мне пачку.
— Я не курю.
— Может еще и не пьешь?
— Пью.
— Много?
— Больше, чем надо.
— А почему на детей похер?
— Не то, чтобы по хер, просто у меня нет на них зацикленности. Вопросы еще будут или мы пойдем встречать ваш подарок?
— Будут. Там достаточное количество людей, которые смогут открыть дверь. А что, кроме аппликатора Кузнецова ты подаришь мне что-то еще?
— Конечно. Массажное кресло.
— Подкуп?
— Типа того.
— А зачем? Василиса мне даже не звонит, мы почти не общаемся. Никакого влияния я на нее, увы, не оказываю. Стоит ли подмазываться ко мне?
— С родственниками надо иметь хорошие отношения. Массажное кресло — это классная вещь. Убедитесь, когда сядете в него.
— Хм… массажное кресло… А ты ведь никакой не биоэнерготерапевт.
— Я просто Петя Великолепный, который в свое время заработал достаточное количество денег для безбедной жизни. И не надо меня сравнивать с бывшим мужем Василисы.
— Ну может, и не придется сравнивать. Так что, это правда, что вы собираетесь пожениться?
— Правда.
— Хороший мужчина в сорок три года просто не может быть свободен. Не могу понять, в чем подвох?
— Я книжный герой, что тут непонятного? Шутка. Я просто всю жизнь ждал Василису. Пусть будет так. Вы, кстати, не такая, какой я вас представлял.
— А зря. Я такая же хреновая, как и рассказывала обо мне Василиса.
— Вы слишком самокритичны.
— Нет, просто в восемьдесят полностью осознаешь, что не изменишься и глупо притворяться хорошей, если все знают, что это не так. Но при этом все равно хочется, чтобы внучка хоть иногда звонила и выслушивала мой разговор про болячки и о том, что никто меня не уважает.
— Я заставлю ее раз в неделю звонить. Обещаю.
— Ты что, — возмущенно бросает бабулька. — Раз в неделю — это прерогатива моей дочери. Так часто за право получить после моей кончины мою недвижимость страдает только она. Василисе моя квартира не нужна. Хотя бы раз в месяц звоночек, и я буду счастлива.
— Договорились.
Подарок, как и предполагалось, произвел неизгладимое впечатление, причем на всех участников сего праздника. Ну, кроме одного человека. Василиса как была в загрузе, так и осталась. Домой едем молча и это просто дико раздражает.
— Вась?
— Что?
— Ты умеешь делать минет?
— Сам соси.
— Да, детка, — усмехаюсь в голос.
— Чему ты так радуешься?
— В моей голове — ты ответила так же. Вась?
— Я не умею делать минет.
— Прелестно, но вообще я не об этом хотел поговорить. Не грузись, а? Ну подумаешь, пукнула за столом, со всеми бывает. Я ж на бабульку все скинул, не переживай. Хотя, конечно, делать это при друг друге лучше после женитьбы. И все же не за столом.
— То есть, по-твоему, это я «благодарила» свою маму?! — возмущенно бросает Вася.
— А кто?
— Ты! Еще и скинул на бабушку!
— Стопэ. Ты потянулась к столу и после этого раздалась «благодарность». Это все видели и подумали на тебя. Поэтому я и скинул все на именинницу.
— Я в состоянии держать свою сахасраку закрытой! Это была не я!
— Все, все, угомонись, верю, — хм, все страннее и страннее.
— Если это не ты и не я, то кто?
— Точно не твоя бабка, она подумала, что это ты.
— Офигеть, они все равно думают, что это я?! Давай вернемся и узнаем кто «благодарил» маму!
— Может, еще и на детекторе проверим? — не могу удержаться я.
— Да уж… никакая гадина не признается. Блин, обидно, но…
— Что «но»?
— Это очень мило. Ты подставил бабушку ради меня. Прелестно, — улыбаясь, произносит Василиса. Ну вот, другое дело. — Спасибо.
— Ну что, минет? — шутливо произношу я.
— Только после свадьбы.
— Ну тогда в ЗАГС.
— Дурак.
* * *
Башню мне точно снесло, иначе я не знаю, как объяснить то, что я радуюсь, как мальчишка, понимая, что кое-кто наблюдает за моей готовкой. Выкладываю на тарелку бекон и тут же чувствую, как Василиса обнимает меня сзади.
— Доброе утро. Это уже становится тенденцией. Тебя не напрягает готовка?
— Это всего лишь завтрак, а ты говорила, что не любишь готовить. Или все же шутила?
— Не шутила. Вообще-то я и правду не люблю готовить. Кровянка — исключение. Просто в магазине ее не купишь, — тянется за ломтиком бекона и отправляет его в рот. — Точнее купишь, но там один желатин, гречка и соль. Крови максимум процентов двадцать. Невкусно. Ну и закатки еще люблю делать, такие тоже не купишь в магазине. У меня вкуснее. Да и дорого. Ты видел цены на них? Хотя, о чем это я.
— Конечно, видел, я в «Пятерочке» закупаюсь, люблю два по цене одного.
— Ну, ну. А можно сегодня омлет, а не яичницу?
— Нужно.
— Ты что сделал?! — я не успел даже схватиться за вилку, дабы взбить яйца, как Василиса подлетела ко мне.
— Что?
— Скорлупу нельзя выбрасывать, вот что!
— Это какая-то плохая примета?
— Это удобрение. Я ее потом измельчаю и под куст. Чтобы я такого больше не видела. Пожалуйста, — тут же добавляет Вася уже другим голосом. И смех, и грех.
— Слушай, все не решался спросить, а ты чего такая еба… помешанная на огороде? Как давно настал этот недуг? С детства?
— Нет. В детстве я это терпеть не могла. Никогда не понимала, как можно добровольно столько горбатиться. Смотрела на бабушку с дедушкой и считала их чокнутыми. Я часто с ними проводила тут лето в детстве.
— И когда у тебя крыша поехала? Ну в смысле, когда переклинило?
— Ну… бабушка умерла. Это которая хорошая, с папиной стороны. Вот, когда ее не стало, дедушка остался один. И мне было его жалко. Я стала чаще к нему ездить, помогать.
— И втянулась?
— Нет. Но это уже не вызывало ненависти. Втянулась потом. После развода я осталась ни с чем и дедушка переписал на меня дачу. Ну я и стала тут жить. Сначала с ним, а потом он… умер. И мне как-то уже было стыдно это все не продолжать. Он же столько сил сюда вложил. Как я могу это все загубить? Так нельзя. Ну и это все свое, такого нет в магазине. В общем, сложно объяснить, но мне это нравится, несмотря на то, что трудно. У тебя какие планы на выходные?
— Предаваться плотским утехам, есть вкусную еду и смотреть телек.
— А ты любишь жареные грибы?
— Конечно.
— Отлично, тогда в пятницу пойдем за грибами, людей будет меньше. А в субботу я их поджарю, — занавес. Не хватает мне еще одного похода в лес. Бля, как вспомню, сколько эти грибы
