— Ты долго.
— У меня… стриктура уретры.
— Только что придумала?
— Секунду назад.
— Пошли, давай, — усмехаясь произносит Волков.
Я засыпала с мыслью о том, как все странно вокруг, с ней же я и проснулась. Вот только голова стала значительно яснее, но в остальном все то же удивление. Правда не из-за «пейзажа» за окном, а соседом по спальному месту. Совершенно точно, после выпитой пол-литровой жижи неясного генеза, я засыпала в кровати одна. Проснулась в той же комнате, но рядом, правда не под одним одеялом со мной, а на боку, лицом ко мне спит Волков. Веснушки… разве у него были веснушки на носу? И щетина больше обычного… Странное дело, ведь по сути из дома меня выгнали из-за него, да, абсолютно все случилось из-за него! Вот только парадокс в том, что я не испытываю к нему ни капли ненависти. А вместо должного негатива, я рассматриваю его веснушки. Что-то со мной явно не так…
Тихонько приподнимаюсь, и все так же стараясь не шуметь, встаю с кровати. Сейчас, когда моя голова стала значительно яснее, да и комната светлее, я в состоянии заметить не только обстановку, но и мои вещи, а если быть точнее — чемодан и рюкзак. И мишка. Мишка одиноко сидит на единственном в комнате кресле. Не знаю почему, но от чего-то я улыбаюсь от этой мысли. Обвожу глазами комнату, и подойдя к чемодану, достаю оттуда чистое белье. Чувствую себя преступницей, но не помыться просто не могу.
* * *
И все-таки вода — это нечто особенное. Вроде бы так просто, а такое ощущение, что с меня убрали тяжелую ношу. Хорошо… как же хорошо смыть с себя пот и просто постоять под приятными каплями. Кажется, даже слабость прошла, хоть я и понимаю, что это обманчиво. И мысли… мысли определенно приходят в относительный, но все же порядок.
— Полотенце и банный халат я положил на полку около раковины. И долго не мойся.
Поперхнуться от рядом прозвучавшего голоса, я просто не успела, потому что тут же, к счастью, услышала щелчок закрываемой двери. Хотелось бы мне знать почему в ванной нет замка, но это не мой дом, и я здесь никто, чтобы задавать какие-либо вопросы и тем более предъявлять претензии. Хватит того, что я его шампунем мою голову.
Посмотрев на то, какой мне был приготовлен халат, я ни на секунду не задумывалась надеть его или нет. Мягкий и большой. Я в нем просто утопла, но так значительно лучше, чем расхаживать с голыми ногами. Любопытство взяло надо мной верх, и вместо того, чтобы лечь обратно в постель, я, стараясь не шуметь, заглянула в первую попавшуюся дверь около ванной.
— У тебя еще будет время рассмотреть квартиру, — резко поворачиваюсь на знакомый голос. — Пойдем, немного поешь, кое-что обсудим и в кровать.
Я очень послушная и хорошая девочка, кажется, это крутилось у меня в голове, когда я пыталась запихнуть в себя ложку геркулесовой каши.
— Не нравится?
— Я не люблю каши.
— Я тоже их терпеть не могу. Яичница куда более вкусная, особенно с беконом.
И в подтверждении своих слов, Волков демонстративно берет в рот аппетитный кусочек колбасы, а следом и бекон. Я два дня ничего не ела, а вообще можно сказать все три, а он сидит и наяривает при мне такую пищу.
— Через пару дней можно и бекон, а пока что-нибудь полегче.
— Не особо-то и хотелось.
— Оно и видно. Ешь давай и спать.
— Я не маленький ребенок, сама разберусь, что мне делать.
— Ты уже разобралась и как-то не очень хорошо. Ключи я отдал хозяйке конуры, деньги за четыре дня вернул. На полке в прихожей можешь взять.
— Ну я не настолько дура, чтобы поверить в то, что вы выбили у этой женщины деньги. Она похлеще моей бабушки.
— Ну могла бы и поверить ради приличия.
— Как вы меня нашли?
— Света, мать твою! — от былой сдержанности и доброты не осталось и следа. А вот на пол со всей силы полетела вилка. — У меня силы на исходе, я тебя последний раз прошу нормально — называй меня на «ты» и по имени. Если ты еще раз произнесешь «вы», я привяжу тебя к кровати и изнасилую. Клянусь.
