Но я не слышала слов, виски пульсировали от боли, комната вдруг стала мерцать.
— Ты не хочешь посмотреть остальные подарки? — мягко предложила я, подсовывая под нос Антона огромную машину на радиоуправлении.
Как только малыш скрылся из виду в спальне, я быстро вскочила с места и снова отправилась в ванную комнату. Оперевшись о края раковины, мечтала об уходе Владимира. Сейчас и навсегда! Героиновые наркоманы тоже обожают принимать наркотики, но это не значит, что те не понимают степени вреда. Тяга сильнее здравого смысла!
Меня ломало изнутри в тот момент, бросало из стороны в сторону, метало… Когда дверь ванной комнаты распахнулась, Владимир тихо вошел в нее, а после запер изнутри на замок.
Я подняла на него измученный взгляд, с затаенным дыханием ожидания дальнейших действий мужчины. Он лишь бегло осмотрел меня, замирая за спиной.
— Твои волосы, — кратко резюмировал Владимир, накручивая завитки на свои длинные пальцы, оттягивая в сторону и задумчиво играя ими, — стали более кудрявыми и длинными.
— Доктор Вуйченко говорит, что это из-за беременности, — пожала плечами я, спрятав за незамысловатым движением свой протяжный вздох.
Внезапно горячая, словно лава, массивная ладонь упала на мой слегка выпирающий живот. Прикусив щеку изнутри, я ощущала, как тепло ее достает до позвоночника, кровь внутри закипала, а внутренности сворачивались от волнения в тугой узел.
— Как он? — нейтральный, лишенный каких-либо эмоций вопрос прозвучал эхом в немаленькой комнате.
— Думаете, — несдержанно усмехнулась, — это мальчик? Я почему-то думаю о девочке…
— Нет, — мотнул головой Владимир, — он — это ребенок, Каролина.
Улыбка спала с моих губ, как и не было. Мотыльков тянет на свет, где их ждет неминуемая гибель. Я же трепетала в руках мужчины, для которого его же будущий ребенок — лишь очередной объект. Существо, требующее денежных вложений и ухода.
— Оно, — скрипя зубами выпалила я многозначительно и с издевкой, — в порядке. Спасибо.
Хмыкнув, Владимир выгнул голову в сторону, странно играя бровями. Подцепив мой подбородок, Орлов больше не позволил отвести взгляд, я вынуждена была смотреть лишь на него через зеркало.
— Ты должна понять, девочка, — губы коснулись мочки уха, тело мое покрылось мурашками, задрожало. — Этот ребенок — чудо для меня. Я не могу иметь детей, но вот стоишь ты и носишь мое продолжение.
— Но… — растерявшись, я свела брови на переносице, — как же тогда?..
— Сразу после рождения Марка самолет моей компании потерпел крушение в горах. Мы с Эриком единственные выжили, чудом месяц продержавшись на пайках из разбитого салона, — глядя в пустоту, мужчина словно провалился в свои далекие воспоминания, вызывая ужас в моей голове. — Нам удалось добраться к лесному домику. Каждый день палили сигнальные костры, но из-за бури в новогодние праздники поиски затянулись. Из-за последствий обморожения возможность завести ребенка является одним процентом на миллион, — сглотнув вязкую слюну, мужчина чуть сжал кулак на животе, меня окутала коконом его энергетика, защищая от мира вокруг сильнее любого щита. — И вот он, Каролина. Вот. Он. Мой один единственный шанс.
— Марк говорил, что ваше бесплодие последствие инфекции, — выпалила прежде чем подумала.
Владимир посмотрел на меня странно. Дескать: «Ты обсуждала такое с моим сыном?», но все же ответил:
— Марк ничего не знает.
Меня прошибло молнией от осознания, что Орлов поделился со мной чем-то ценным, сакральным. Странная атмосфера стояла в ванной комнате: умиротворяющая и спокойная. Я не боялась Владимира, не испытывала к нему страха, внутри пропала тревога. Тошнота, сопровождающая последние недели, куда-то делась, а голова прояснилась.
Вдруг Владимир не глядя взял расческу со стола, молча начиная вычесывать мои волосы тщательно и ответственно. Нежно разбирая пальцами пряди, он разглаживал их после ладонью, только в конце ритуала проходился щеткой пару-тройку раз. Прикрыв глаза, я впервые позволила себе растаять мороженым на солнце, открывая свое сердце шакалу:
— Когда мне было десять, родители забыли меня на улице ночью. Было минус двадцать где-то… Я думала, что не выживу.
Орлов замер, шумно выдыхая мне в темечко. Гневно хрипя, он пытался скрыть злость:
— Они нашли тебя спустя непродолжительное количество времени?
— Через десять дней, — развела руками я, Владимир за спиной застопорился. Вынужденно открыв глаза, я утонула мужчине… В его энергетике, силе, власти и умении проникнуть под кожу одними лишь глазами. — Сама нашла дорогу, ночуя в подъездах по пути.
— Ты ведь могла уйти в детский дом, — выплюнул мужчина, оскал его больше теперь походил на звериный.
— На тот момент у меня уже была сестра Соня. Маленькая, крохотная и такая беззащитная... — только благодаря зеркалу заметила, как на щеке возникла слеза. Я попыталась стереть ее, но не успела. Владимир поднял меня под ягодицы, поворачивая к себе лицом и усаживая на стиральную машину. — Мои сестры не видели другой семьи и очень любят маму с папой. Без них я бы не ушла.
Оперевшись руками по обе стороны от меня, Владимир нагнулся к моему лицу, с прищуром чеканя каждое слово:
— Напомни мне, девочка, почему я помогаю этим людям?
Сглотнув ком горле, я словно воспылала изнутри. Стала пьяной одномоментно! Собственные ладони уверенно упали на щеки мужчине, нежно поглаживая его легкую небритость. Голос звучал так нежно и мягко, как никогда ранее:
— Потому что ты хороший человек. Родителей не выбирают, и мы любим с сестрами то, что дал нам бог.
Маленькие искорки, словно праздничные салюты, мерцали у меня перед глазами от адреналина. Накрыв мою руку своей, Владимир прикрыл глаза, хрипло рыча:
— Повтори.
— Что именно? — искренне недоумевала я. — Про бога?
Усмехнувшись, он покачал головой. Импульсивно и резко:
— Нет, Каролина. Ты назвала меня на «ты». Я хочу услышать это снова.
Мои глаза были открыты до этого, но по ощущениям я распахнула их только в этот момент. Только сейчас в полной мере увидела мужчину напротив меня! Казалось, словно мы похожи намного
