что и у меня. Светлая кожа, светлые глаза. Одета с иголочки. Идеально сидящий костюм зеленого цвета, кольца, украшения, макияж. Я не видела ее четырнадцать лет, ни сообщения, ничего. Она как будто умерла. И сейчас передо мной стоял незнакомый человек. Такой же, как и случайный прохожий. Как она вообще узнала меня? И тут я поняла, что во мне закипала злость.
– Не понимаю, зачем ты вообще подошла ко мне, Мэри, – я не стала называть ее мамой. Какая она мне мама?! – Тебя не было четырнадцать лет. Четырнадцать! Да как ты вообще меня узнала? Нет. Давай переиграем. Ты просто сейчас уйдешь и никогда больше не появишься. Хорошо?
– Я знаю, я виновата…
– Виновата? Так ты называешь то, что бросила меня с папой? – я еле сдерживала себя, чтобы не начать кричать. – Это не так называется. У этого вообще нет названий. Что ты хочешь от двадцатитрехлетней дочери? Ты ушла, когда мне было девять. Чего?! Уходи. Просто уходи и не появляйся никогда.
– У меня выставка в Торонто будет еще два месяца, – она говорила так, будто совсем меня не слушала. – Повторюсь. Я знаю, что виновата. Мне нет прощения. Но некоторые вещи понимаешь лишь спустя годы. Я прошу дать мне хотя бы шанс…
– О, и дай угадаю, у меня для этого всего два месяца? Да? – мой вопрос застал ее врасплох. Конечно же! Потом ей надо уезжать строить карьеру дальше. Спасибо за предоставленную возможность, но нет.
– Джин…
Я даже не стала ей ничего отвечать. Просто развернулась и врезалась в чью-то грудь.
Тео.
Я обошла его и пошла прочь вдоль дороги.
– Вам не стоит этого делать, – с нажимом за моей спиной произнес Тео. Неужели она решила пойти за мной. Сумасшедшая!
Я ускорила шаг. Слезы хлынули у меня из глаз, и я беззвучно зарыдала под ласкающими лучами закатного солнца.
Я думал, это никогда не закончится! Когда судья дал сигнал о завершении игры, я не удержался и проехался на коленях по льду. Все подумали, что я рад победе. Нет, придурки! Я наконец-то смогу свалить отсюда и провести с Джин остаток дня. Я, конечно, забегался так, что скорее всего вместо секса у нас будет киновечер, но, черт, я согласен на все. Отпустите меня! Моя кривая улыбка на общем фото с кубком будет теперь висеть на стене почета. А, ну и наплевать. Выиграем в другой раз, будет другое фото. Поэтому, когда тренер дал отмашку удаляться со стадиона, я так стартанул в раздевалку, что засыпал всех льдом за собой. Мне еще нужно принять душ, привести себя в порядок и собрать вещи. Повезло, что собрание по поводу будущего сезона и тренировок будет через неделю, а пока… Отдых!
– «Жду тебя там, где нам сорвало крышу в первый раз…» – зачитал я сообщение от Джи и ничего не понял, благо там было еще одно: – «На остановке», – теперь до меня дошло. Все побросав, я кинулся в раздевалку.
Когда парни только снимали с себя форму, я уже вылетел из душа как ужаленный. Одиссей и Маттео переглянулись и улыбнулись. Я лишь закатил глаза. То ли я стал спокойнее, то ли Маттео решил меньше меня донимать, но желание придушить его куда-то испарилось. Я даже смог пару раз поговорить с ним об интересных вещах. Для меня это был шок. Вообще с появлением Джи я стал как-то менее резко реагировать на своих тиммейтов. Я сам из себя сделал изгоя. Пара новичков из запаса даже боялись со мной здороваться на тренировках и смотреть в глаза. Об этом мне рассказал Одиссей. И с подачи Джи, а точнее, после ее подзатыльника, я первый к ним подошел с советом по игре. Так животные смотрели на Муфасу в мультике, не иначе. В любом случае мне некогда начинать спор с Маттео и Одиссеем по поводу их «подозрительных» улыбок, ведь меня ждала Джи. Поэтому я ограничился одной фразой для всех: «Увидимся через неделю», а эти два дурака получили средний палец.
Из-под моих кроссовок уже искры вылетали, когда меня схватил за шею тренер. Нижняя часть тела чуть не ускакала без меня. С хватким тренером бороться тяжело. Только когда я перестал брыкаться, меня отпустили. Я развернулся к нему и плотно сжал губы. Я еще не настолько обнаглел, чтобы хамить или спорить с тренером. Особенно в присутствии странного мужчины в костюме. Я не сразу сообразил, кто это, потому что перед глазами стояла лишь Джи.
– Не обращайте внимания на его манеры, мистер Жонес, – тренер взял меня за плечо и притянул вперед. Там точно останутся синяки. – Тео хоть и невежа, но игрок все же отличный. Надеюсь, этот момент не испортит ваше знакомство. – Тренер зыркнул на меня, и я вытянулся как по струнке. – Малец, а ну поздоровался с мистером Жонесом.
– Здра…
– Ничего-ничего, – смуглый мужчина лет пятидесяти поднял руку и остановил мои попытки поздороваться с ним. – Не нужно. Гость здесь я, и представляться положено мне, – его темные глаза изучали меня, как свиную вырезку на прилавке. – Итак, меня зовут мистер Жонес, я представляю комиссию по отбору игроков для команды в национальную сборную Канады, мистер Хишин.
– Что… – у меня глаза чуть не вылезли из орбит. Я совсем забыл о смысле этого товарищеского матча. Тут же сидели рекрутеры со всей Канады. В частности, один из них для национальной сборной. – Зовите меня просто Тео. – Я протянул ему руку и крепко пожал. Мистер Жонес удовлетворенно кивнул головой.
– Мы и так собирались связываться с вами, но после сегодняшней игры… В общем, перейду к делу, если позволите. Мы хотим пригласить вас играть за канадскую национальную команду по хоккею на ближайших Олимпийских играх. – Он говорил, как робот, явно заученную фразу. – Решение непростое, я понимаю. Нагрузки будут колоссальные, однако я прошу вас подумать несколько раз перед тем, как дать ответ. Стране нужны такие игроки.
– Я…
А что я чувствовал сейчас? Сколько мальчишек, которые брали клюшку в руки, мечтали стать игроком национальной сборной? Отправиться на чемпионат мира? Да каждый первый. Кто вообще приходит в хоккей и не мечтает? Это вам не вышивание крестиком. И вот я стою в коридоре под тусклым светом лампочек и полностью сбит с толку. Все будут в полнейшем шоке: родители, сестры… Джи. Как она отнесется к тому, что ее парень поедет бороться за олимпийское золото? А если он еще и вырвет его зубами?
