— А то, что у нее телефон вырублен с шести вечера тебя не смущает?!
— Ну она же болеет, сел, наверное. У меня, когда был грипп, я ничего вокруг не замечал, не то, что телефон подзарядить.
— Ладно, все. Спасибо за адрес. И вообще… с меня… ну в общем я тебе должен. Только не наглей, пользуйся в меру моей благодарностью.
— Да сдалась мне ваша благодарность.
— И тебе не хворать.
* * *
Радость, смешанная с приличной долей горечи. И такое бывает… Смотрю на старую пятиэтажку и радуюсь, как дебил. Ну подумаешь, квартиру сняла в жопе мира, главное жива и не на улице куковала две ночи подряд. Поднимаюсь на третий этаж, и закрыв рукой глазок, звоню в обшарпанную дверь. Как-то не так я представлял себе очередное стояние под дверью. Первая пришедшая в голову мысль — Илья меня тупо обдурил. Да, облапошил как какого-то ребенка. И только обдумав это как следует, все же отогнал эту мысль. Нет, он пусть и труслив, но не дурак, знает, что ему за это может быть.
Стал откровенно барабанить в дверь. Все в точности как вчера, только, к счастью, из соседей никто не вышел. И дверь! Судя по характерному звуку замка, мне наконец-то открывают дверь. Не знаю почему, но я был убежден со стопроцентной уверенностью, что Светина болезнь — фейк. Просто способ скрыть следы от очередных бабкиных действий, отсюда и Илье запретила приходить. Но нет. Никаких следов от побоев нет. Просто еле-еле стоит на ногах. В одной лишь длинной футболке, с растрепанными волосами и совершенно замутненным взглядом.
Глава 36
Прикрываю рукой лоб и медленно открываю глаза, инстинктивно боясь яркого света. К счастью, как только убираю ладонь, вспышку, режущую глаза, я не ощущаю. А если быть точнее, я вообще не ощущаю ничего, что напоминало бы мне прежний дискомфорт. Первое, что приходит на ум, когда приподняв голову, я обнаруживаю напротив большое окно, я — умерла. Ну или как минимум я двинулась головой. Иначе объяснить то, что за окном огромные высотные здания, подсвеченные красивыми огнями, небо в каких-то нереальных звездах и вокруг вода, в которой отсвечиваются те самые высотки, я не могу. Все выглядит очень живо, натурально и красиво. И цвета такие приятно мягкие, не вызывают никакого раздражения. Вот только учитывая, что в нашем городе в принципе не может быть такого вида за окном — это нереально, стало быть… у меня бред. Точно, это последствия высокой температуры, но по крайней мере я определенно жива. Жива, потому что я четко чувствую свое тело. Медленно опускаю голову назад и прикрываю глаза. Считаю до десяти и снова их открываю. Я однозначно на кровати, а голова касается подушки. Мягкой и удобной, между прочим. В помещении темно, но из-за специфической подсветки из окна, очертания вокруг в общем-то видны. Это комната. Совершенно точно не моя, и точно не та каморка, которую я сняла, ибо там не было ни кровати, ни тем более такого вида из окна. Вновь приподнимаюсь и прикладываю руку ко лбу. Ощущения возможно искажены, но лоб не пылает, да и чувствую я себя вполне… сносно. Голова тяжелая, жуткая слабость, но в остальном… я ведь не сошла с ума. Не сошла? По-хорошему надо бы встать с кровати и осмотреться вокруг, а еще желательно найти туалет. Наверное, переполненный мочевой пузырь собственно меня и разбудил. Вот только понятия не имею, как преодолеть слабость и встать с кровати.
Кажется, мне не понадобится туалет, я от страха все сделаю под себя. Это единственная мысль, промелькнувшая в моей голове, когда взгляд упал на медленно открывающуюся дверь. По-моему, так страшно мне не было даже перед встречей с гинекологом. Шумно сглатываю, когда дверь окончательно открывается и в комнату входит… Волков. Даже без освещения я могу сказать, что это он. Точно он!
— Почему не спишь? — и голос его! Делает шаг по направлению ко мне и садится рядом со мной на кровать.
— Я только что проснулась, — тихо произношу я, не узнавая собственный голос.
— Как ты себя чувствуешь? — тянет к моему лицу руку, аккуратно убирает волосы и прикладывает ладонь к моему лбу.
— Мне кажется, нормально. Только…
— Что?
