допустила все это? Доверилась ему.
За окном глубокая ночь, темная и тихая, как чувство доверия во мне. Мне кажется, это чувство давно там поселилось, засело глубоко. Насколько глубоко, я поняла сегодня.
Рик лежит рядом на моей подушке и дрыхнет. Ловлю себя на мысли, что не знаю, где он ночевал вчера и позавчера. Доверие еще заслужить надо — ума не приложу, чем заслужил он.
Я тоже заслужила его доверие, иначе разве стал бы он прыгать на меня, как не прыгают нормальные мужчины на нормальных женщин.
Я люблю спать на животе и обычно засыпаю первая. Теперь мой день — каждый день — кончается бурным сексом, и после этого засыпается мне легко и приятно.
Не знаю, отчего не спится сегодня. После ужина, который безнадежно остыл и который Рик просто запил принесенным пивом, мы продолжили наши игры в постели. Затем он объявил, что на сегодня «харэ», с чем я не стала спорить.
Сегодня мы оторвались за прошедшие три дня, но мне же не поэтому не спится?
Встаю голая — теперь всегда так сплю — и тихонько топаю к балконной двери. Отчего-то сейчас мне хочется посмотреть на Ночь.
Мне нравится, что здесь, у меня она в этот час такая безликая, не наводненная прохожими, не тревожимая ни резкими звуками, ни чересчур яркими огнями. Мне нравится, что не горят машины, а лишь степенно катит освещенный трам и освещает Ночь. Мне нравится, что здесь, у меня ей выдалась возможность показать себя во всей красе.
Полнолуние, да такое, какого я сроду не видела: половинка луны закрыта облаком так, что вместе они похожи на…
— Бесконечность… — шепчу я самой себе.
Вижу, как лунная Бесконечность отражается в моих глазах. Мне это мерещится? Нет, я просто отражаюсь в стекле балконной двери — бледный силуэт, мерцающий подобно луне в моих глазах. У меня светлая кожа, под стать цвету волос и цвету глаз.
Кажется, за стеклом меня видит прохожий и останавливается. Стоит, смотрит.
Это Берлин, детка. Голая девушка в окне? Тут и не такое увидишь. Кажется, я не произвожу впечатления на прохожего? Или нет: он как раз легонько улыбается.
Мне плохо видно с четвертого этажа, что там в его взгляде — восхищение, вожделение, вопрос?.. Я смотрю на него так же безэмоционально, как на всех нас со своего бархатно-синего престола смотрит бесконечная Луна. Надеюсь, ответ на его вопрос ему ясен: случайной встрече не дано случиться.
— В моей постели занято… — шепчу я, глядя поверх него и поверх остановившегося трама. — В моей постели спит уже один незнакомец. Случайный. Я пустила его к себе в постель, и я ему доверяю.
Мне кажется, что Рик проснулся и смотрит на меня. Я оборачиваюсь — нет, спит, только повернул голову набок.
Я снова направляю взгляд на улицу, куда-то вдаль. Прохожий понимает и уходит первым.
Тут внезапно звонит что-то. Сотовый? Его сотовый. Звонка этого я не знаю, ни разу не слышала — поэтому ли торможу? Наверно, с Луной этой лунатить начала.
Проходит какое-то время, прежде чем до меня доходит, что это и где его искать. Когда нахожу и нащупываю у него в кармане джинсов, решение мое принято: я сбрасываю, а потом ставлю на «беззвучно». Кто бы там ни был — кто, кстати? не сохраненный номер — тем более — подождет до утра.
— Вот не можешь завтра не сваливать так рано?.. — спрашиваю — не у него, он-то спит — больше у тишины в спальне.
— Чего?.. — хрипловато-сонно бормочет Рик, когда в кровати касаюсь его губами.
— Ничего. Луна сегодня полная. Выть не будешь?..
***
Глоссарик
экзит — выход из совладения предприятием, продажа доли
Рождество, рождественский Сочельник — подразумевается католический рождественский Сочельник 24 декабря
трам — трамвай
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
В лес
Ушел.
Не «с утра до вечера» и не на пару дней — ушел. Реально. Насовсем. Я точно уверена.
Утром после полнолуния я просыпаюсь от ощущения того, что что-то не так.
Мне безгранично хорошо. Я чувствую умиротворенную бодрость, будто отлично выспалась, хоть будильник на тумбочке и утверждает, что этого не может быть. Одновременно обнаруживаю неспособность встать с кровати, да что там — двинуться с места.
— А-а?.. — спрашиваю непроизвольно.
Тут только понимаю, что это не вопрос, а стон экстаза — Рик лижет меня между ног, судя по всему, уже некоторое время. Радуюсь ему и нежно треплю волосы. Вид его лица, заныривающего в меня, делает свое дело: я кончаю не позднее, чем через полминуты.
— Ах-х-х… ты… что здесь делаешь? — бормочу нежно, пытаясь отдышаться.
— Сама ночью просила, — говорит он.
— М-м-м?..
— Не уезжать рано.
Услышал, оказывается.
Представляю, как услышал, запомнил и проснулся с мыслью выполнить просьбу и мне становится тепло-тепло, спокойно и очень уютно. Чувствую, будто попала в какое-то очень укромное место, в какое просто так и не попасть и в какое мне точно не доводилось попадать раньше.
Я готова — не в награду за подаренный оргазм, а просто так — приготовить нам с ним завтрак, пусть хотя бы из того, что есть. Кто знает, может, я готова даже опоздать сегодня на работу да, может, под каким-нибудь предлогом не пойти вовсе, заявить, что буду работать из дома.
Луна, пробуждение с ним вдвоем, сладкий взрыв от его утренних ласк, озаривший и раскрасивший мое утро подобно праздничному салюту — все кажется мне удивительным.
Но мне не дают поудивляться вдоволь.
Его взгляд тыкается в сотку на тумбочке и что-то в ней видит. Похоже, это «что-то» — онемевший входящий звонок, должно быть, не первый и может, даже не десятый.
— Да. Нет, — отрывисто отвечает он кому-то. — Меня там нет. Сегодня, что ли? А, ночью… Мгм. Бл-лят-ть. Щас, еду.
На этом разговор оканчивается.
Вернее, кончается его разговор с собеседником,
