class="p1">Багдасаров с грохотом закрывает крышку ноутбука и подзывает стюардессу. Просит принести нам кофе и сигареты. Я ухмыляюсь, наблюдая за другом. Ничего с годами не меняется. Ян все такой же вспыльчивый и импульсивный.
— Может, по вискарю? — предлагает он.
— Я пас, — качаю головой и напоминаю: — Только недавно из больнички вышел. К тому же два отчета висят, со вчерашнего дня проверить не могу. Ты бы тоже не налегал на спиртное. Нам сегодня нужно будет засветиться на приеме у Гарипова, а я после встречи с отцом вряд ли буду в адеквате. Ты хотя бы пару слов за нас двоих замолвишь.
Ян недовольно вздыхает и зажмуривается.
Желания встречаться с отцом у меня нет, это необходимость. Последняя попытка поговорить по-хорошему, после чего я тоже начну закручивать гайки, чтобы он осознал: на попятную не пойду. Пиздец как обидно, что в такой сложный период самый близкий человек встал не на мою сторону, а занял позицию моей бывшей жены и ее отца. Да, у Насти нет влиятельного папы и денег, но какое это имеет значение, если у меня этих самых денег навалом?
— Знаешь, я одного понять не могу. — отрешенно глядя перед собой, Ян делает глоток кофе, который только что принесла стюардесса. — Тетя Оля куда смотрит? Она тоже, что ли, приняла сторону твоего отца? Но не чужой пацан ведь растет, а родной внук. О чем они думают? Ласка хоть и добрая, чуткая девчонка, но далеко не дура. После этой истории она и близко не подпустит твою родню к сыну.
Настрой работать тает на глазах. Я отрываю взгляд от ноутбука и сосредотачиваю внимание на Янисе.
— Кстати, я как сюда прилетел, Игорь стал сниться каждую ночь. Он постоянно зовет тебя, отчего я просыпаюсь с ужасной мигренью и ненавистью к твоему имени.
Виски простреливает вспышкой боли. Я зажимаю переносицу двумя пальцами, пытаясь по новой упорядочить цифры. Упоминание об Игоре выбивает из колеи. Особенность Багдасарова видеть мертвых не вызывает у меня ничего, кроме неприятных мурашек. Ладно бы умершие Яну просто снились, но ведь он еще как-то умудряется с ними общаться и понимать, зачем они приходят.
— И что это значит?
— Да если бы я знал, — прицокивает Ян. — Хотя соображения есть на этот счет. Но пока воздержусь от комментариев.
— И все-таки?
— На смертника ты похож с этой авантюрой похерить все связи за такой короткий срок. Тебя я понять могу, но Александра Вениаминовича — нет. Он должен был постараться мирно все между вами решить, посоветовать, как лучше сделать. А он ведет себя так, словно ты его враг, а не сын. Я бы на твоем месте по-тихому развелся с Полиной и на людях дальше играл свою роль примерного семьянина месяц-другой, пока твой отец свои дела не завершит. Потом бы само все рассосалось.
— Общение с дедом-дипломатом не прошло даром? Сам-то в политику не планируешь идти?
— Громкие заявления о разводе ты поторопился сделать.
— Тогда разорву твою логическую цепочку. Полина не идет на контакт, и мое предложение сохранить видимость брака отвергла. В последний раз я разговаривал с ее автоответчиком несколько дней назад. Спустя два дня она написала СМС, что ей нужно собраться с духом для новой встречи. С тех пор мы не виделись и не созванивались. Зато Полина позвонила Ласке и наговорила ей всякой ереси, выставив меня психом и алкоголиком.
Ян усмехается в голос.
— А ее отец?
— Я удивлен, что мы с Прохоровым пока не разговаривали о сложившейся ситуации.
Ян, отодвинув от себя пустую чашку, складывает руки на груди и закрывает глаза, а я опять возвращаюсь к отчету. Не знаю, где взять терпения на сегодняшний разговор, но придется постараться.
Приземлившись, прямиком еду в офис отца, попутно пытаясь связаться с Полиной. Получается — только с нашим юристом. Он сообщает, что моя жена улетела на Бали и вернется через неделю, максимум две. Хорошее решение, однако не самое мудрое, учитывая, что мы находимся в бракоразводном процессе.
Переступив порог приемной, я уверенным шагом направляюсь к кабинету отца.
— Александр Вениаминович занят, у него совещание, — подскакивает секретарша, но я не обращаю на нее внимание.
Распахиваю дверь и захожу внутрь.
Никакого совещания, естественно, нет. Зато в кабинете сидит какая-то женщина в коротком платье. Закинув ногу на ногу, она с умным видом листает документы. С виду встреча сугубо деловая, если бы не выпивка на столе и ажурные чулки, выглядывающие из-под мини расфуфыренной девицы.
— Я занят, не видишь? — рявкает отец, отвлекаясь от своей гостьи. — Подожди за дверью.
— Я не располагаю большим количеством времени и твоего много не отниму.
Несколько секунд отец меряет меня убийственным взглядом, после чего кивает женщине, и та, собрав бумаги со стола, поднимается на ноги.
— Пришел просить о помощи? — хмыкает отец, явно испытывая большое наслаждение от моего появления.
Мысленно вздыхаю. Я ведь по-человечески поговорить приехал, но отец, очевидно, так не хочет.
— Нет, — отвечаю спокойно. — Ты натравливаешь на меня полицию, блокируешь счета, к которым имеешь доступ. Вот с ними особенно неприятно получилось: людям должны были выплатить премию. Но это дело поправимое. Думаешь, после этого я здесь, чтобы просить тебя о помощи? — Отрицательно качаю головой. — Если компромисса мы сегодня не достигнем, то это будет наша последняя встреча. Гончаров нашел себе преемника в моем лице, и ты найдешь, я уверен.
Если бы из ноздрей действительно можно было пускать пар, то у моего старика он бы сейчас пошел от этой вступительной речи
— Бросишь семью ради безродной девки? По-твоему, я должен молча смотреть, как она уводит тебя от жены? Полина — бесхребетная, я ожидал от нее большего рвения в борьбе за тебя, а она намотала сопли на кулак, села в самолет и укатила в теплую страну. Разве так борются за мужей? Где ты только находишь этих баб? Одна прыгает в койку ко всем подряд, другая лишь в бизнесе акула, а в личной жизни мужика удержать не может!
— У Насти твой внук, — пытаюсь вразумить отца.
— Да хоть два! Никогда не приму эту вертихвостку! — Отец бьет кулаком по столу. — Я не забыл, как тяжело ты отходил от смерти брата. Потерять двух сыновей тогда означало для меня полный крах. Эта дрянь должна быть благодарна, я с ней еще мягко обошелся. А следовало сразу избавиться. Глядишь, и проблем бы никаких сейчас не возникло.
— Что ты несешь, отец?.. — морщусь я и почти физически ощущаю удары от его слов.
— Крест я несу! Или ты думаешь, что я
