Думала я долго, рассматривая мирно сидящего мишку на кресле, и кроме как «надо поскорее съезжать» ничего в голову не пришло. Даже если представить, что я соглашусь здесь жить, неделей раньше, неделей позже, на этой кровати я буду спать не одна, причем не только спать. Жить за счет мужчины, спать с ним, так или иначе выполнять его требования за предоставленные мне условия… ну и чем я буду отличаться от той самой шлюхи? Ну ладно — содержанки, хотя сути не меняет. Ну разве что содержанкам и шлюхам вряд ли нравится их покровитель, а мне нравится. Блин, опять дурацкие мысли?! Никакая я не шлюха. Не шлюха! А это просто наваждение, вызванное тесным общением за маленький промежуток времени, еще и вместе с вынужденным соседством. Это пройдет. В конце концов, с искушением, даже если оно есть на самом деле, надо бороться.
Делаю глубокий вдох и встаю с подоконника. Впервые за все время моего пребывания здесь, включив свет, а не привычный ночник, я начинаю тщательно осматривать комнату. Кровать, небольшой шкаф, кресло и торшер. Не густо, мягко говоря. И безлико. Непонятно вообще для кого предназначена эта комната. Ни одной личной вещи. Гостевая? Стоп, а сколько у него вообще комнат? Кроме как ванной я толком ничего и не запомнила. Даже кухню, в которой я клевала ложку каши, я тоже не помню. Вообще ничего не помню. Тихонько иду к двери, запахнув потуже халат, и выхожу из комнаты. Заворачиваю за угол и тут же попадаю в гостиную. В глаза, как ни странно, бросается не сама обстановка, а столик, на котором лежит мой телефон. Присаживаюсь на диван и беру в руки позабытый для меня гаджет. Первое, что бросается в глаза — он заряжен. Вот только Волков его не только подзарядил, но и, судя по открытым сообщениям, знатно в нем покопался. В принципе мне не жалко, нет там ничего такого, но сам факт раздражает. Но еще больше меня разозлило то, что в пропущенных был только сам Волков, равно как и в сообщениях. Никто! Совершенно никто не поинтересовался где я, даже Илья. Хотя о чем я? Кто у меня вообще есть, чтобы мной интересоваться? Бабушка, которая и выгнала меня из дома и собственно… Волков. Все. Как так получилось, что только Кирилл, знающий меня какие-то две недели, стал не только писать и звонить мне после того, как я фактически его послала, но и искать меня. Разве так делают, чтобы просто завалить в кровать и несколько раз переспать? А может я действительно ему нравлюсь и интересна не только для постели. Бывает же, что люди влюбляются, ну подумаешь, что так быстро. Почему нет? Это все замечательно, вот только не отменяет того факта, что сейчас он «спускает пар».
Дожили, теперь я беру телефон и строчу ему сообщение, причем сама не знаю, что я жду в ответ.
«А ты вернешься сегодня или уже утром?»
Идиотка. Просто редкостная идиотка… Отправила и меня тут же бросило в пот. И нет, это не очередной вечерний скачок температуры. Руку даю на отсечение, не он. Но больше всего раздражает то, что он не отвечает. Прошло ровно пять минут, а в ответ тишина. Сколько прошло с тех пор как он уехал? Минут тридцать — сорок. Уже доехал и так «занят»? Пытаясь отвлечься, встаю с дивана и принимаюсь рассматривать комнату. Гостиная большая, даже больше, чем у нас с бабушкой. А для одного человека и подавно. Белые стены и черная мебель, контрастно я бы сказала. И, несмотря на непривычный для меня стиль, — красиво и даже уютно. А может все дело в белом ковре под журнальным столиком. В отличие от гостевой спальни, видно, что здесь Волков все же частый гость. На столике — упаковка с лекарствами, видимо для меня, и стопка книг на медицинскую тематику. А в стенке, помимо приличного слоя пыли, стоят не только волковские сертификаты и награды, но и фоторамка, правда та задвинута на самый край и прикрыта очередной картонкой «Лучшему врачу». Только начинаю тянуть к ней руку, как на столике вибрирует мой сотовый. Да уж, больные люди так не подрываются к телефону, ну если только на голову не больные.
«Я рад, что ты уже по мне соскучилась. Но, пожалуй, ложись баиньки»
И это все?!
