Я удивленно посмотрела на него, почувствовав смущение и чувство ностальгии от этого почти интимного жеста. Сглотнула и сразу взяла себя в руки.
— Ты удивишься, узнав, насколько сильно я изменилась.
— Уже не терпится узнать, — произнес он медленно, не отрывая от меня глаз.
Я словно под гипнозом смотрела на парня, не в силах отвести взгляд или сказать что-то остроумное.
Но он снова меня опередил.
— Наверно вызовем такси, у тебя губы уже посинели, — Саша достал телефон.
Я очнулась и тоже полезла за своим смартфоном. Саша меня остановил:
— Не нужно, я посажу тебя, потом сам поеду.
— Хорошо, — пожала плечами. Настроения и сил спорить уже не было.
Такси быстро подъехало. Саша открыл заднюю дверь, я прошла мимо к машине и остановилась, готовясь сесть. Нас разделяла дверь старой тайоты. Из салона тихо играло радио и струилось тепло. Я сняла перчатки и протянула их Саше. Он их взял и коснулся моей руки. Я посмотрела на наши руки и снова подняла на него глаза.
— Рад был тебя встретить.
— Да, я тоже, — я улыбнулась. Злость теперь казалась бессмысленной, его рука была на удивление теплой и успокаивала, — может еще увидимся.
— Буду с нетерпением ждать, — ответил, выпуская пар.
Я мягко забрала руку, одними губами бросила «пока» и села в машину. Саша глухо захлопнул дверь и отошел на пару шагов, провожая нас взглядом. Только подъезжая к дому поняла, что не взяла его номер телефона.
ГЛАВА 4
Неделя пролетает как один день. Я работаю, параллельно делая проект для Кости, занимаюсь английским — единственная постоянная привычка, которая держит меня хоть в каких-то рамках, кроме работы — никуда не выхожу и пью много чая. Ночная прогулка при нуле градусов не прошла бесследно: горло сразу дало о себе знать. Так что я лечусь и думаю. Очень много думаю о Саше и нашей встречи. Возможно, это впервые за полгода, когда я думаю о ком-то больше, чем об Илье.
В пятницу в 19.30 я захлопываю ноутбук и втыкаюсь взглядом в стену. Думаю, написать Вале, кажется, она предлагала встретиться. Беру телефон в руку, и он тут же оживает. На экране высвечивается надпись «Мама». Я делаю медленный вдох и затем такой же медленный выдох и нажимаю на зеленую кнопку.
— Привет, мам!
— Привет, Вера! Как у тебя дела? Совсем не звонишь, — слышу нотки упрека в голосе.
— Да работы много. Ты же тоже не звонишь, — говорю дружелюбно, пытаясь сгладить ее настрой.
— Жду, что ты вспомнишь обо мне. Вон Таня постоянно звонит, в гости зовет.
— Это потому, что им нужна няня, — смеюсь, — ты же бабушка, а у них внучка, это не просто так.
— Да, спасибо, хоть кто-то внучку родил мне.
— Повезло тебе, — отвечаю нейтрально, не поддерживая опасную тему.
— Ладно, хотела позвать в гости. Таня с Лешей тоже будут. Приезжай завтра, часов в пять.
— Спасибо, мам, я буду, — выдыхаю, радуясь, что проскользнули тему детей и семьи, — что-то привезти?
— Можешь бутылочку вина взять или что ты будешь пить, у меня только полусладкое.
— Окей, я возьму.
— Ну пока, милая.
— Пока, мам.
Отключаюсь и кладу голову на руки. Казалось бы, если у вас есть старшая сестра, которая замужем и с ребенком, то можно расслабиться и со спокойной душой быть белой вороной, разведенкой и вообще тем самым «уродом» в семье. Но нет. От тебя все равно чего-то постоянно ждут: сначала парня, потом, когда вы поженитесь, потом, когда родите детей, желательно сразу побольше. Ждут, что найдешь «нормальную» работу, чтобы ходить в офис и краситься, а не сидеть целыми днями дома. Никто не замечает вашей личной катастрофы, тем более на фоне успешной сестры — с мужем, ребенком и руководящей должностью в администрации.
