Она стояла рядом с детьми, убрав руки за спину, и улыбалась мне. Пришлось приложить все усилия, чтобы не стиснуть ее в объятиях и не расцеловать. Вечером. Нужно лишь дождаться окончания спектакля. И после уже не выпускать ее из своих рук. Вернуть нашу первую ночь, подарившую жизнь Кириллу, и сделать все по-другому. В этот раз правильно, без сомнений…
— Марина! — Мою красавицу окликнули, и я машинально повернулся в сторону говорившей. — Где у Кирюшки панамка? В кепке у него ушки сгорят…
К нам шла Надежда Сергеевна, мама Марины, и поглядывала на меня все тем же недоверчивым холодным взглядом. Только ей наглядно известно, что я сотворил с ее дочкой в прошлом. Поэтому все справедливо. Как бы я ни желал повернуть время вспять, в моих силах лишь сделать счастливой Марину в настоящем.
Рядом с Надеждой Сергеевной шел мой сын. Увидев меня, он активно замахал ручкой, приветствуя, и начал восторженно щебетать:
— Бабушка, это мой папа! Мой настоящий папа!
Затем бегом подорвался ко мне.
— Привет, герой. Будем смотреть спектакль, где играет Оксана?
— Не-а, — совершенно искренне ответил мой сын. — Я буду играть с Макаром в гонки.
Что ж, другого ответа не следовало ожидать. Игра в гонки для маленького мальчика занятие куда более интересное, нежели показ спектакля.
Марина заметно волновалась. Кто-то из ее маленьких актеров заболел, и им пришлось срочно менять некоторые моменты в постановке. Волновалась она зря, дети играли отлично. Даже представить себе не мог, что моя дочь будет так хорошо держаться на сцене.
Оксана играла роль средней царевны, которая вместе со старшей заблудилась в дремучем лесу. Искала их младшая царевна. А на пути, по жанру классики, масса преград и испытаний.
— Я даже не заметил, что кого-то не хватает. Марина, успокойся уже.
— Это потому, что ты, кроме своей дочки, никого не замечаешь, — шикнула она на меня.
— Ну так тут каждый родитель так… — честно признался я, оглядываясь. — Вот посмотри, все довольны, аплодируют и улыбаются.
— Зато твоя бывшая сидит с таким видом, словно ей под нос подложили…
— Марина… — перебил я, начиная смеяться.
Виктория действительно сидела вся понурая и разобиженная. Спектакль демонстративно не смотрела, уткнувшись в смартфон. И тут до меня дошло, что ее капризной дочки совсем не видно на сцене.
— А где Кристина?
— Я же рассказывала тебе, что у девочки пищевое отравление. Совсем меня не слушаешь? — Моя искорка солнца забавно нахмурилась, заставляя чувствовать себя виноватым.
Смысла спорить нет. Я действительно пропустил половину информации мимо ушей. А говорить с Мариной о бывшей совсем не хотелось. Меня раздражал сам факт того, что когда-то я потерял бдительность и Виктория подобралась ко мне слишком близко. Теперь устраивает мне сцены похлеще ревнивой жены. Да был бы толк…
Спектакль прошел на ура. Марину благодарили практически все зрители, спрашивая, в каком детском театральном центре она планирует обосноваться в качестве руководителя.
— А ты еще увольняться хотела, — улыбался я, глядя в ее искрящиеся счастьем глаза.
— Вот сейчас подойдет ко мне твоя бывшая хамка, польет ядом, и чаша моего терпения переполнится. Я сорвусь, расцарапаю ей физиономию, выдеру пару сотен волосков и вдобавок покусаю. После этой картины родители деток примут меня за неуравновешенную истеричку и передумают иметь со мной дело.
— Какое эффектное назревает представление. Не пропустить бы первый акт.
— Очень смешно.
— Папа! — К нам бежала Оксана. Без шапки-короны, но с косой и в расписном сарафане.
— А вот и лучшая царевна этого года! — Я прижал светящуюся дочку к себе.
— Я ни разу не сбилась! Ты ведь видел, да?
— Глаз с тебя не спускал. Ты была великолепна.
— Тебе правда понравилось?
— Очень.
— Значит, ты теперь не будешь против? Марина Константиновна говорит, что у меня хорошо получается играть! И если я буду развиваться дальше, то со временем стану настоящей актрисой, как Катя!
