Я смотрю на Орловского. Лицо жёсткое, деловое. Скулы заострились. Взгляд пытливый и холодный. Он знал. Поэтому и предупреждал меня, чтобы я ничему не удивлялась.
Я пока не могу сложить воедино все фрагменты, но уже понимаю: Вовкина помощница, Каменев и Стас как-то связаны между собой. Кто-то за кем-то шпионил, и от этого становится и грустно, и гадко.
Кто я для Каменева - мне понятно: дичь, которая никак не хочет попасться. Кто я для Стаса? Способ для манипуляций? А я, наивная, думала, что нравлюсь ему как девушка. Впрочем, это уже не имеет никакого значения. Да и не имело, если уж совсем по правде.
Для меня он имел значение - мой миллионер. Почти сразу. И все эти танцы вокруг меня с бубнами или плясками, с цветами или выставками - бесполезности, опоздавшие и ненужные. Только он - мой Владимир Алексеевич, который сейчас что-то уверенно рассказывает, расстегнув пиджак.
Я не вслушиваюсь в слова. Я улыбаюсь и ловлю его деловые интонации. Стас, кстати, тоже не один. С ним девушка - помощника, как и я при Орловском.
Вряд ли ему что-то выгорит - такая мысль посещает меня. Потому что мой - лучший. А Стас пока не дорос, чтобы тягаться с этим сгустком энергии и деловой хватки.
Мой всего добился сам. А Стас... видимо, оборачивается на папеньку. Одобрения ждёт или подачки. Но папенька, судя по всему, не спешит ему небо алмазами засевать. Но, понятное дело, что сын хочет доказать: он на что-то способен. Но тягаться с самим Орловским? Да Стас - самоубийца.
Я даже не понимаю, чем всё заканчивается. Хорошо или плохо. Но Вовка вежливо улыбается, и мы уходим.
- Очнись, Насть, - говорит он мне, когда машина везёт нас к отелю. - Основное позади.
- А что впереди? - осторожно интересуюсь я, понимая, что многое пропустила.
- Полуделовой ужин.
- И его нужно пережить, - вздыхаю и умолкаю. Мы молчим до тех пор, пока не остаёмся наедине.
Не сговариваясь, в Вовкиной комнате обосновались. Нам бы баррикады, и он бы отстреливался, а я бы патроны подносила. От подобной картинки становится смешно, но я сдерживаюсь, потому что не знаю: будет ли сейчас уместен смех.
Орловский уставший и задумчивый.
- Может, расскажешь для одноклеточных, что происходит? На пальцах, чтобы понять?
Вовка улыбается загадочно, и хочется его пристукнуть за медлительность, но жаль миллионера не меньше: ему досталось. Считай, в драке побывал.
- Это мои предположения, - нехотя говорит он. - Думаю, при встрече с Синяховским, я невольно задел какие-то струны души Стаса Александрова. И невеста у меня - лучшая, и госзаказ папа отдал в чужие руки. И, думаю, ему всё равно бы не обломилось, если б мою кандидатуру забраковали. Синяховский при всех своих заскоках - мужик с принципами. А Стас не выдержал. Решил попробовать потягаться. И нет в этом ничего плохого. Если бы не одно «но».
- Промышленный шпионаж и слив информации, - блеснула я знаниями.
- Какая ты у меня умная! - восхитился Володя вполне искренне.
- Мила?..
- Думаю, да. Не знаю, что её толкнуло на этот шаг. Она очень хороший помощник. Может, посулили больше, может, обидел я её чем-то.
- Вела она себя странно. Защищала нас, практикантов. Как-то странно выглядело от постороннего человека с её внешними данными.
- А, да, - невесело усмехается Вовка, - там ещё проще. Каменев ей родственником оказался. Какой-то слишком крутой твой воздыхатель. Декан - родственник. Мила - родственница. Кажется, он сын её двоюродной сестры. Наложилось одно на другое, Насть. Он бы к нам и не попал, если бы не ты. Я тебя у Стаса отбил, а Школьник ваш вцепился и выторговал прохождение практики ещё для трёх студентов. Думаю, Каменев за тобой прицепом пошёл. А так бы отбывал необременительную повинность у Александрова.
- М-да, - мычу неопределённо. Такую информацию утрясти надо и переварить. -Многоходовочка, однако. Так-то он талантливый, Петька, - говорю справедливости ради. -Просто разбалованный семьёй и девицами.
- Подлый он, - отрезает жёстко Вовка, и я не решаюсь ему возражать. Если вспомнить клуб и выходку Каменева, то даже с натяжкой нормальными назвать его поведение и желания нельзя.
