- Что ты Шопену? Кто тебе Шопен?
- Это Моцарт, - ответил дед.
- Моцарт... Класс.
- Угу, - согласилась Ольга.
- А Шопен? - Кристина положила руку дедушки на инструмент. - Давай Шопена?
- Шопен для меня сложный композитор. Я любитель, Кристина. Надо быть виртуозом, чтобы играть Шопена. Моцарта, Баха я кое-что могу, а остальное...
- Жаль. - Кристина нажала на клавишу, затем сразу на несколько клавиш, однако Шопена не получилось. - Ни фига не умею, - поняла она.
- Всему надо учиться, - благоразумно сказал дед. - Особенно музыке.
- И особенно мне. – Кристина заметила отца. - Батон приехал! - Потеряв интерес к пианино, Кристина развернулась к папе. - Прикинь, я даже моря не видела, сижу здесь как кактус. Дед говорит, рядом есть море, это правда?
- Залив, - поправил отец. – Прокатимся?
- Конечно! - Она направилась к выходу, у двери притормозила и улыбнулась деду: - Шопен, не давай Оле скучать, а то она завянет.
Тропинка петляла по редкой лесистой местности и выводила на побережье - от дома не более десяти минут ходьбы. Кристина с отцом благополучно миновали деревья, но когда вместо земли под ногами появился рыхлый песок, папа остановился. Дальше толкать коляску было проблематично. Надеясь, что девочке достаточно полюбоваться заливом издали, Александр Николаевич закурил.
- Море? - Кристина кивнула вперед.
- Финский залив.
- А что за гора?
Между заливом и берегом торчал огромный одинокий камень, высотою метров пять. Непонятно, откуда он здесь взялся.
- Скала. – Папа пожал плечами. - Сто лет здесь стоит.
- Я ее вспомнила.
- Да что ты?
- Ага.
- Все-таки, ты что-то иногда припоминаешь? - удовлетворенно заметил отец.
- Я несколько раз там... ползала, за мной волочился такой скользкий зеленый хвост, ... от меня воняло водорослями, тело было холоднее, чем вода, - такое же, как сейчас ноги.
Вместо комментария, папа засвистел художественным свистом, он ничего не понял.
Съехав с островка земли, на котором ее припарковал отец, Кристина моментально увязла в песке: ни вперед, ни назад. Видимо, ей сильно приспичило к этому камню. Бестолку повоевав с непослушными колесами, Кристина оглянулась: папа неторопливо покуривал сигарету.
- Сейчас подтолкну, не спеши. Поехали назад? - предложил он.
- К скале, - заявила Кристина.
Отец вздохнул, как будто ему предстояло бежать марафон, и выбросил окурок:
- Ладно.
…Сто метров он мужественно таранил коляской вязкий песок. Взмок так, что на лице появились крупные капли пота. Достигнув кромки воды, Александр Николаевич громко охнул и, разогнувшись, встряхнул руками:
- Елы-палы!
Особенно тяжело было представить, что обратно придется возвращаться таким же манером. Папа ослабил галстук, скинул пиджак и, жадно глотая воздух, прошелся по берегу. С залива дул сильный ветер, высокие волны с шумом разбивались о камни, разбросанные вокруг одинокого камня. Нагулявшись, папа вернулся к дочке:
- Ну что, нравится?
- Красиво. - Кристина не сводила взгляда с горизонта.
- Да, - согласился он. - Великолепно!
Она вдруг строго посмотрела на отца, затем на верх скалы, и снова на отца:
- Высоко?
Отступив на несколько шагов, папа примерился к вершине.
- Слабо наверх? - спросила Кристина.
Отец усмехнулся:
- Пара пустяков.
- Залезь!
- Тю-тю-тю! - свистнул Александр Николаевич.
Впав в азарт, он свалил пиджак с галстуком на колени дочери и подошел к каменному монолиту:
- Смотри!
Через пару минут отец стоял на вершине, расправив руки как птица на ветру и, торжествуя, оглядывал окрестности. Ветер поэтично надул ему рубашку и поставил волосы дыбом. По всем приметам, он был счастлив.
- Классно?! - крикнула Кристина.
- А?! - заорал он.
- Классно, говорю?!
Папа поднял вверх оба больших пальца и начал осторожно спускаться.
- Красота! - доложил он, спрыгнув на песок.
- Нетрудно? - спросила Кристина.
- Наверх - ерунда. Вниз немного очко поигрывает, но тоже ерунда…
- А теперь меня!
Возникла дурацкая заминка. Александр Николаевич ждал любого сюрприза, только не такого. Это не лезло ни в какие ворота.
- Ты что, не слышал? - Кристина уперлась рогом.
- Я не понял, у тебя голова на месте? - Через дымку очков отец посмотрел в глаза дочери, но не нашел в них ничего, кроме тупого упрямства. - Хочешь себе шею свернуть?
- Я хочу наверх.
- Кристюша, мало ли что ты хочешь?! Ха! Мы ж свалимся, деточка, никто потом костей не соберет!
Отец взялся за ручки кресла, пытаясь раскрутить коляску в направлении дома, но та застряла как прибитая: руки детки намертво вцепились в обода колес. Папа был вынужден капитулировать.
- Сокровище мое, - в последний раз призвал он. - Карапкаться туда вдвоем - это уже не опасно, а смертельно опасно!
- Я не сдвинусь с места, пока не увижу моря с верха скалы.
Отойдя в сторону, папа с размаху пнул подвернувшийся под ногу камень.
С минуту, а то и больше, они молчали. Но вот, Александр Николаевич сплюнул, подошел к заливу, зачерпнул горстями несколько порций воды, окатил себе голову и, злой, как черт, направился к дочери.
- Забирайся! – скомандовал он, присев на корточки.
Кристина залезла на отцовскую спину.
- Держись!
- Держусь.
- Крепче! За волосы держись! Не отпускай, что бы ни случилось.
- Не отпущу.
- Покатили!
Штурм вершины длился несколько сумасшедших минут. Дважды они лишь чудом не сорвались вниз. Причем, когда второй раз нога отца соскользнула с опоры, до цели было рукой подать, до земли же - пять самоубийственных метров... Пульс у обоих удвоился, лица горели, конечности дрожали, но, так или иначе, дочь с отцом достигли эвереста. Это было что-то. Опустив дитя на камень, папа смахнул со лба не то пот, не то морскую воду, которой обливал голову, и перевел дух. Кристина подползла к обрыву и восторженно уставилась в эпицентр клокочущей стихии, туда, где волны с грохотом взрываются об острые камни.
- Кристина! - окрикнул отец. - Туда нельзя, сиди здесь! Слышишь, что я говорю?!
Он хотел было подстраховать ее за ногу, но Кристина неожиданно увернулась, перекатилась на бок и направила на отца такой бешеный взгляд, словно он пытается ее убить. Ни с того, ни с сего. У Александра Николаевича свело в спине. На мгновение он застыл с перекошенным лицом:
- Ты что? - прошептал он. - Кристюха...
- Уходи, - сказала она.
- Вот так, да? А по-моему, достаточно!
Совладав с приступом торможения, отец решительно метнулся к дочери, надеясь поймать ее за руку, но она успела вырваться и откатилась к самой кромке обрыва...
