбросить, но сначала было жаль дорогую упаковку, а потом вдруг оказалось, что рядом с тобой нахожусь такой потрясающий я, и ты задумалась: а почему бы и нет? Ничего плохого не случится, если ты продолжишь их пить, ведь правда?
Я очень холодно и очень мрачно посмотрела на него.
— По-моему, все шансы оказаться мужчиной года ты только что профукал.
Кирилл насмешливо улыбнулся.
— Потому что вслух проговорил твои мысли один в один?
— И поэтому тоже.
Он вдруг засмеялся, и в его смехе было такое явное облегчение, что я тоже невольно заулыбалась.
— А ведь я знал, что ты с самого начала найдёшь меня неотразимым.
— Такого невыносимого самодовольного типа? Ни за что.
Я не знала, кто из нас потянулся к другому первым. Просто в одну секунду мы сидели, глядя друг другу в глаза, а в следующую уже, целуясь, падали на ковёр.
Кирилл. Роскошный, живой, настоящий, незабываемый Кирилл. Мой.
Я поймала его лицо в ладони.
— Никакой спальни сегодня, — прошептала я.
— Останемся здесь и будем подкладывать поленья всю ночь, — согласился Кирилл. — А теперь молчи, а то зацелую.
Он наклонился вперёд, прикусив мою нижнюю губу. И поцеловал меня снова. Долго, бережно, но так, что я враз лишилась дыхания.
Я потянулась к его свитеру, чтобы снять его, но Кирилл остановил меня.
— Нет. Сначала ты.
— Устроить тебе долгожданный стриптиз?
Время снова останавливается, когда мы глядим друг на друга.
— Я уже видел тебя голой, — шепчет Кирилл. — А теперь я хочу тебя раздеть. До конца. Снять всё до последней нитки и заняться с тобой любовью.
Он это сделает. Это знание щекочет кожу. Оно невесомо, неосязаемо, но превращает весь этот вечер…
… В большое обещание волшебства.
— Ведь эротика, — шепчу я, — это именно оно и есть. Волшебство. Фантастика.
Руки Кирилла на моей груди, плечах, в волосах. Он целует меня и снова смеётся.
— Боюсь даже представить, какие фантдопущения ты делаешь в своём романе, когда дело касается размеров.
Я тоже смеюсь.
— Не волнуйся, твой меня вполне устраивает.
— Можно подумать, ты уже успела оценить.
Мой взгляд падает на его джинсы.
— Но ты же мне позволишь это сделать? Сегодня?
— Нет, конечно. Завяжу тебе глаза и разверну спиной. За кого ты меня принимаешь?
— За маньяка и извращенца, который пообещал меня изнасиловать, едва увидел.
Зловещая усмешка.
— Вот видишь. Рано или поздно я всегда осуществляю свои угрозы.
Мы обмениваемся быстрым и дразнящим шёпотом пополам с поцелуями, голова кружится всё сильнее, и я благодарна Кириллу, что он не раздевает меня сразу. Что даёт время привыкнуть, что я нужна ему. Что он не просто хочет провести со мной ночь, а попробовать построить что-то вместе. Что новогодняя сказка может продолжиться вместе с поцелуями в будущее.
Я всё-таки не верю. До конца — не верю. Но я слишком влюблена, и слишком хочу его, чтобы возражать.
— Ежонок, — шепчет Кирилл. — Мне кажется, я начинаю…
А потом звонит телефон.
Глава 32
Я моргнула, возвращаясь в реальность. Кирилл с коротким проклятием достал из кармана джинсов мой телефон, на котором играла залихватская пиратская песенка «Под чёрным флагом», а это значило, что номер не был определён.
— Да? — коротко произнёс он сам. — Я за неё. По какому вопросу?
Следующий его жест меня удивил: он поднял моё лицо за подбородок, и внимательно оглядел, присматриваясь к щекам.
— Мы подадим встречный иск, — только и произнёс Кирилл. — Вам перезвонят.
Он нажал на кнопку отбоя.
— Марина угодила тебе лыжной палкой по лицу, — сказал он, поворачиваясь ко мне. — Следов не осталось. Тебе больше не больно?
Я покачала головой.
— Нет. Я думала, синяк останется, но прошло почти сразу.
— Марина написала на тебя заявление в больнице. Видеозапись у нас есть, юристы тоже, так что я не думаю, что у тебя будут проблемы.
— Но это ужасная новость для проекта, — тихо сказала я. — Во-первых, я сплю с кем попало, а во-вторых, ещё и опасна для общества.
— Гопница ты ещё та, — согласился Кирилл. — И, да, это проблема. Но видишь ли, все эти проблемы создаёт Марина, которая бросила наш проект. И мы оба прекрасно понимаем, почему она их создаёт.
— Чтобы ты меня бросил и вернулся к ней.
— Ей всё-таки удалось выторговать себе неплохие условия у конкурентов, — негромко произнёс Кирилл. — Несравнимые с обещанными, но достойные. Тебе не стоит за неё беспокоиться, ежонок.
— Но у неё задержка…
— У миллионов женщин бывают задержки. После сильного стресса — особенно. Уверен, когда по её просьбе выкладывали твои фотографии в сеть, она очень переживала.
Я невесело улыбнулась.
— А что с той книгой, которую она написала для твоего проекта?
— Посидит, перепишет, выпустит у конкурентов, — пожал плечами Кирилл.
— Но её книга была прочитана заказчиком? Одобрена?
Кирилл вдруг лукаво улыбнулся.
— Да и да. Но начало твоей книги кое-кого заинтересовало больше. Так что у тебя перед ней преимущество, ежонок. Радуйся. И дописывай. А мне надо поговорить с юристами.
— Разврат у огня отменяется, — мрачно сказала я.
— Откладывается. — Он вскочил и двинулся к лестнице. — Ненадолго.
— Пока сюда не явятся все соседи и не потребуют, чтобы ты вышвырнул из дома опасную асоциальную особу?
— Да ещё и нетрезвую, — согласился Кирилл с лестницы.
— Эй! Я не пьяная!
— Будешь, когда я закончу тебя спаивать!
Он исчез на втором этаже.
А я поднялась и подошла к стеклянной стене, глядя на снег, снова летящий за окном.
Как-то незаметно уютный новогодний приют превратился в осаждённую крепость, за которой бушуют оскаленные пасти снежных чудовищ. Интимные фотографии, нелепые обвинения, светские скандалы, непокрытый кредит, где я была поручителем… И как со всем этим возвращаться девятого числа на работу?
