Дамир берется за ручку и тянет двери.
***
Дамир толком не успевает рассмотреть палату, мягкое, теплое тело бьет его в грудь, тонкие запястья обнимают за шею, а лицо щекочут нежные светлые волосы. Дамир вдыхает аромат своей жены, он изо всей силы пытается проникнуться ее ароматом, прежде чем вынужден отпустить.
Виталина отстраняется от него на несколько сантиметров, чтобы подарить ему самую красивую улыбку и затем снова утыкается ему в плечо. Кажется, она шепчет «ты вернулся»… Руки Дамира скользят по медицинской рубашке и останавливаются на ее острых лопатках.
Дамир видит и чувствует, что животика нет, и хотя ему уже сказали, что роды прошли хорошо, интенсивное беспокойство сметает собой остальные теплые чувства.
Оно бьет его в лицо, как порыв ледяного ветра, помогая осознать, какой важный момент они вдвоем переживают. Он все пропустил, увы, пропустил роды, но он хотя бы видит Виталину, он обнимает ее…
– Вита, милая, ты как? Как Влада? Как все прошло?
– Хорошо, все хорошо. И со мной, и с малышкой…
– Вита…
– Я так переживала за тебя.
– Да что бы со мной случилось? – фыркает Дамир, поглаживая ее по спине. – Долбанный отец, – буквально выплевывает он. – Прости, что ты прошла через это без меня… Я его ненавижу за это, ненави…
– Все в прошлом, все уже в прошлом.
– Прости меня.
– Ты не представляешь, как я рада тебя видеть, – шепчет Вита, прижимаясь к нему крепче, обволакивая спокойствием.
– Я тоже, – отвечает Дамир, и его голос дрожит от чувств.
– Все нормально, – повторяет Вита.
Несмотря на весь пережитый стресс, к ней вернулся здоровый цвет лица, губы яркие, на щеках бодрый румянец. Может быть, материнство делает ее такой красивой? Дамир даже успевает подумать, что Вита с ребенком на руках будет самым красивым, что ему доведется увидеть в своей жизни.
Он не удерживается и целует ее, нырнув глубоко в обожание.
Руки Дамира невольно сжимают талию Виталины, он чувствует тепло ее тела под своими пальцами. И улыбается ей в губы.
Поцелуй получается мягким и требовательным одновременно, искренним и нежным. Вита отвечает на его поцелуй с равной страстью, ее руки обвиваются вокруг его шеи, приглашая его еще ближе.
– Ты должен познакомиться, – говорит она ему нежно. – С дочерью.
Дамир следует за Витой, его шаги наполнены смесью волнения и трепета.
Когда они подходят к боксу для новорожденных, он впервые видит свою дочь и задерживает дыхание. Маленькая, недоношенная, но такая сильная, она лежит в инкубаторе, окруженная заботой и технологиями, которые помогают ей расти.
Ее кожа кажется невероятно тонкой, почти прозрачной, а каждый вздох – это маленькое чудо. Дамир ощущает волну любви, непохожую ни на что, что он когда-либо испытывал. Он прижимает ладонь к стеклу инкубатора, и его сердце сжимается от желания защитить эту маленькую жизнь от всего на свете. В его глазах, вероятно, отражается счастье.
– Знаешь, о чем я думаю? – легонько толкает его Вита в плечо.
Он ведет подбородком, без слов прося ее продолжить.
– Оно того стоило, – кивает она. – Да, это была сложная беременность. От самого начала и до конца. Но оно того стоило.
Дамир зеркалит его улыбку, хотя выходит, наверное, скорее гримаса.
Большую часть проблем, если не все проблемы беременности Виталины, спровоцировал именно он, Дамир, своим поведением. И, конечно, ему еще предстоит долгая реабилитация перед ней.
Однако сейчас Виталина выглядит счастливой. Она неотрывно смотрит на свою дочку с рассеянной радостью. Дамир тоже поворачивается к Владе.
– Ты можешь поверить? – не удерживается он. – Она наша.