Развод дался тяжело, и до сих пор это тяжело. Но семья в тот раз меня поддержала. Как это ни странно, но они сделали все, чтобы мне стало легче. И хотя от них мало, что зависело, я была им очень благодарна. Вот только со стороны трудно понять, когда нужно возвращаться к жизни. Если вначале со мной общались бережно, то спустя два месяца все решили, что уже можно и отпустить ситуацию. Я не пытаюсь их переубедить. Это не так сложно — нацепить улыбку на семейный ужин и залить дыру в душе бутылкой вина или обсуждением работы или тем, как маленькая Сонечка переживает первые дни в садике. Никто не спасет, я поняла это давно. У меня есть только я и этого должно быть достаточно.
Посмотрела на свое предплечье, где в коже навсегда остались чернильные последствия моего отмечания месяца «в разводе». Я тогда здорово напилась, сидя посреди кухни в новой квартире, в окружении неразобранных коробок, слушая на повторе песню Земфиры «так и оставим». Тогда же я, после бутылки вина, написала наконец тату-мастеру, который был у меня в сохранённых. Я планировала сделать птичку когда-нибудь, но сделала целых три только спустя пару месяцев. В тот же раз, я набила надпись. Наутро мне было плохо, и я с трудом вспомнила, что так опрометчиво записалась на тату. Но решение менять не стала. Пошла на сеанс спустя неделю и набила на предплечье надпись: «cura te ipsum». Я набила ее, но не поверила в нее. Все ждала, что кто-то придет и спасет. Все больше пила, забросила зал, английский, перестала общаться с родными. Еще целый месяц я медленно падала на дно. А потом будто очнулась. Стала возвращаться к жизни. Пить только если по выходным и в компании. Бегать, читать и ходить в гости к маме и сестре.
Все еще болит. Все еще иногда напиваюсь, пытаясь забыть и быстрее заснуть. Все еще листаю фото в телефоне, пытаясь вспомнить. Но только я могу это делать с собой. И только я могу себя исцелить. Просто пока не хочу.
Звук сообщения отвлек меня от размышлений. Я взяла телефон.
Валя: «Прости, срочное свидание!»
Я: «Экспресс что ли?»
Валя: «блин, нет, просто неожиданное»
Я: «Вот так и теряют друзей…»
Валя: «Если бы ты его видела, ты бы меня поняла»
Телефон снова мигает, и подруга скидывает фотку парня из соцсети: небрежно растормошенные волосы, широкая улыбка, голубые глаза и обтягивающая футболка, явно намекающая на крепкий пресс. Я одобрительно поднимаю брови:
«Ты права, он горяч. С ним тебе будет явно интереснее, чем со мной»
Валя: «С тобой очень интересно, любимая, не прибедняйся»
Я: «Но будем честны, у него есть, то, чего нет у меня…»
Валя: «Да, такие глаза редко встретишь…»
Я отправляю смеющийся смайлик и желаю подруге хорошего вечера.
Кажется, вечер пятницы пройдет за просмотром сопливых мелодрам. Это и хорошо. Завтра утром занятие по английскому по скайпу, так что долгие прогулки совсем некстати.
Открываю снова ноутбук, чтобы найти какой-нибудь фильм и натыкаюсь в браузере на закладку вк. Мысли снова возвращаются к Саше. Если бы он хотел, то написал бы за целую неделю. С другой стороны, я бы тоже могла это сделать. Щелкаю на сообщения и нахожу нашу последнюю переписку почти пять лет назад. Был в сети 20 минут назад. Что я теряю в конце-то концов?
«Привет»
Руки, зажив своей жизнью, полезли в рот, и я начала кусать кутикулу, волнуясь, как на первом свидании. Сердце забилось сильнее, когда Саша начал печатать ответ.
«Привет. Забыл взять твой номер»
Я улыбнулась и напечатала: «Я оказалась сообразительней»
Саша: «Всегда тебе это говорил»
Я: «Что-то не припомню»
Саша: «Если дашь номер, то обязательно скажу»
Печатаю свой номер и через пару минут на экране телефона высвечивается незнакомый номер.
— Мог не выдумывать, что забыл про номер.
— Ты права, но я слишком вежлив, чтобы вот так писать человеку, что не хочу с ним общаться.
— Да ладно, это не про тебя, — не могу сдержать смех.
— Чем занята сегодня?
Я молчу пару секунд. Если скажу, что свободна, то, возможно, он пригласит увидеться. Хочу ли я этого?
— Да знаешь, столько приглашений, выбираю куда бы пойти.
— Не хочется усложнять твой выбор, но очень хочется тебя пригласить в бар. Как быть?