— Наверное, у меня галлюцинации. Мы в каком-то другом городе? Почему за окном вода и звезды… странно там все.
Вместо ответа Волков усмехается, встает с кровати и подходит к окну. Нажимает на какую-то кнопку, и подсветка исчезает.
— Это рулонные шторы с видом на ночной город, глупышка, — приподнимает эту самую штору, показывая мне абсолютную темень за окном. — А звезды всего лишь подсветка. Не ярко и тебе в самый раз, чтобы не испугалась, проснувшись в кромешной тьме.
Супер! Только это не отменяет того факта, что я все равно ничего не понимаю. Волков включает торшер в дальнем углу комнаты и возвращается ко мне. Садится на кровать и тянется к прикроватной тумбе.
— Ну раз проснулась, померяй температуру, — протягивает мне электронный градусник, и я тут же засовываю его в подмышку.
И только прикрыв глаза, начинаю потихоньку воспроизводить события в своей голове. Он пришел ко мне в квартиру. Но я даже его толком не слушала, завалилась все на тот же диван и просто… заснула. Как я тут оказалась?!
— Я ничего не помню, — не выдерживаю я. — Мы вообще где?
— В моей квартире.
— Замечательно.
— Согласен.
— А поподробнее можно?
— А оно тебе надо, Свет?
— А вам?
— Ну если ты здесь, значит надо.
— Зачем вы меня забрали? — после значительной паузы, в процессе которой я зачем-то пристально разглядывала Волкова, задаю наконец-то интересующий вопрос.
— Чтобы ты выздоровела, зачем же еще? В больницу ты категорически не хотела, оказывается ты врачей не любишь, — усмехаясь произносит он. — Ну а как бы я ухаживал за тобой в той коробчонке? Там вся комната меньше моей ванной.
— Не преувеличивайте.
— Я преуменьшаю, Света, — тянет ко мне руку и ловко достает градусник, издающий специфический сигнал. — Тридцать восемь и четыре. Уже вполне сносно. Двенадцать часов сна и несколько нужных лекарств определенно улучшают жизнь.
— Значит сейчас ночь? Вы приходили, когда было светло. Я точно это помню, там штор не было, меня еще свет раздражал.
— Да, уже ночь, без десяти двенадцать.
— Это все так странно, — опираясь руками о кровать, подытоживаю я.
— Нет, Света, странно то, что ты лежала почти сутки бревном, не в состоянии хотя бы доползти до незнакомых соседей и попросить вызвать скорую. Раз у тебя сломалась зарядка и физически не было сил дойти до аптеки, хотя бы это ты могла сделать. Все-таки у нас не все гондоны, есть и нормальные люди, уж скорую бы вызвали. А еще можно было позвонить какому-то хорошо знакомому врачу. Ну ладно, — улыбаясь, уже по-доброму произносит Волков. — Я пообещал себе быть душкой несколько дней, поэтому не буду давать дальнейшую не самую лучшую характеристику твоим действиям. Я тебе сейчас принесу очередную порцию не самого вкусного напитка. Выпьешь через не хочу и дальше спать.
— Мне надо в туалет.
— Пойдем проведу. А я уж думал кранты твоим почкам. Ан нет, работают, к счастью.
— Работают, меня переполненный пузырь разбудил, — я реально сказала это вслух?!
— Супер. Все-таки человеческий мозг интересная штука, не дает пожурчать на кровать. Пойдем.
Не знаю откуда у меня появились силы встать с кровати и дойти до ванной. Ванная! Как же хочется помыться. Кажется, с головы капает жир…
— Неа, — качает головой Волков, пропуская меня вперед. — Только писать.
Ответить что-либо я просто не успела, хотя и возмущаться не было никаких сил. Волков тихо прикрыл за собой дверь, оставив меня одну. Долго не раздумывая, справилась со своими нуждами, и только взглянув на себя в зеркало, поняла, что на мне не моя футболка. Я расхаживаю в чужом доме, в мужской футболке, едва прикрывающей попу, и в трусах. Последние, к счастью, мои. Даже думать не хочу каким образом это все получилось. Но самое удивительно, что сейчас мне совершенно все равно, даже если бы он с меня и трусы снял. Чувствую себя какой-то… эйфоричной что ли. Все кажется совершенно другим, хотя сейчас я прекрасно осознаю реальную действительность. Ванная здесь и вправду шикарная. И да, ведь не врал, больше комнаты, которую я сняла. Кажется, только Волков оправдывает озвученную государством зарплату врача.
