- Я, - нервно поправив очки, сказала она.
- Соберите все за прошлый квартал и за этот. И ко мне зайдите.
Федька вышел, а Люда растерянно посмотрела на меня.
«Ничего не знаю», - я пожала плечами.
Ну, Люда, держись!
Глава 36
Глава 36
Евгений
Ближе к вечеру я написал Оле, что задержусь, но она мое сообщение сразу не прочитала, а потом было уже не до того. Случилась та неприятная вещь, из-за возможности которой мы зачастую отказывались от покупки очень стоящих идей. На проект и даже на концепт патент не получишь. Тратишь время и ресурсы, а потом оказывается, что продавец свою задумку творчески переработал и уже успел зарегистрировать. И вот ты сидишь и обтекаешь, попутно прикидывая, нельзя ли как-нибудь повернуть почти готовую разработку раком и все-таки пустить в дело. Потому что не придерешься и денег обратно не получишь.
Приехал домой около девяти, написал Оле, и она тут же перезвонила.
- Жень, такое дело… - виноватым тоном – сразу заставило напрячься. – Мне ребенка подкинули покараулить.
- Надолго? – уточнил я.
- Не знаю, часов до одиннадцати.
- Ну ладно. А то так прозвучало, как будто года на два, не меньше. Еду-то вы с ребенком не всю съели? А то я голодный, как сволочь. Или мое появление потравмирует его нежную психику? А кстати, сколько лет ребеночку? Не двадцать?
- Ну что ты лепишь? – фыркнула Оля. – Три года. Спускайся.
Ребенок оказался вполне адекватным пацаном. Сидел себе в гостиной на ковре и что-то мастерил из лего. Увидев меня, пробормотал «здласте» и снова уткнулся в свою конструкцию.
- Кто это тебя так осчастливил? – спросил я, когда Оля поставила передо мной тарелку с каким-то сложносочиненным мясом под соусом.
- Федька с Людмилой, - налив себе чаю, она тоже села за стол. – Пошли куда-то. В ресторан, вроде.
- Подожди, - голова у меня после всех заморочек фунциклировать категорически отказывалась. – Это которая у тебя на работе? Ты же говорила, он вас спалил и спрятался в тину.
- Ну вот, - Оля развела руками, как тетка из воцапа. – Я на него нагавкала, он и вылез. Из тины.
- Блин, вот неймется тебе. Теперь еще и бэбиситтером будешь впахивать. Любая инициатива наказуема.
- Не-е-е! – она замотала головой. – Я так и сказала: в другой раз ищите няньку. Сегодня просто спонтанно все вышло. Не ворчи.
- Буду ворчать. Тебе потом опять оба по башне навтыкают, а мне твои страдалища боком вылезут.
- Ну Жень! – Оля встала, обняла, положила подбородок мне на макушку, пощелкала зубами.
- Ладно, дай уже поесть, а? Я злой, потому что голодный. И, кстати, давай один практический вопрос обговорим. По поводу жрачки. Предлагаю расходы поделить. На продукты.
- Зачем?
- Затем, - отрезал я. - Или ты меня вкусно кормишь потому, что я тебя так классно трахаю?
Ответом прилетело по затылку. Не сильно, но ощутимо.
- Это как понимать? – обернувшись, я посмотрел на нее. – Что, не классно?
- Классно.
Ну правильно, отрицать это было бы наглостью.
- Вот и нечего тогда, - протянул руку и на ощупь нашел ее попу. Логики в этом, конечно, ноль, но сработало, разговорчики в строю сразу прекратились. Прямо волшебная кнопка. Хотя одной рукой есть, а другой лапать ее не глядя было не очень удобно.
- Посуду помоешь? – спросила Оля, когда я закончил.
А вот это уже запрещенный прием. Больше мытья посуды я ненавидел только заправлять одеяло в пододеяльник.
- Оль, а давай я лучше с парнем пообщаюсь, а то он там сидит совсем заброшенный, - предложил осторожно, но не прокатило.
- Парень при деле. Скажи честно, что не хочешь мыть.
- Не хочу. Терпеть не могу мыть посуду. Кстати, когда у тебя день рождения?
- В апреле, - захлопала глазами Оля. – А что?
- Посудомойку тебе подарю.
- Ни фига! Это не мне будет подарок, а тебе. Ладно, вали, черт с тобой.
