молодых мальчиков. У Тани нет члена, яичек и всей другой мужской амуниции, поэтому к ней это явление никаким образом не относится», — поделилась своими знаниям и занудностью отличница. «Амуниции, может, и нет, но она реально во сне кончила, уж мне ли не знать». «Бедная девочка», — вздохнули все говорившие разом. «Как сильно мы зависим от физиологии», — посетовала отличница, — ну, ничего, Танюш, не расстраивайся, мы еще встретим такого, чтоб не пил, не курил и цветы всегда дарил… ну и так далее по тексту». «Главное, чтобы он Таню уважал и ценил», — поддакнула феминистка. «А будет ли он таким немного непредсказуемым, веселым, с прекрасным чувством юмора, и красивым, как наш неправильный принц?» — спросила мечтательница. «Не наш он, не наш… Хватит его так называть, теперь он муж Таниной сестры и значит, для Тани полное и безоговорочно табу» — напомнила отличница. «А самое главное, будет ли он также хорош в постели, как Шувалов?» — сокрушалась развратница. «Опять двадцать пять, — ругалось феминистка, — у некоторых все мысли через трусы». «Давайте посмотрим еще разочек «Королек птичка певчая», наберемся у Фериде стойкости», — предложила отличница, и я с ней согласилась, поскольку спать больше совершенно не хотелось.
— Александр Иванович, что вам к кофе подать?
Обычно я завтракал в одиночестве… Домработница приходила несколько позже, уже после моего ухода на работу, но сегодня Юле должны делать второе плановое ультразвуковое исследование, и в честь этого события я решил задержаться дома, чтобы сопроводить свою «ненаглядную» жену к врачу.
— Я испекла яблочный пирог, есть также ваш любимый творожный десерт, могу быстренько приготовить яичницу, — предложила домработница.
— Елена Васильевна, не надо ничего готовить, вы же знаете, я утром мало ем, пусть будет пирог.
Раздраженно посмотрел на часы, десять часов+, на приеме нам нужно быть в половине двенадцатого, а моя «любимая» женушка до сих пор дрыхнет, хотя вчера чуть ли не слезы лила, упрашивая пойти вместе с ней на эту процедуру. И я, конечно, согласился, поскольку считаю себя обязанным быть в курсе того, как протекает беременность, кроме того, существует большая вероятность, что на сегодняшнем исследовании увидят пол ребенка. Мужчины иногда тоже страдают любопытством.
— Елена Васильевна, поторопите, пожалуйста, Юлю, иначе мы можем опоздать.
Пирог был вкусный, домработница хорошо готовит, и вообще, за десять лет работы не вызвала с моей стороны ни одного нарекания. Впрочем, я человек довольно неприхотливый. А вот моя «дорогая» женушка пока ни разу не стояла за плитой. Зачем, если есть домработница? Однако показательно в части ее отношения к этому союзу. Даже не верится, что Юля выросла в довольно скромной интеллигентной семье. Поскольку в обращении с людьми, той же Еленой Васильевной, замашки у нее были поистине царские, словно она чем-то выше этой простой домовитой женщины. А ведь, по сути, она никто, просто моя временная жена. Как говорится, из грязи в князи. Причем, думаю, ее довольно сильно ограничивает мое присутствие, ещё не известно, что Юля себе позволяет, оставшись с Еленой Васильевной один на один. Эх, не люблю я барство в людях.
Вскоре на кухню вошла моя красавица-жена. Немного заспанная, со спутанными волосами, в одном коротеньком шелковом халатике. Недовольно нахмурился, так мы точно опоздаем, ей ведь наверняка еще нужно будет привести себя в порядок, а это как минимум полчаса времени.
— Доброе утро, Сашенька, — бросилась она ко мне на шею.
Млять, сучка! Что за привычка постоянно виснуть на моей шее, что за мания называть меня так фривольно «Сашенька». Ведь неоднократно просил ее так не делать. Хоть кол на голове теши. Губы красавицы-жены уже пошли вовсю обсасывать мой рот, мне же хотелось одного — вытереть со своего лица следы этих слюнявых поцелуев. Заметил любопытный взгляд домработницы, она ведь в курсе, что спим мы в разных спальнях, наверняка удивляется по этому поводу. Осторожно оттащил руки своей «любимой» супруги от своей шеи.
— Юля, нельзя же так долго спать, мы опоздаем на прием к врачу.
— Это ведь частная клиника, подождут, — равнодушно бросила Юля.
Внутри стремительно разрасталось раздражение, сейчас полезет паром из ушей. Даже я не позволяю себе подобных вольностей, такой неоправданной барской непунктуальности. Поскольку, как всегда говорил папа: «деловой человек должен ценить не только свое время, но и время других людей. И если ты хочешь, чтобы тебя воспринимали серьезно, то должен поступать соответственно, опоздание — первый признак того, что человеку нельзя доверять в серьезных вопросах». Впрочем, Мила всегда опаздывала, и я в целом был к этому снисходителен. Не слишком ли много я ожидаю от Юли? На данный момент, видимо, ей нет нужды показывать себя серьезной.
Домработница поставила перед моей женой тарелку с яблочным пирогом. Она даже «спасибо» не сказала.
— Юля, после посещения врача у меня запланированы две важных встречи с серьезными людьми, которые, возможно, подождут, а возможно, пошлют куда подальше, и больше не будут работать с компанией «Стройинвест». Поэтому, пожалуйста, будь готова через полчаса.
Отхлебнул кофе из чашки и поднялся из-за стола.
— Ты что, Саш, я не успею накраситься.
Улыбнулся, несмотря на то, что хотелось заорать матом: «Х*ли ты тогда спала до десяти часов!»
— Юля, ты и без косметики прекрасна. Запомни, пожалуйста, все, что касается моего присутствия, должно происходить без опозданий.
— Ну Саш! — заканючила Юля, недовольно надув губки.
— Ну Юль… — повторил я, копируя ее капризный голосок, а потом добавил совсем другим максимально серьезным тоном, — Неужели это так сложно, вставать вовремя?
— Одно радует, — лучезарно улыбнулась Юля, — я не твоя работница.
— На твоем месте я бы не очень радовался. От своей жены я буду требовать гораздо больше, чем от служащих. Ты в положении сейчас, поэтому я не сильно наседаю. Но советую тебе быть пунктуальной, дорогая моя, поскольку раздел контракта о твоем содержании можно пересмотреть и раньше, чем по истечении года со дня заключения брака, причем не обязательно в сторону увеличения.
Голубенькие глазки зло прищурились, а вот отвернувшаяся от Юли домработница не смогла скрыть довольной улыбки. Видимо, моя супруга ей не приглянулась, более того, кажется, она ее достала, а ведь насколько я успел заметить, Елена Васильевна — добрая и вежливая женщина. Когда домработница поняла, что я заметил ее радость, то ужасно смутилась, покраснела, словно молоденькая девчушка, а не женщина пятидесяти лет. Впрочем, через секунду уже справилась со своим замешательством, вновь став предупредительной экономкой.
— Юля, ваш гранатовый сок, — поставила она перед моей женой стакан с темно-красной жидкостью.
Прекрасная блондинка скривила носик.
— Не