«Это не ответ на мой вопрос»
Вот чего я на рожон лезу?! Зачем? Что со мной не так?
«Ну если хочешь посчитать, то дерзай. Сорок минут в ту сторону и столько же обратно. Десять минут на раздевание и предварительные ласки. Сорок минут на фрикции. Ну и двадцать на то, чтобы принять душ. Посчитала?»
Бывает, что люди влюбляются и столь быстро?! Ага, конечно. Тьфу!
«Два с половиной часа. Хорошего фриканья»
«Светик, а ты вообще не в курсе сколько по времени люди фриксятся?:) Сорок минут?! Ты что реально думаешь, что я дятел?»
Прочитав его сообщение несколько раз, покраснела, осознав, что реально не знаю сколько. Я не монашка, как думает Волков. И в курсе, что и как происходит. Но вот про время сего процесса никогда не задумывалась. Еще и гуглить такую дурь…
«Я пошутил. А учитывая, что с тобой шутки плохи — иди спать. Завтра, при условии, что будешь себя хорошо чувствовать, поговорим о «фриканьи».
— Господи, ну дай ты мне ума и сил не вестись на его сообщения.
Опрокидываю голову на диван и закрываю глаза, борясь с внезапно накатившей слабостью. Меня штормит из стороны в сторону, и я уже совершенно не понимаю, как себя с ним вести. Очередной сигнал смс и я уже подсознательно боюсь его открывать. Но все же беру телефон в руки.
«Сладких снов, Зайка»
Вот так просто, без издевок и гадких слов? Мда… не дали мне все-таки сверху ума, раз набираю в ответ сообщение, еще и такого содержания.
«Хрум, хрум. В смысле спокойной фрикционной ночи»
И как я потом за это буду оправдываться?! Да никак, я вообще-то болею. Может у меня и сейчас лихорадка. Вовремя вспомнив о наставлении, выпила горсть отложенных таблеток и легла на диван.
* * *
Хватило меня ненадолго. Ровно через полтора часа активного рассматривания потолка, я встала с дивана и продолжила экскурсию по квартире. Подошла к шкафу и все-таки достала фоторамку. Кстати, в отличие от других предметов, она не в пыли, стало быть достает он ее чаще, чем трогает свои награды. На фотографии мальчик лет пяти-шести в обнимку с большой черной собакой. Очень хорошенький. Голубоглазый и такой… такой знакомый. И тут меня как будто окатили ледяной водой — это его сын. Однозначно! Не сказать, что копия, но безумно похож. Сын… Почему-то я не думала о том, что у него могут быть дети. А это очень даже логично, учитывая, что ему тридцать шесть лет. Ну конечно, у него может быть сын. Вопрос только в том, где он, учитывая, что его жена умерла. Живет с его родителями? Может быть он к ним поехал, а не пар спускать. Точно! И сказал так, чтобы лишний раз меня подразнить. Если есть ребенок, значит и детская. Ничуть не стесняясь, пошла дальше осматривать квартиру. И первое, что удивило — это наличие трех комнат, помимо гостиной. Собственно, спальня, где поселили меня, хозяйская, и еще одна не пойми какого предназначения, в которой обитают разве что коробки и… пианино. Вот тебе и на. Волков и пианино? Ну это вообще за гранью. Детской спальни нет, а пианино есть. Четыре года я не касалась клавиш. Даже больше — пять. Пять лет… Рука сама собой тянется поднять крышку и пройтись по клавишам.
— Я ей сказал спать, а она по комнатам шарится, — насмешливо прозвучал над ухом хорошо знакомый голос, от чего у меня от страха затарахтело сердце.
— Нельзя же так пугать!
— А я говорю надо было лечь спать, — чуть приобнимая меня за плечо, вполне по-доброму произносит Волков.
— Я сама знаю, что мне лучше делать. А ты уже все? Поф…
— Да, я уже пофриксился, — не сдерживая смеха, выдает Волков. — Ой, я не могу, Света. С тобой оборжешься и помрешь от смеха раньше положенного. Так и постельным утехам не успею тебя научить. Так все, все. Не раздувай нос. Ну раз не спишь, давай познакомлю тебя кое с кем.
Первое, что пришло на ум — он привел сына. А я? Кто я такая вообще? Кем я представлюсь мальчику, да еще и в банном халате?! А может там не сын?