Стыдно было, но не очень. И вообще, в чужом доме посуду не моют. А я тут все-таки не у себя.
Пацан по имени Кефа – так он отрекомендовался – сначала стеснялся, но в процессе совместной постройки непредусмотренного инструкцией замка отморозился и даже начал с жаром доказывать, что «эту класненькую надо туда, а не сюда».
- Чем мужчина отличается от мальчика? – спросила в пространство Оля, остановившись на пороге. – У мужчины игрушки подороже.
- Ну, в общем, да, - согласился я. – Иди к нам.
Хмыкнув, она села на ковер рядом и начала лепить сбоку какую-то кривую башню.
- Слушай, а ему спать не пора? – спохватился я в начале одиннадцатого.
- Кешка, ты спать не хочешь? – спросила Оля.
- Не хочу! – возмущенно ответил тот, зевнул до ушей, залез на диван и моментально уснул.
Накрыв его пледом, Оля включила торшер, погасила верхний свет, и мы тихонечко вышли на кухню. И было во всем этом что-такое… до мурашек.
Когда я в воскресенье вечером думал, что ничего не имею против семьи, детей, это было нечто абстрактное. В принципе – не против. А вот сейчас словно щелкнуло что-то и встало в пазы. Понял: хочу, чтобы было вот так. Жена, сын или дочь. Сидеть втроем, играть во что-то. Потом уложить спать, выйти вдвоем из комнаты. С Олей? Этого я еще не знал и не загадывал вперед. Может быть…
По правде, сейчас я уже не мог сказать, почему – или зачем? – хотел жениться на Лизе. Чтобы спать с ней в охотку, пока не надоест? Или чтобы никуда от меня не делась? Во всяком случае, такого желания семьи с ней точно не было.
Почему-то вдруг показалось, что Оля думает о чем-то похожем. Уж больно мечтательно затуманились глаза.
- Прикольный парень, - я включил телевизор, сел на диванчик.
- Угу, - она уютно пристроилась рядом.
Если бы не Кефа, мы бы сейчас трахались, как кролики. Но оказалось, что и вот так – ничуть не хуже. С ней, похоже, все здорово. Да и секс никуда не убежит. Даже было в этом что-то остро возбуждающее – откладывать, оттягивать, зная, что все будет.
- Ну так как, - спросил, поглаживая ее по колену, - не забыла?
- О чем? – притворно вздернула брови.
- На каком месте остановились ночью?
- На каком месте? Ты о чем?
- До чего приятная болезнь склероз. Ничего не болит, не чешется, и все время узнаешь что-нибудь новенькое. Ладно, я тебе расскажу. Только Кефу сдадим. Прямо далеко идти не надо будет, в прихожей дело было.
- Не ври, что мы делали в прихожей ночью?
Как же будоражила эта игра! Скромно опущенные глазки, постная мина. А скрещенные на груди руки не слишком расторопно пытаются спрятать наёженные под майкой соски.
Ничего, я подожду.
***
В пятницу я работал дома. А заодно сначала ждал, когда привезут кровать, потом – пока ее соберут. Матрас, кстати, замечательно раздулся и терпеливо дожидался своего законного места.
Работалось плохо – по одной смешной причине: в голову лезла всякая сочная порнография на тему предстоящего тест-драйва.
Я сам себе удивлялся. Такого не было ни с кем и никогда. Чем больше мы с Олей занимались сексом, тем сильнее я ее хотел. По сути, желание вообще не уходило. Даже если стояк объявлял перерыв, оно все равно оставалось фоном. На что бы я ни посмотрел, о чем бы ни подумал, сложная цепочка ассоциаций в финале выдавала пикантную картинку. Прямо как в подростковом возрасте, хотя тогда все не выходило за границы горячечных фантазий.
Я был из тех вечно озабоченных задротов, которые подглядывают в девчачьи раздевалки, но самих девчонок боятся, как огня. Даже с Ленкой, по которой сходил с ума два года и изучал «Камасутру», представляя ее, дело так и ограничилось неуклюжими поцелуями в парадной. К тому же тогда в башке у меня творился полный трындец. Почему-то я считал, что любви достойны только красивые и успешные. Остальные – для неудачников. Лена, признанная звезда всех трех параллельных классов, вполне вписывалась в эту концепцию. По мне вздыхали другие, не такие яркие, но я их в упор не видел.