Они остаются в помещении с ребенком до тех пор, пока дружелюбная, но строгая медсестра не выпроваживает их вон, напоминая, что Виталина так и не приняла таблетки, прописанные врачом для более быстрого восстановления. По дороге назад медсестра отвечает на вопросы Дамира с медицинской холодностью и профессиональностью. Говорит, что Виту решили оставить здесь еще на пару дней, но это просто «мера предосторожности»…
– Тем более, ребеночек ваш будет здесь, и в первые дни ему полезно быть с мамой…
– А с папой? – уточняет Дамир.
И видит, как Виталина справа от него усмехается.
– С папой тоже, – соглашается медсестра. – Если вы оставите ваш номер, то мы позвоним вам завтра перед кормлением.
– Обязательно. Так и сделайте…
Дамир отпускает руку Виталины, чтобы достать из кармана визитку. Он передает ее медсестре и снова обнимает пальцы Виты. Так они входят в палату. Женщина говорит, что он может побыть здесь до конца официальных часов посещения, но Дамир с ужасом осознает, посмотрев на часы, что осталось всего двадцать минут.
– Так что там… С отцом?
Спрашивает Вита, едва они остаются одни.
Она садится на одеяло.
– Он больше не проблема.
– Не проблема? – из ее рта вырывается нервный смешок. – Ты же не пристрелил его? – вздергивает бровь. Дамир отмечает про себя, что это было очень сексуально…
– Нет, но исключительно ради Влады.
– Она бы не обрадовалась отцу в тюрьме.
Дамир кивает и устраивается на край ее постели. Накрывает руку жены своей.
– Если коротко, то у меня есть на него компромат. Серьезный.
– Где ты его взял? – сужает она глаза.
– Неважно.
– Он будет мстить…
– Не будет он ничего делать, если не захочет, чтобы компромат был опубликован. А он не захочет, – кивает Дамир, надеясь, что его уверенность передастся и Вите. – Я знаю своего отца. Знаю, что для него значит компания.
– Точно?
– Этот компромат похоронит его компанию, а она для него дороже наследницы.
Вита вздыхает.
Молчит немного, поправляя одеяло.
– Значит, о нем можно забыть?
– Я очень надеюсь, что так оно и будет.
Вита смотрит на Дамира, ее глаза отражают мерцающий свет уличных фонарей, проникающих сквозь полузанавешенные шторы. Дамир отвечает взглядом, полным тепла и уверенности. Ему кажется, что они с Витой думают об одном и том же – теперь они отвечают не только за себя, но и за Владиславу; а за нее они синхронно готовы бороться изо всех сил.
Глава 30
Спустя два дня после рождения Влады я все еще прихожу в себя…
Адаптируюсь к новому ритму, в котором особенное место занимает моя малышка. Когда я беру ее на руки, все остальное перестает иметь смысл. Я так люблю ее, что даже страшно становится иногда. Дамир, конечно, не считает, что я схожу с ума. Он уверен, что я буду хорошей мамой, даже вместе с моей врожденной привычкой беспокоиться обо всем на свете. Стоя рядом со со мной, наблюдая за кормлением и процедурами Влады, он с энтузиазмом планирует предстоящую жизнь…
Дамир не давит на меня, говорит, что все решения я буду принимать сама.
Например, возвращаться на работу или посвятить себя воспитанию малышки.
Я знаю, что Дамир мечтает, чтобы я хотя бы какое-то время посидела с ребенком. Он не тот папа, который будет со спокойным сердцем отдавать малышку даже самой надежной няньке. К счастью, я в этом плане еще больший параноик, чем он.
Прямо сейчас отчетливо понимаю, что день, когда придется впервые оставить Владу больше, чем на несколько часов, разобьет мне сердце. Точно разобьет же…
– Я не представляю, как оставить ее с кем-то другим… – не выдерживаю я, наблюдая, как Влада тянется ладонями к медсестре, которая пеленает ее. Эти маленькие ручки, маленькие пальчики… Целовала бы их непрерывно! – Не смогу я.
Дамир заглядывает мне в лицо.
– Мы найдем варианты, не переживай, – его рука опускается на мою талию, –Бывает же работа на дому, гибкий график. Если ты захочешь работать. Если нет, с этим еще проще, вообще проблем не будет…
Я смотрю ему в лицо.
Глаза Дамира сияют. В его взгляде вмещается так много любви…
– Главное, чтобы мои девочки были счастливы, – он целует меня в висок.