— Нет, вы так не сделаете.
— Ты меня на слабо берешь?
— Нет. Просто вы… хороший. Специфический, но хороший, — отодвигаю тарелку с кашей подальше. — Поэтому так не сделаете. Не сделаешь.
— Ты просто не знаешь мужчин, Света, в этом твоя проблема.
— У меня много проблем и это точно не главная. Помните… помнишь ты говорил про какую-то знакомую, у которой можно снять комнату за восемь тысяч?
— Помню, — чуть улыбаясь произносит Волков.
— Я помню, что я должна была попросить телефон и с непременным переходом на «ты». Так вот, я прошу у тебя номер телефона этой женщины.
— Я рад, что дожил до дня, когда ты у меня что-то просишь, но, к сожалению, эту комнату уже сняли. Так что предлагаю тебе другой вариант. Ты остаешься жить в моей квартире, в той спальне, которой сейчас обитаешь, — откидываясь на спину стула спокойно произносит он.
— Спасибо, но нет. Я ушла из дома от одного диктатора не для того, чтобы попасть под влияние другого.
— То есть я диктатор?!
— Нет, просто мужчина, который давит.
— Я не собираюсь на тебя давить. И те условия, которые я озвучивал ранее, меняю исключительно из-за тебя.
— То есть я буду тут жить просто так? И спать мне ни с кем не надо?
— Ни с кем-то, а со мной и только тогда, когда самой захочется. Я явился причиной того, что у тебя нет дома, я же как минимум обязан тебе помочь.
— Зачем все это?
— Считай, что я в тебя влюбился.
— Я, кажется, переоценила свои силы. Очень хочу спать.
Самое удивительное, что это не была попытка бегства после произнесенных Волковым слов, я действительно не могла больше сидеть. И очень-очень пугала предстоящая завтрашняя смена. Как я ее выдержу, если не смогла вынести даже часа, сидя на стуле? И что мне делать дальше, а если быть точнее, где жить и как быть, вот самая главная загадка. Правда, как только моя голова коснулась подушки, я забыла обо всем, провалившись в очередной глубокий сон.
Глава 37
Уткнувшись в шею Волкова, я почему-то думаю не о том, что он может заразиться, а о том, как вкусно он пахнет. Это скорее всего какой-то парфюм, причем очень вкусный. А предаваясь греху на комоде, я его совсем не чувствовала. Предаваясь греху… вот бы он сейчас посмеялся, услышав этот бред. Кирилл усаживает мое безвольное тело на что-то мягкое. А через несколько секунд понимаю, что он стягивает с меня спортивные штаны, которые сам же и надевал, перед тем как усадить в машину. С меня снимают штаны, а я просто сижу с закрытыми глазами, борясь с диким желанием не упасть назад. Руки Волкова задирают мою футболку и медленно скользят по разгоряченному телу вверх. Все выше и выше.
— Руки вверх, Светка, — слышу над головой голос Волкова, а пошевелиться не могу. Вот не могу и все! Тело, в частности руки такие тяжелые, что я просто физически не могу их поднять. Вообще не могу сдвинуться с места — не получается. — Ну давай, Светик.
Ничего не даю и не могу. Каким-то образом Волков все же стягивает с меня футболку, самостоятельно зафиксировав руки. Разум затуманен, но я прекрасно осознаю, что сейчас я сижу перед ним полуголая. И в данный момент мне совершенно не стыдно. А через какое-то мгновение на меня надевают новую футболку, и судя по запаху не мою.
— Вкусно пахнет, но не так, как твоя шея, — бормочу, одновременно вдыхая запах от футболки.
— Значит моя шея вкусно пахнет? — немного насмешливо интересуется Волков, аккуратно укладывая меня спиной на… кровать.
— Да, вкусно, — ни капли не задумываясь, бормочу я.
— Когда подниму тебя на ноги, я разрешаю тебе ею полакомиться.
— Укусить? — интересуюсь, все так же не открыв глаза.
— Я надеялся на простые засосы, но ради интереса можешь укусить, если ты столь кровожадна, — накрыв меня чем-то мягким, подытоживает Волков. — А вообще, ты мне своим вопросом напомнила один пошлый анекдот.
