собираюсь я ни с кем драться. – Она лишь качает головой. До сих пор не пришла в норму от вида моей желто-фиолетовой морды.
Дорога занимает не больше пятнадцати минут, и когда я подхожу к пятаку, на котором установлены два кольца с железными сетками, Сет поднимает руку, показывая, что им не помешал бы еще один игрок, но я, проводя рукой по горлу показываю, что присоединюсь позже. Потому что замечаю подружку моей Принцессы. Она сидит на скамейке и смотрит. То на площадку, то в экран смартфона, что сжимает в руках.
– Привет, – плюхаюсь я рядом, отодвигая рукой сваленные в кучу вещи парней. – А ты, смотрю, неплохо влилась в местную тусовку.
Она медленно поворачивает голову в мою сторону.
– А что? Какие-то проблемы?
Я лишь плечами пожимаю. Какие могут быть проблемы. Да в моей жизни вообще никаких проблем.
Какое-то время мы сидим молча, наблюдая за игрой. Разве что меня интересует баскетбол, а Ив – Сольдо без майки.
– Не понимаю, что она в тебе нашла, – вдруг произносит Ив, продолжая крутить телефон между пальцев. – Нет, на самом деле? Чтобы так подставиться. Без обид, О’Доннел, но ты того явно не стоишь.
– Да я и не спорю, – хмыкаю. Просто Анна из тех людей, что готовы дать человеку десяток шансов, а когда он их благополучно просрет, улыбнется и даст одиннадцатый.
– Морда вечно разбитая, шмот потасканный, даже машины и той нет.
Действительно, о таких, как я, не стоит даже руки марать, не то, что свою репутацию.
– А ничего, что мы с Солом только наличием тачки отличаемся?
Я не договариваю, что ворованной. Потому что то, чем занимается Сольдо под командой Сета, тянет на хорошую такую уголовку. Лет на пятнадцать. Ив едва заметно хмурится. А потом поворачивается, с вызовом глядя мне в глаза.
– Не только этим.
– И чем же еще?
Ее губы сжимаются в обиженной усмешке. Она качает головой, словно я элементарных вещей не понимаю.
– Местом в команде.
Вот оно значит, что. Видит Бог, баскетбол – последняя вещь, о которой я думаю с той самой минуты, что пересек порог этой ублюдской школы, но кому это объяснишь? Поэтому я спрашиваю:
– В этом твоя проблема?
Иви хмыкает, закидывая ногу на ногу и покачивая ею.
– Тебе не понять, Рыжий. Ты же теперь привилегированный. А твоя подружка похоронила для всех остальных последний шанс.
Ну и бред!
– Какой шанс? – вскидываюсь я. Нет, я не спорю, Анна тоже хороша. Мало того, что своей выходкой нас всех подставила, так теперь мне приходится не выпускать из виду Сета почти ни на секунду. Но несмотря на это… – Если бы Сет остался в команде, ни у единого игрока не осталось бы ни единого сраного шанса. И ты это прекрасно знаешь. Просто признай, что ты решила поиграть в обиженную сучку.
– Может и так, – хмыкает Ив. – Но место в итоге твое, так ведь?
– С чего ты решила, что оно мне нужно?
– Не смеши. Хочешь сказать, нет?
Пора заканчивать этот глупый разговор. И прежде, чем уйти, я бросаю напоследок:
– Хочу сказать, что ты потеряла больше, чем нашла. Подумай об этом.
Иви цокает и отворачивается, крепко сжимая губы. И мне кажется, глаза ее покраснели.
Не знаю я, что творится сейчас между ней и Принцессой, но между нами с Сетом тоже не все гладко. Глупо утверждать, что произошедшее не отразилось на нашей дружбе. Но все чаще я ловлю себя на мысли, что без жалости оставил бы всю свою прошлую жизнь позади и ушел. В никуда.
Хотя, вранье. Как его, придурка, одного оставишь? И я кричу ему:
– Гарсия, мотнешься завтра со мной в соседний штат? Посмотреть, как люди тусят за решеткой?
И конечно же его лицо озаряется довольной улыбкой.
Глава 26. Анна
Всю следующую неделю Август делает вид, что меня не существует: не здоровается, не пишет, прекращает задирать на уроках и отпускать дурацкие шуточки, а потом и вовсе перестает появляться в школе.
Заболел? Избили снова? Мне плевать.
Я стараюсь делать вид, что ничего не случилось. Хожу на занятия, на переменах пристраиваюсь к шумным компаниям девчонок, чтобы не оставаться одной, в конце дня сразу бегу на стоянку, но только к среде обнаруживаю, что никто за мной не наблюдает. Сет пропал тоже. Но каково мое удивление, когда исчезает и Сольдо.
Что это? Бойкот нашей системе образования? Массовый прогул?
Я буквально заставляю себя отключить телефон, чтобы не сорваться и не «высказать» Августу все, что о нем думаю, но давлю в себе это желание, покрепче сжав зубы. Если за полторы недели он не посчитал нужным даже сообщение написать, не мне за ним бегать. Пошел ты, Август О’Доннел!
Вот только почему никто не говорил, что будет так больно? Что мысли о нашем поцелуе станут сводить с ума похлеще нейротоксина?
Возможно, целовать меня ему совсем не понравилось. Это и понятно. Наверняка у них там найдутся девчонки гораздо более опытные и сговорчивые. И это чувство сшивает внутренности ржавой проволокой, стягивая сильнее, до тошноты, до липких ладоней и желания собственное сердце из груди выдернуть. Но на публике я продолжаю улыбаться.
Среда проходит так же бесцветно, как и дни до нее. Со стороны никто не догадывается о том, как сильно меняется для меня мир без Ржавчины, ведь с одной стороны, я снова могу ходить по школе, не оглядываясь, но с другой, каждый день, стоит войти в класс, ищу глазами его. И только один единственный человек это замечает. Ив.
Она подсаживается ко мне на уроке испанского. Молча, даже не глядя в мою сторону. Словно упала на соседнюю парту случайно, да так и осталась. Ей не все равно, я знаю. Мне тоже. Но найти нужные слова ни одна из нас не в состоянии.
Когда звенит звонок, мы вместе выходим из кабинета. Ведь нам по пути. В коридоре она вдруг произносит:
– Он уехал к отцу, в Дергем 12. Это в Северной Каролине.
Я останавливаюсь. Несколько секунд пытаюсь собрать воедино эмоции, потому что выходит, даже Ив в курсе, где Август, а мне он не посчитал нужным сообщить?
– Они на машине Сола, – добавляет она и, поправив ремешок от сумки, произносит: – Мало ли, вдруг ты хочешь знать. – А потом разворачивается и уходит.
А я даже не могу прошептать «спасибо».
Дом встречает обилием чужих людей. Майкл зачем-то нанял рабочих, которые драят фасад, моют окна и до блеска начищают паркет. Мама в гостиной перебирает посуду,
