Пашка мёртвой хваткой, – ты сейчас неадекватен, не ходи никуда!
Я смотрю на друга, снимаю его руку с предплечья.
– Это ты неадекватен. Думал, я буду биться в истерике? Да плевал я на всё, понял? Это даже забавно. И отстань уже от меня, Паш.
Я выхожу на улицу. Вдыхаю морозный воздух. Набираю мою драгоценную Осу. Длинные гудки. Не отвечает. Не приехала?.. Вроде бы уже должна была. Ещё вчера.
Колеблюсь между тем, чтобы отправиться в общежитие или домой. Последнее перевешивает. Надо хотя бы душ принять и вещи сменить. А потом будет видно.
Я открываю дверь своим ключом. В квартире тихо и пусто. Она слишком неуютная для меня, когда здесь нет Осы. И очень тёплая, наполненная звуками, запахами, когда Алла приезжает.
Стягиваю с себя вещи и уже собираюсь в душ. А потом вижу её. Она сидит на подоконнике в кухне. Худенькая, хрупкая. Прижимает колени к себе и смотрит в окно.
– Алла? – голос срывается и хрипит низко, как лопнувшая басовая струна у рояля. Я когда-то слышал такое у бабушки Аси. Рояль будто плакал, лишившись одного нервного окончания.
Оса оборачивается. Смотрит на меня долгим взглядом. В голове – сотни вопросов. Приехала? Не звонила? Не отвечала на мои звонки? Что-то случилось? Что у неё там дома?
А потом я ныряю глубоко в её глаза и тону. Забываю обо всём, когда она протягивает ко мне руки. Делаю шаг навстречу. Я почти голый, в одних трусах. В душ собирался.
– Моя, – шепчу, обнимая. Ныряю в её запах, в облако шоколадных волос. – Как же я по тебе скучал, Оса моя ненаглядная.
Она ничего не говорит, прижимается ко мне всем телом, впечатывается всеми изгибами – и я теряю голову. Целую её неистово, оставляю метки на нежной коже. Плевать. Моя. Близкая и желанная. Без неё шар земной вращается по-другому. И вообще жизни нет.
Срываю одежду. Касаюсь губами груди. Слышу рваный вздох. Руки и ноги её оплетают меня. Подхватываю и несу в спальню. Алла гладит моё лицо и смотрит так, словно надышаться мной не может. Целую её пальцы и нежную шею. Бережно укладываю на простыни.
Она передо мной как раскрытая книга. Я хочу прочесть её, бережно перебирать буквы и слова, выцеловывать каждую страничку, ласкать глазами и руками строчки и абзацы, находить смысл, смеяться от счастья, пламенеть от желания и любить, любить, любить…
Мы переплетаемся пальцами. Глаза в глаза, когда я медленно погружаюсь, чтобы стать с Аллой неделимым целым. Она дрожит подо мной. Подаётся навстречу. Выгибается. Я никуда не спешу. Медленно, очень медленно раскачиваюсь, будто в трансе. Движение вперёд, движение назад. В одном заторможено-прекрасном ритме – сладком до боли. Это ослепительное безбрежье, когда вокруг – лишь океан чувств и волны наслаждения.
– Алл? – смотрю в глаза девушки, от которой схожу с ума. – Я люблю тебя, – шепчу и убыстряюсь. Нас штормит и швыряет, как судёнышко, попавшее в бурю. Нас накрывает с головой. Мы захлёбываемся друг в друге, чтобы прийти к финишу вместе. Её стон. Мой вскрик.
Сплетены. Спаяны навечно. Я сегодня не предохранялся. Намеренно. Плевать. Если суждено – я хочу от Аллы детей. Маленьких дракончиков.
Мне так хорошо. Глаза закрываются сами по себе. Сутки дежурства. Тревоги. Три дня без Аллы. На краю сознания бьётся мысль, что я должен что-то сказать. Ах, да.
– Меня в армию забирают, – бормочу, засыпая. – Ты ж меня дождёшься, Жалейкина, правда?
И проваливаюсь. Качусь в мир грёз, прижимая к груди главное драконовское сокровище – мой Якорь, без которого кранты моему кораблю.
Глава 38
Алла
После встречи с драконовской мамой я вернулась в общежитие. Простояла под душем почти час. Пыталась смыть дракомаму и её необычайную щедрость.
Я приняла решение. Пути назад нет. Вот только как быть со своим сердцем? Я уж молчу про того, кто поселился под сердцем…
– Алл? У тебя всё в порядке?
Это Кирилл. Напугал до полусмерти. Следит он за мной, что ли?
– Я уже хотел дверь в душ высадить. Слишком ты долго. Боялся, фигню какую задумала.
– Например? – у меня в голове ни одной мысли. Что он себе навоображал?
– Ну, вены вскрыть или ещё что… – разглядывает меня внимательно, словно ищет следы прошлых цивилизаций.
– Идиот, – вздыхаю я. Пусти, здесь дует.
Семакин отходит в сторону, а затем всё равно плетётся следом.
– Он тебя бросил, да?
Я оборачиваюсь уже у двери своей комнаты.
– Нет, Кирилл. Это я его бросила, – не знаю, зачем делюсь с ним сокровенным. Но, наверное, мне нужно проговорить слова вслух, чтобы понять: так ли оно на самом деле. И вообще. Надо привыкнуть.
У Семакина дурацкое выражение лица. Не пойму, то ли растерян он, то ли рад. Он будто решает непосильную задачу. Азарт есть, а ума найти ответ – нет. Но такие за счёт азарта и махинаций могут случайно на правильный результат наткнуться.
Арк звонил и слал сообщения. Я не отвечала. Надо собраться с духом. С мыслями. И попрощаться, конечно же. В эту ночь я почти не спала, а как только начал просыпаться общественный транспорт, поехала в наше гнездо. Решила дождаться его там.
Конечно же, не собиралась ничего рассказывать. Но не увидеть его ни разу перед долгой разлукой – выше моих сил.
Всё случилось так, как я мечтала. Кроме двух вещей.
– Алл? Я люблю тебя, – сказал мой Драконов перед самым пиковым моментом. Мой открытый и беззащитный в этот момент. Честный и чистый. Кажется, я плакала. Слёзы смешались с экстазом, поэтому он их не заметил. Уставший и, кажется, счастливый. Уснул, как ребёнок, на полуслове. Секунда – и отключился, успев ещё раз меня ошеломить.
Армия. Вот почему она так скалилась на меня и утверждала, что он обо мне забудет. Видимо, не понадеялась на мою порядочность. Решила закрепить результат. Год. Моего Драконова не будет год. За это время успеет родиться его ребёнок. За это время можно
