и восстановила мой номер (предыдущая сим-карта была зарегистрирована на ее имя), так что симка у меня теперь тоже была. Но радости от этого я никакой не почувствовала, скорее наоборот: я как будто боялась, что сейчас на меня обрушится поток вопросов и сообщений, с которым я могла не справиться. Этот день в полной информационной тишине был хорош уже тем, что никто не мог меня найти, разве что упрямая Уля, которая ради этого даже домой ко мне приехала.
Но нельзя же все время прятаться.
Я еще раз горячо поблагодарила родителей, забрала подарок и ушла в комнату: распаковала телефон, вставила симку, загрузила все приложения и первым делом зашла в абсолютно пустой WhatsApp. Погипнотизировала его и вздохнула. Жалко, что никак не восстановить сообщения, которые остались на потерянном мобильнике. Я, конечно, ни на минуту не поверила словам Кирилла о том, что он мне писал про пари, но вдруг… Вдруг он не врал? Наверное, глобально это бы ничего не изменило, но мне было бы чуть легче.
Экран вспыхнул, уведомляя меня о новом сообщении.
«ты в сети. нашла телефон? или это новый?»
Я еще не внесла в адресную книгу ни одного контакта, но этот номер знала наизусть. К сожалению. Три единички на конце – как напоминание о том, что он всегда и во всем лучший. Первый.
Я не стала ничего отвечать.
«как ты себя чувствуешь?»
«ты завтра пойдешь в универ?»
«Мышонок, прости меня»
«я понимаю, что ты не веришь, но это перестало быть спором уже на твоей даче»
«я должен был раньше тебе сказать но боялся что ты уйдешь»
«что мне сделать чтобы ты со мной хотя бы поговорила?»
Я не отвечала. Но читала. Понимала, что не надо этого делать, и все-таки читала.
А Кирилл продолжал писать, как будто совершенно не смущенный тем, что я молчу.
Про то, что ужасно жалеет, про то, что переживает за меня, про то, что хочет все мне объяснить…Но когда он написал, что любит меня и что его слова о любви были правдой, во мне вдруг что-то надломилось.
Я всхлипнула и сделала то, что давно должна была – занесла его номер в черный список. И удалила все сообщения.
Любит он…
Любит…
Скотина, козел, тварь!
Я вытерла рукавом мокрые от слез щеки и, решительно схватив рюкзак, начала запихивать туда учебники и тетради. Да, я завтра пойду в универ. Как минимум, чтобы сказать в лицо этой мрази, чтобы он от меня отстал. И даже если Марго увешает все стены факультета моими полуголыми фотками, мне плевать. Я устала от того, что они видят во мне слабого доверчивого мышонка, с которым можно делать все, что хочешь.
Мышки – сюрприз! – тоже умеют кусаться. И достаточно больно. Особенно когда их загоняют в угол.
Глава 19. Общественный резонанс
Когда я утром вышла из подъезда, меня немного потряхивало. Да, я, конечно, готова была дать всем им отпор, но это не значит, что я не переживала.
Правда, все это волнение оказалось детским садом по сравнению с той паникой, которая охватила меня, когда из-за угла показалась знакомая черно-оранжевая машина. Царев лихо развернулся, перегородив своей тачкой дорогу, и выскочил на улицу, даже не позаботившись закрыть за собой дверь
– Чуть не опоздал! – выдохнул он, не отрывая от меня взгляда. Выглядел Кирилл откровенно плохо: взъерошенный, бледный, с синяками под глазами. Как будто это он две ночи рыдал в подушку, а не я.
– Что надо? – осведомилась я холодным равнодушным тоном, чувствуя при этом, как дико колотится сердце и мелко дрожат руки в карманах куртки.
– Я подвезу тебя.
– Нет.
– Что, ехать в душном грязном автобусе с толпой людей лучше, чем со мной в машине? – сощурился Царев.
– Где угодно лучше, чем с тобой, – отрезала я и зашагала к остановке, краем глаза отмечая, что его машина ползет за мной. Гребаный сталкер, он меня оставит в покое или нет?!
Моя новая подруга ждала меня на остановке. Судя по тому, как она ежилась и переминалась с ноги на ногу, стояла Уля тут давно и уже успела замерзнуть.
– Привет! – радостно замахала она. И я невольно улыбнулась ей, хотя настроение у меня стремилось к минус десяти по пятибалльной шкале. Но не успела я подойти к одногруппнице и перекинуться с ней парой слов, как нам посигналила машина. Та самая, конечно.
– Девчонки, я в универ, хотите подвезу? – крикнул Кирилл из приоткрытого окна.
– Хотим! – просияла Уля.
– Не хотим, – прорычала я.
– Кристин, ты чего? Это же не маньяк, это Царев, – объяснила мне Уля как дурочке.
– Лучше бы маньяк, – пробормотала я себе под нос, но она меня не услышала и просительно продолжала:
– Поехали с ним, а? Я уже ног не чувствую, холодно сегодня – капец! А автобус только через 15 минут придет.
– Уля, блин, ты совсем что ли не понимаешь, – зашептала я яростно, но она уже усаживалась в машину. Черт. Черт!!!
– Кристин, давай! – весело позвала она. – Если раньше приедем, еще и кофе успеем попить перед парами. И диалог к ПУРу повторим!
Я едва не застонала. Устраивать разборки на остановке – последнее дело. Как и объяснять сейчас Уле, почему сесть в машину к Кириллу – худшее из всего, что она могла предложить.
Окей. Окей, Царев, я поеду с тобой. Но ты пожалеешь об этом раньше, чем мы доедем до университета.
Я молча села на заднее сиденье, хотя Кирилл предусмотрительно распахнул мне дверь рядом с собой. Обломишься.
– Спасибо, что предложил нас подвезти, – прощебетала Уля, с восторгом глядя в затылок Цареву. – Это так мило!
– Не обольщайся, – усмехнулась я. – Он никогда ничего не делает просто так. Наверняка тут какой-то подвох, и за эту поездку мы с ним потом не расплатимся.
– Не смешно, – глухо отозвался Кирилл с переднего сиденья, – ничего