- Надо Артурчику позвонить, - вспоминаю я о пострадавшем брате и чувствую укол совести: как-то я о нём подзабыла.
Вовка вздыхает и закатывает глаза, но с интересом следит, как я набираю номер. Разговор получился очень коротким.
- Он сбежал из больницы, - объясняю я Орловскому и натыкаюсь на весёлые глаза. - Ты знал! Ты всё знаешь!
50. Время собирать камни и не держать их за пазухой
Залог успеха - действовать последовательно и целенаправленно. Кто спешит - народ смешит. И бизнес, и мысли мимоходом Владимир Орловский и Настя Метёлкина
Владимир
Она такая смешная, когда сердится. Так бы и зацеловал её, так бы и закружил. Но ещё не время проявлять нежность. Нужно партию доиграть до конца - выдержать марафон делового ужина. Впрочем, это не самая обременительная часть нашей поездки. Гораздо сложнее руки подальше от невесты держать.
Я предвкушаю сегодняшний вечер. Не тот, что будет во время скучных ресторанных бесед, а после. Я придумал этот неожиданный сюрприз, пока Настя спала. Под перестук колёс бессонной ночью родился экспромт. Небольшая шалость, о которой мне хочется мечтать. А о потенциальных партнёрах думать желания нет.
- Насть, ну что ему сделается, здоровому лбу? Братцу твоему ненаглядному Артуру? Дома он, под присмотром матери. Та его обихаживает и заодно мозг перетряхивает.
Но куда там. Разве она слушает? Пыхтит, звонит, вычитывает Артурчику, с тёткой разговаривает, а я теряю остатки разума, наблюдая за ней. Думаю: может, вот так и правильно? Когда семья, когда переживают, беспокоятся, руку на пульсе держат? Я ведь тоже за своих разорву. За Белку и маму. Да и за Пабло тоже. Как-то я его лучше понимать начал, пока с Метёлкиной возился.
Ничего он не подкаблучник, а мать любит, потакает ей в мелочах. Маленькие уступочки, безобидные, чтобы Маня была здорова и счастлива. Это ведь так важно. Я сейчас тоже на подвиги готов, и не потому, что у меня в штанах плащ-палатка колом. А потому что она -моя. А для своей девушки можно горы свернуть, морду набить, полмагазина скупить.
Дальше фантазии у меня не хватает. Мужчины - существа примитивные, как ни крути. Это у женщин рождаются какие-то совершенно непонятные на первый взгляд желания. Ну и пусть. Для своих приятно побыть каким-нибудь властелином: кольцо достать, на колено встать, в любви признаться, на плечо - и под венец. Тьфу!
Настька что-то бледная. Случилось что?
- Ладно, Ра, пока, - голос убитый, личико несчастная.
- Только не говори, что брат твой шею свернул, - пытаюсь пошутить, но до Метёлкиной сигнал не доходит.
- Родители приезжают, - говорит она убито, - на жениха хотят полюбоваться.
- Ну, и в чём проблема? - приподнимаю бровь.
Тоже мне. Трагедь. Приезжайте, мои дорогие будущие родственнички. Вы мне только на руку и вообще очень в кассу.
- Они ж меня живьём съедят! - она ещё не понимает, что родилась под счастливой звездой.
- Насть, всё. Теперь тебя буду есть я, - и прямо в горле пересохло - так я представил всякие-разные картины пошлые - одна другой краше. - А с родителями я разберусь. Пусть и на меня любуются, и я - на них. И Маню призовём. Она любит родственников. Обожает даже. Особенно, когда мы подтвердим, что готовимся к свадьбе. Мы же готовимся, правда?
Какой я коварный. Аж сам себе нравлюсь. Настя ресницами хлопает, в себя прийти не может. А я невольно досадливо морщусь: можно подумать, она впервые слышит.
- Ну, вот я и не знаю, - косится в мою сторону.
Так. Кажется, без кольца-колена-признаний не обойтись. Ребёнок прав. Ох, уж эти мне женщины!
- Ладно, - соглашаюсь покладисто, - разберёмся позже. Сейчас у нас другая задача.
Как она забавно губы дует. Ей переключиться с родителей на какие-то другие дела - трудно. А я сижу, как невозмутимый Будда. Можно, конечно, плюнуть на всё и порадовать любимую девушку на полную катушку, но лучше не всё сразу. Все действия должны иметь смысл и нести заряд неожиданности. Поэтому сюрпризами, как и сексом, нужно постепенно приручать.
