Я медленно выдохнула, потёрла виски и осмотрелась. Гостиная Эриды, выполненная в сдержанных тонах классического английского стиля, весьма располагала для раздумий. Растрёпанный, порой идущий рябью и дымкой Ай смотрелся в ней так же, как и верблюд в тропическом лесу. Впрочем, любой смотрелся бы неуместно, устроившись на столе в позе лотоса.
За окном тихо поскрипывали вековые дубы, ветер пускал по цветущим вересковым полям красивые волны. Эрида упоминала, что её дом находится в Сиде Трёх Дубов, а где-то здесь обитают дриады, мои маленькие друзья, с помощью которых мне в прошлый раз удалось убежать. Тогда я уходила в панике и дикой спешке, не подумав, что меня могут найти магическими методами. Что ж, я стала умнее. Я выжму из своих долгов всё. Пусть их всего два.
- Ай, где ты планировал меня прятать? Уж не в Сопротивлении ли?
- Я чего, совсем дурак? – обиделся Ай. – Нет, конечно! В пещерке одной, в мире смертных. Там точка перехода к японским кицунэ, но ею никто не пользуется – слишком пространство-время сломано. Ни одно заклинание не поймает.
- А мне там плохо не станет?
- Не станет. Там вообще с любой энергетикой плохо, не только с магией. Главное – в саму аномалию не лезть. Но то, что ты через леди Шейк выбрался, совсем неплохо, - задумчиво сказал Ай. – Без неё нам бы пришлось вокруг озера идти к моей могиле, кто-нибудь обязательно бы увидел.
Да, слишком я плохо думала о своём помощнике.
- А чего отказывался тогда сюда идти?
- Тут дриады бдят. Я с их чарами так не сумею, как с родными. Засекут.
Я расплылась в улыбке и бросила браслет с маячком на столик. Я-то знала, что никто меня не засечёт. А насчёт леди Шейк… Думаю, правильно составленное письмо обеспечит мне если не союзника, то надёжный канал для нужных связей. Да и насчёт профессора Хова смогу узнать вовремя, если вдруг без меня они не справятся.
Ушли из домика Эриды мы легко – защитные чары были настроены задерживать входящих, а не выходящих. Немного поплутали в лесочке, прежде чем показались роскошные стены больницы. Нужное дерево я нашла довольно быстро и даже не пришлось прибегать к помощи дриад – местечко было довольно приметным.
- Блуждающая точка перехода! И даже с минимальной погрешностью! – одобрительно цокнул языком Ай, узрев дупло. – Ну и дриады, ну и жучары! Так, залезай и расслабься. Я покажу тебе картинку. Ты её очень хорошо подумай и пошли импульс вот в эту трещину…
Его бледное лицо оказалось очень близко, и я провалилась в огромные зрачки, на дне которых ярко вспыхнули скалы с беснующимся морем, разбитые в крошку стены, остатки стеклянных окон, покрытых изморозью, остатки какой-то арматуры, торчащей из-под сугробов, и большущий знак химической опасности на транспаранте у разбитой дороги.
Картинка была до того яркой и живописной, что на мгновение затмила собой узкую темноту дупла. Ладонь соскользнула с трещины, я в панике протянула руку, пытаясь поймать дерево… и свалилась прямо под этот транспарант, провалившись в сугроб почти по самый пояс.
Путь оказался довольно коротким, но трудным. Всего каких-то двадцать минут – и я вышла к скалистому морскому берегу, который нависал над небольшим прибрежным городком с железнодорожными путями, уходящими куда-то вглубь гор. Ещё пять минут по неприметной тропке вверх по скале – и вот оно, моё убежище!
Я осматривала неровные стены с уходящим в глубину горы тоннелем и чуть не прыгала от счастья. Вход был защищён от ветра огромным валуном, за которым ещё пойди рассмотри узкую щель. Свод оказался невысоким, но для палатки – в самый раз. Вот костёр придётся жечь у самого входа и как-то изгаляться, чтобы дым шёл наружу и желательно незаметно, но это ерунда.
Я хищно хрустнула пальцами и открыла почтальонку. Время в Фогруфе было потрачено не зря. Пусть заклинания мне не давались, но кое-чему эльты меня научили. Пусть не дворец с термальными источниками, но комфорт я себе обеспечу!
Когда пещеру осветил небольшой костерок и я закончила обустройство палатки, расстелив на теплоизолирующих матрасах толстое шерстяное покрывало, Ай вдруг снова заржал.
- Ты чего? - высунув голову наружу, спросила я.
Келпи весело скалился прямо напротив меня. Свет костра за его спиной плясал на чёрных рожках, на белозубой широкой улыбке, странным образом просачиваясь насквозь, отчего казалось, что в глубине груди горит солнце.