Я вздохнул. Как бы я ни противился этой затее, для Оксаны игра на сцене далеко не прихоть или каприз. Это ее заветная мечта. И сегодня я в этом убедился.
— Главное, чтобы ты этого действительно желала. А я всегда буду в первом ряду.
— Пойдем переоденемся, скоро фуршетный стол и море мороженого! — подмигнула моей дочери Марина и принялась зазывать всех актеров в гримерную.
Мороженого действительно было непростительно много. На любой вкус и цвет. Оксана прятала за спиной пластиковую баночку бананового желе и, как только Марина оказалась рядом, жутко смущаясь, преподнесла ей как подарок. Глядя на эту картину, я не смог сдержать улыбку.
— Это вам. Знаю, это ваше любимое, нам вчера на ужин давали.
— Да ты что, Оксана, кушай сама!
— Я хотела угостить вас, — смущенно пролепетала дочка и вложила баночку в руку Марины. — Я не ела, правда!
— Спасибо большое.
Марина забрала угощение и в ответ вручила Оксане креманку с тремя шариками клубничного мороженого, украшенного сливками. А вот меня эта парочка угощать не собиралась. Даже немного лишним себя почувствовал.
— Я думаю, они отлично поладят, — заговорщически прошептала мне мама.
— Даже не сомневаюсь в этом.
— Надеюсь, вы не будете медлить со свадьбой?
— Мама!
— Нет, а что я такого спросила? Мы с тобой уже обсудили, что роль приходящего папы не для тебя. Я бы хотела поговорить с Мариной. Ты ведь не против?
— Против. Мы все решим сами, всему свое время.
— Ну хорошо, — примирительно протянула мама, выставляя перед собой руки. — Я не стану настаивать, вам виднее.
Черт, я и не заметил, каким недовольным стал мой голос. Да еще и брови сошлись к переносице. Не хочу портить этот день очередной перепалкой с матерью. Потому благоразумно избегал новых разговоров с ней до конца праздника.
Через час, когда народ стал потихонечку разбегаться, Марина упорхнула к себе, видимо, для того, чтобы переодеться к ужину. Хотя она и так выглядела очень привлекательно, но разве женщин можно в этом убедить?
Забеспокоился ровно тогда, когда не заметил маму рядом с Кирюшей и Надеждой Сергеевной. Оксана тоже играла не с ней, а со сверстниками. Неужели все-таки пошла к Марине на задушевную беседу?
Направился в сторону корпуса и почти сразу увидел, что на крыльцо выбежала моя мать. Она подлетела ко мне и схватилась ледяными дрожащими пальцами за мою ладонь. Глаза расширены и полны паники. От подобной картины тревога моментально ужалила меня в самую грудь. Я застыл на месте.
— Что стряслось?
— Володя, пойдем скорее! Там Мариночке плохо! Она упала в комнате в обморок и не приходит в себя…
49
Я пропал в тот самый момент, как увидел Марину, лежащую на полу посередине комнаты. Бледная, как изваяние, без единого признака жизни. Ее образ медленно впечатывался мне в сознание, до мельчайшей детали. Как тонкая изящная рука была вытянута над головой, как разметались по ковру темные длинные волосы, каким расслабленным и умиротворенным казалось ее лицо.
Этот образ разрушал меня изнутри. Медленно заставлял умирать. Вселяя в сердце острое жалящее беспокойство.
Я рухнул рядом с ней на колени. Тихо позвал ее. Затем громче. Марина не отвечала. Лишь когда я коснулся ее лба ладонью, заметил, как у меня трясутся руки. У нее был жар. Происходящее не укладывалось в голове. Она всегда была рядом, выглядела вполне здоровой. Как за полчаса нашей размолвки все изменилось? Меня колотило изнутри, но я ничего не чувствовал. Ее беспомощный вид вгонял меня в адскую бездну страха. Мама что-то лепетала, но я ни черта не слышал. В ушах стоял гул… Гул от громыхающего где-то в горле сердца. Схватил телефон и набрал номер Алексея. Я был не в состоянии вести машину, не в состоянии оперативно мыслить. Словно невиданная сила одним мощным рывком сбила меня с ног, и мне уже не подняться.
