него, по лестнице к себе в комнату.
— Пока, милая, — ласково поет Олег, но я даже не оглядываюсь, слышу за спиной суровый голос брата:
— Я тебя предупреждал? Какого хера? В доме родителей? До комнаты не могли дойти? И вообще… Тебя отец ищет.
— Да не выдержали, сам понимаешь… Люблю ее…
— Иди давай, герой-любовник. И заткнись, она моя сестра все же, даже думать не хочу, чем вы сейчас занимались.
— Она совершеннолетняя вообще-то…
— А мне похуй. Если обидишь, в землю вколочу. Я тебя уже предупреждал.
— Я все понимаю, брат. Не волнуйся. Не обижу…
Шаги удаляются, я, прослушав эту мизансцену, торопливо поднимаюсь к себе.
Достаю из кармана фатиновой юбки телефон.
Боже, еще десяток сообщений от Немого!
Он, оказывается, не только во время секса разговорчивый, но и эпистолярный жанр вполне освоил!
Я перечитываю сообщения, улыбаясь невольно. Черт, вокруг полный треш, папа… Ох, не хочу думать сейчас, все в голове перемешалось…
А я читаю смешные смс своего парня. Он волнуется, бесится, ревнует…
Я ведь так и не успела с ним сегодня пересечься после нашего… г-м-м… разговора на философии.
Хотела, но после второй пары, на которую я все же пошла, приведя перед этим себя в относительный порядок в туалете универа, преподаватель заставил отрабатывать пропущенную пару, переписывать лекцию и распечатывать анкеты для следующего занятия.
А потом у нас бы старослав. И Рашидовна в климактерическом обострении.
В итоге, после шести пар я выползла из дверей универа с твердым намерением поймать Немого и спрятаться в его тачке и его руках от всего этого жестокого мира.
Но прямо перед крыльцом стояла машина Мишки, а сам он, выползший на яркое осеннее солнце, радостно скалился вслед каждой юбке.
Юбки, почуяв свободного симпатичного самца при деньгах, слетелись на этот маяк со всего универа.
Я , с неудовольствием пронаблюдав очередное виляние бедрами очередной старшекурсницы, спустилась к брату, сурово сведя брови.
— О, мелкая! — Мишка обнял меня за плечи, подтолкнул к машине, — я за тобой. Мама отправила.
Я хмурясь, достала телефон, оказавшийся по закону подлости на беззвучке, обнаружила вагонище пропущенных от мамы, от Мишки, от Немого. И от Олега тоже.
Даже Поняшка отметилась.
Какая я популярная личность, особенно, когда по учебе загружают…
Открыла сообщение от мамы. Оказывается, у нас вечером серьезные гости, мы с Олегом должны быть непременно вместе.
Блять. Вот просто блять. Да, знаю, принцессы не выражаются, но я сегодня очень заебанная принцесса…
— Поехали, мама там чего-то кипишует.
Мишка подтолкнул меня к машине.
Я растерянно огляделась, увидела в дальнем углу стоянки машину Немого и его самого, молча наблюдавшего за мной.
Сердце пискнуло и остановилось.
Он стоял, сложив руки на груди, чуть опираясь бедрами о капот машины, и выглядел невероятно горячо и сурово… Ох, мои глаза… Ох, мои бедные мозги…
— Ну давай, давай, чего встала…
Мишка прибавил мне ускорения, запихал в машину и вырулил со стоянки.
Я ничего не могла сделать, только бессильно смотреть, как Немой стоит и провожает взглядом машину.
Схватилась за телефон, чтоб написать смс, но тот , печально сверкнув экраном, издох.
Я же его не заряжала больше суток уже! Или больше?
Черт…
Такие дни насыщенные, и ночи тоже…
Все на свете забудешь тут…
Дома меня тут же взяла в оборот мама. Отругав за молчание, потащила за собой, к приглашенным стилисту и визажисту.
Все закрутилось, завертелось, я опомниться не успела, как уже стояла внизу, вместе с мамой и папой принимая дорогих гостей.
Понятное дело, что в такой ситуации ни о каких разговорах, прояснениях отношений с Олегом, и прочем не могло быть даже намека.
Я же не совсем больная, и не эгоистка конченная, чтоб не понимать, насколько эта встреча важна для отца.
Вот и пришлось сидеть, терпеть и вздрагивать от смс Немого, судя по всему, искренне не понимающего, что происходит. Почему я не отвечаю.
Прочитав последнее смс: “Если ты к нему вернулась, я его уебу и сяду”, я решаю не обострять ситуацию и поспешно набираю:
— Захар…
— Алька…
Голос у него полный муки и холода, я жду, что Немой еще хоть что-то скажет, но он молчит наглухо.
Ох, разговорчивый ты мой…
— Захар, я не могла отвечать…
— Выйди.
— Не могу! Полный дом гостей! Никак, Захар…
— Он там? Тоже там?
Че-е-ерт…
— Захар…
— Я сейчас приду.
— Нет!
Вот только его тут не хватало!
— Я сама сейчас приду!
Черт с ним, спущусь на пару минут!
Я сую телефон в карман юбки, аккуратно выглядываю в коридор. А то мало ли… Вдруг Олег тут отирается? Мишка его, конечно, неплохо так напугал, но все же…
Но никого нет, и мне удается тихонько скользнуть мимо гостиной, откуда доносятся веселые голоса гостей, к двери черного хода.
Короткими перебежками выбираюсь за ворота, торопливо иду в сторону стоянки.
Сейчас, только поговорю, успокою…
Намерения у меня вполне невинные и самые серьезные.
Впрочем, у Захара, поймавшего меня и молча подхватившего на руки, тоже серьезные намерения.
Но вот насчет невинности я бы посмотрила… Или даже не спорила. Бессмысленно потому что. Проиграю.
— Алька… Алька, блять… — Захар утыкается мне губами в шею, дышит тяжело, сжимает все сильнее.
Я обхватываю его плечи, жадно вдыхаю такой знакомый аромат его тела, перемешанный с никотиновой нотой и слабым вкусом туалетной воды. Это будоражит, выносит за грань, заставляет забывать обо всем на свете, в том числе, и о месте событий.
Захару, похоже, тоже плевать.
Он мнет фатиновую юбку, жарко дышит в шею, рычит еле слышно, но очень возбуждающе.
Мне хочется ему ответить.
Мне хочется его укусить.
Вкус кожи ощутить, соленый, терпковатый. Это настолько острое желание, что во рту слюна собирается.
— Я чуть не сдох тут… — делится Немой, и эта его откровенность, грубоватая, простая, дороже и круче любых, самых изысканных слов любви.
— Я не могла… Понимаешь… Мишка…
— Я видел… Я понял… Но ты не отвечала…
— Я не могла…
— Хочу тебя.
— И я…
Немой смотрит на меня всего одно мгновение невероятно темными, голодными глазами, словно не веря моему признанию, а затем, тихо зарычав, ставит на асфальт, рывком распахивает заднюю дверь, толкает меня в машину и ныряет следом.
Я, ошеломленная, не сразу понимаю, что он хочет сделать, и когда понимаю, уже поздно.
