Мои мысли прервались звонком в дверь, и у меня тут же дико заколотилось сердце. Я никого не ждала! Если только это не… Нет, не может быть, он не посмеет. И я его не пущу! Даже дверь не открою! Даже слова не скажу! Нет, скажу. Скажу, чтобы убирался и никогда не показывался мне на глаза, потому что я его ненавижу!
Я прильнула к глазку и, увидев, кто там стоит, выдохнула со странным чувством, похожим на смесь разочарования с облегчением.
– Привет, – я распахнула дверь и настороженно посмотрела на одногруппницу. Полненькая Ульяна, казавшаяся еще шире в своем розовом пуховике, неловко переминалась с ноги на ногу.
– Привет, – робко улыбнулась она, – с тобой все хорошо? Тебя в универе не было и телефон не отвечал. Я решила зайти. Спросила у куратора адрес, и оказалось, что мы с тобой рядом живем. Представляешь? У меня на Автозаводской дом, ты наверняка видела. Такой высокий, серый, прямо рядом с остановкой!
– Кто тебя послал? – резко перебила я одногруппницу. – Лена? Марго? Мало им моих унижений, да?
– Кристин, ты чего, – пролепетала Уля, испуганно моргая, – каких унижений? Просто тебя не было, и я решила…
– Не надо врать, я не верю, что в универе уже про меня всё не растрепали. Что говорили? Что я доверчивая дура? Что меня любой может на постель развести, да? – я почти кричала, понимая, что срываюсь, но тут Уля вздохнула и неожиданно строго и прямо на меня посмотрела.
– Я не слушаю, что говорят наши девочки, – очень спокойно произнесла она, – и тебе не советую. Они вот говорят про меня, что я жирная тупая корова. Но я ведь знаю, что это не так. Значит, все остальное, что они говорят, такая же глупость. Им просто нужно над кем-то поиздеваться, вот и все.
Я, раскрыв рот, смотрела на Ульяну, как на восьмое чудо света.
– Не хочешь выпить чаю? – наконец спросила я, отмерев. Она кивнула, и я буквально втащила одногруппницу за рукав в нашу прихожую.
Провела на кухню, налила чаю, поставила на стол печенье и села рядом на табуретку, поджав под себя ноги. Мне хотелось поговорить с Улей, но я не очень понимала, с чего начать, поэтому молчала. Она тоже молчала, неторопливо отхлебывая чай из щербатой кружки.
– Я…не замечала, что наши девчонки говорят про тебя такое, – наконец проговорила я.
– А они говорят, – откликнулась Уля, как будто совершенно этим не расстроенная, – и издеваются надо мной все время. Ты разве не замечала, что я на парах обычно одна сижу?
Мне стало неловко: честно говоря, я мало внимания обращала на то, где сидит одногруппница. И на то, смеются ли над ней наши девчонки.
– И когда меня тошнило на посвящении, – продолжала она, – только ты согласилась помочь. Я даже думала, что мы потом подружимся, но ты не захотела.
Уля хотела со мной дружить? А я даже не заметила. Хотя… она же как-то звала меня в столовую вместе. И еще предлагала диалог составить вдвоем. А я, кажется, отказалась. Не знаю почему. Наверное, Уля не казалась мне интересной. И зря. Вообще, как оказалось, в людях я разбираюсь довольно хреново.
– Уль, – я нервно закусила губу, – скажи честно, что про меня говорили в универе?
– А зачем тебе это знать? – с интересом спросила она.
– Чтобы не умереть со стыда, когда я зайду завтра в аудиторию, – буркнула я.
– А ты сделала что-то, за что тебе стыдно?
Я замолчала. И действительно задумалась.
– Нет, – медленно проговорила я, – но могут подумать про меня, что я…
– Да насрать, – вдруг убежденно выговорила Уля и с аппетитом откусила печенье, – пусть думают. Тебе не должно быть за себя стыдно.
Это странно, но от этих слов мне вдруг стало легче. Как будто Уля встала рядом и приняла на себя часть груза, лежащего на моих плечах.
– Спасибо, – неловко сказала я.
– Не за что, – она улыбнулась. – Я рада, что с тобой все хорошо! Спасибо за чай. Ты придешь завтра?
– Приду.
– Тогда до завтра!
Уля быстро оделась, махнула мне пухлой ладошкой и уже открыла дверь, когда я вдруг выпалила:
– А ты еще хочешь со мной дружить?
– Ну я же пришла к тебе, – усмехнулась она.
– Тогда завтра поедем в универ вместе?
– Договорились! В семь утра на остановке! – Уля улыбнулась и неожиданно легко для своего веса сбежала по лестнице.
Я закрыла дверь и пошла к окошку – посмотреть, как Уля пойдет через двор – но вдруг зацепилась взглядом за то, что заставило меня вздрогнуть. Я даже зажмурилась, не желая верить своим глазам. Но открыла их, и ничего не изменилось. Хотела я или нет, но перед моим подъездом стояла машина Кирилла.
На миг у меня закралось жуткое подозрение, что появление Ули как-то связано с Царевым, но розовый пуховичок уверенно проследовал через двор, никак не отреагировав на черно-оранжевое чудовище, которое Кирилл называл машиной. Я отругала себя за излишнюю мнительность: сначала мне казалось, что Улю подослали Ленка с Марго, теперь, что это сделал Царев. Наверное, на самом деле все гораздо проще и одногруппница действительно переживала за меня и хотела подружиться. С другой стороны, нет ничего удивительного в том, что после произошедшего мне сложно поверить в искренность кого бы то ни было. Когда человек, который шептал «Я люблю тебя», делал это ради спора…
В груди запульсировала такая дикая боль, что перед глазами потемнело. Я сжала зубы и отошла в глубь комнаты. Царев может хоть палатку разбить под моими окнами – мне все равно. Я его не прощу. Никогда.
Вечером пришли с работы родители, и мама торжественно протянула мне небольшую коробку.
– Телефон? – недоверчиво протянула я. – Но ведь сейчас денег нет…
– Мы в кредит взяли, потом с папиной премии его закроем.
– Спасибо!
Я обняла обоих и постаралась максимально достоверно изобразить бурную радость, потому что понимала: родители удивятся, если я равнодушно отреагирую на долгожданный подарок. Мама к тому же еще зашла в салон связи
