Может словами ничего не говорить, но все видно по ее поведению и жестам. И это несмотря на то, что моя семья сделала с этой наивной, ранимой девочкой. Наверное, поэтому Настю хочется оберегать от всего плохого, что происходит у меня в жизни. Никому не позволю причинить ей боль. Хватит того, что Ласка уже пережила.
— Достаточно, — улыбаюсь в ответ. Пульс частит.
Странные ощущения. Забытые, но такие сильные. Я думал, это похоть, которую нужно с корнем вырвать из сердца. Особенно когда Настя исчезла, ясно дав понять, что взаимности больше не получу. Испытывал чувство вины и безумно злился: на себя, на Игоря, на всех. В итоге утратил контроль над эмоциями и допустил ряд ошибок, став заложником своего выбора.
— Не люблю долгие прощания. И вообще, я была против, чтобы ты сюда ехал, — произносит Настя и напрягается, когда замечает идущих к нам Багдасаровых.
— Ну все, давайте загружайтесь в самолет, — распоряжается Ян, тыча пальцем в циферблат часов на запястье. — Через полтора часа нам с Вовой нужно быть в другом конце города, а здесь пробка на пробке. Отзвонись мне, как прилетите, — велит он жене.
Та покорно кивает и обвивает его шею руками.
— Да, мой дорогой. — Алена целует Багдасарова взасос.
Это действует на него, как вакцина против бешенства. Ян тут же становится сговорчивее, его взгляд — не таким заносчивым, а рука с часами опускается на бедро жены.
Не знаю, как сейчас у Яниса с выдержкой, но судя по тому, что эти двое не поубивали друг друга и так страстно целуются на виду у всех, все в порядке. И это не может не радовать. Даже вселяет надежду, что я на верном пути и не опоздал урвать свой кусочек счастья.
— Я передумал насчет улыбки.
Оборачиваюсь, нахожу взглядом Дениса, который стоит с няней и детьми Багдасаровых у окна. Ловлю Ласку за талию и впиваюсь в ее губы. Целую с жадностью, напористо, а когда отлипаю от ее губ, понимаю, что опять прошибает. Никогда не был чутким, а с Настей все чувства обостряются.
— Я буду ждать твоего СМС или звонка, как приземлитесь, — прочистив горло, говорю я и заключаю лицо Ласки в ладони.
Она молчит, но смотрит с нежностью и теплом. Столько всего невысказанного, пронизанного женскими переживаниями в ее взгляде, что меня опять царапает за живое. А Ласка добивает контрольным: прижимается губами к моей руке. Затем разворачивается и идет к сыну немного неровной походкой, так и не сказав ничего напоследок.
Знаю, я многое не смог дать этой девчонке, но в моих силах это изменить. Больше я ее от себя не отпущу. Их с Денисом не отпущу.
— Нормально все у вас вроде, да? — усмехается Ян, больно пихнув меня локтем под ребра, с которых недавно сняли повязку. — Вот только старик твой кукухой в край поехал. Видел, что он счета заморозил?
Мы смотрим вслед удаляющимся спинам Насти, Алены и детей. Меня начинает коробить при упоминании отца и всего, что он творит. Полина и ее звонок Ласке — тоже его рук дело. До какой степени безумия нужно было довести мою почти бывшую жену, чтобы она решилась на такой глупый поступок? Собственно, это я и хочу выяснить. Благо теперь развязаны руки. До Насти и сына никто не доберется, и можно решать все без оглядки на мои уязвимые места.
— Видел, — отвечаю с неохотой. — Поэтому Ласке с ребенком и нельзя было здесь оставаться, пока я не усмирю отца. Ну и тебе спасибо, что согласился помочь. Одна голова хорошо, а две — еще лучше.
Ян печально усмехается:
— Да хоть какой-то движ. После выкидыша врач отправил Алену на отдых. Психолог в свою очередь посоветовала нам побыть немного порознь. А одному мерить углы комнат в доме — так себе вариант. Пусть Алена с детьми как следует отдохнет и придет в себя. Я сам как-нибудь со своими эмоциями справлюсь.
— Заезжал я на твою старую квартиру. Алена в курсе, как ты сам справляешься? — интересуюсь я.
— Лучше ей не знать, а проговоришься — встану на сторону твоего отца, — угрожает Багдасаров.
Теперь мой черед печально усмехаться.
— По краю ведь ходишь, Ян. Алена все равно узнает. Будет грандиозный скандал.
— Будет, — утвердительно кивает он. — Поэтому пусть Алена пока набирается сил. Заодно и я. Куда-то нужно выплескивать негатив, а накопилось его до хренища. Еще и сны эти дебильные… Не могу! — в сердцах бросает Янис. — Иной раз голову себе хочу открутить и выбросить куда подальше.
Мы выходим из здания аэропорта в тягостном молчании. Через час у нас встреча с юристом, после чего у меня самолет в Москву. Предстоит разговор с отцом. Непростой, но необходимый. Может, удастся узнать причину, по которой он так ненавидит Ласку и нашего с ней ребенка. Потому что я отказываюсь понимать, впрочем, как и принимать, то, что отец творит.
Сутки спокойствия заканчиваются ровно в тот момент, когда самолет, в котором находятся Ласка и Денис, взмывает вверх. Встреча с юристом Багдасаровых выжимает последние силы, и полет в Москву я решаю отложить до утра.
Голова чугунная от недосыпа, умной мысли — ни одной. По дороге в отель казалось, что отключусь, едва прикоснусь к подушке, а на деле кручусь в кровати без сна. Лишь получив сообщение от Ласки, что они с Денисом на месте и устроились, я вырубаюсь.
Следующим утром мы с Багдасаровым летим в Москву. Всю дорогу я пытаюсь работать, попутно отвлекаясь на бой, который Ян включил на полную громкость и эмоционально комментирует.
Мы давно дружим, однако смерть Игоря многое изменила в моей жизни. Думал, Ян меня поддержит, ведь однажды он сам едва не потерял брата из-за своей ошибки, но Багдасаров решил прекратить общение, узнав, что я женюсь на Полине. Наши с ним пути на какое-то время разошлись.
В тот момент я считал, что все делаю правильно, что смерть Игоря всегда будет стоять между мной и Лаской и у нас ничего не получится.
Прошло четыре года. Какие-то эмоции поутихли, но только не тяга к Насте. Стоило лишь раз ее увидеть, чтобы понять: это чувство стало сильнее. А теперь к нему добавилось еще одно. Закрыв глаза, я представляю Дениса и его улыбку. До сих пор не верится, что у меня есть сын. Фантастика какая-то.
— Вот это провал, — доносится недовольный голос Яна. — Неужели Эмбрюсу было так сложно выиграть? Я пять сотен долларов просрал из-за него, сука.