- Представил, какое лицо будет у Эриды, когда она письмо прочитает!
Я хмыкнула. Да, лицо у воинственной эльтки будет ещё то, а у Владыки – и подавно.
* * *
Ладонь была мягкой, странно гладкой и безумно знакомой. Она прикасалась по-отцовски бережно, окутывая спокойствием и безопасностью. Текли века, в песках времени терялись целые страны, планета меняла свой облик до неузнаваемости, но эти прикосновения оставались неизменной константой, которую невозможно забыть.
Он поднял руку – у него есть руки? – осторожно сжал ладонь и наконец смог выплыть из тьмы. Взглянуть в яркие глаза, которые видели рождение и гибель звезд. Прекрасные, родные, чуточку беспокойные. Эта тревога… о нём?
Он потянулся навстречу, стремясь успокоить, но разум был непривычно пуст. Или привычно? Да, привычно. Теперь приблизиться к их средоточию гораздо сложнее. У них у всех теперь есть имена. Он... не заслужил? Нет, он же помнит данное Слово, и данное не единожды. Он приник к пальцам в сакральном поцелуе, обмирая от восторга.
- Ас есмь Тень от Тени Твоей. И руда моя – тень руды Твоей. Во мне Твоё дыхание, во мне Твоя сила, во мне Твой разум. В Тебе весь свет, в Тебе вся жизнь. Ас есмь Твой оберег, Твой хран, Твоя Тень…
Он не успел договорить, как встретился взглядом с другими, но не менее прекрасными глазами цвета их нового неба – и в груди что-то больно сжалось, обжигая тоскливой виной. Зрение затуманилось, щекам стало мокро. Слёзы. Это слёзы.
- Что такое? – Владыка ласково стёр солёные капли с его щёк.
А он, не отрываясь, смотрел на Верховного.
- Я… подвёл тебя… Я так виноват… Как ты можешь быть милостив?
Верховный перегнулся через Владыку, обхватывая ладонями мокрое от слёз лицо, наклонился близко – так, что глубинах синих глаз стало различимо сияние.
- Тс-с… Всё хорошо, ты всё сделал правильно. Мы приняли правила, и мир принял нас.
- Правда? Правильно? – он прав! Он действительно был прав! Значит, не было никакого обмана. Значит, тот источник искрящейся жизненной силы, тот солнечный безбрежный океан, светоч яркой весны и тёплой любви теперь может быть с ним так, как хотел? Он задохнулся от радости. - Значит… Значит, мы всё-таки можем быть едины с ними?
Златовлас слабо улыбнулся, уловив его ликование, и он привстал на локте, жадно зашарил взглядом по Больничному крылу. Ведь если это правда, сейчас сюда войдёт…
- Но их больше нет, - тихий голос Верховного ударил под дых, и внутри всё оборвалось.
Нет-нет-нет! Не может быть! Они же обещали друг другу, они клялись!
- Нет… - выдохнул он в ужасе. – И даже… Даже…
- Да. Эта душа возвращалась много раз. Но вам не всегда удавалось встретиться, ведь её человеческая жизнь коротка, а твоё пребывание в чертогах Илмарионы каждый раз было разным. Но она любила, пока забвение окончательно не поглотило её память о тебе. Последняя известная нам жизнь завершилась на моём острове. А потом их всех не стало, - сказал Верховный.
Его пальцы перебирали волосы, приглаживали их на висках. И каждое его слово, каждое движение сочилось горьким сочувствием. Горьким – потому что Верховный врал. Судья ничуть не сочувствовал, наоборот – наслаждался.
Ему стало так больно, словно его разорвали пополам. Впрочем, почему словно? Ведь оно так и было.
- Я не верю… Этого не может быть… - он хрипел, цеплялся за гладкие руки, смотрел в удовлетворённые синие глаза. - Мы же обещали друг другу… Обещали!
- Мы Илмарионе тоже многое обещали. Мы обещали, что наши дети увидят голубое небо и жёлтое Солнце. И где теперь наше Слово? Где теперь наши дети? Их нет и больше никогда не будет. Кто будет двигать нас вперёд в этой вечности? - прошептал Альвах. - Ты доверился по незнанию, тебя ослепила красота и сладкие речи. Ты наш брат, твоя боль – наша боль. Но мы не смогли жить с ними. А они не смогли жить среди нас, даже несмотря на то, что та душа действительно была необыкновенной и жаждала воссоединения с тобой. Нам всем жаль, но я… Я рад. И твоя Владычица рада. Понимаешь? Ты понимаешь, что это справедливо?
