блестели от моей влаги.
Это просто дикая любовь,
Она толкает на безумства.
Дикая любовь,
Убегаешь и бежишь обратно.
© Selena Gomez, «Wild Love»
Ари
Почему я не могу оставить ключи у охраны и уйти? Нет, мисс, вы должны передать ключи мистеру Рэтбоуну. Лучше бы он дал мне вчера кончить! Бедра сжались. Стивен определенно изменился. Оставался заботливым в нужные моменты, но и давал волю тьме. Я будто заново влюблялась в него, и это пугало.
Сделав глубокий вдох, я вновь обратилась к охраннику:
– Передадите ключи? Я спешу.
– Таково распоряжение. – Дяденька лет пятидесяти погладил свои длинные усы. – Извините, не хочу потерять работу.
Распоряжение, значит… Ваше начальство – отличный стратег!
– Хорошо. Он… – Сдаваясь, я указала в сторону коридора.
– Да, мистер Рэтбоун репетирует.
Как на казнь, я пошла туда, где вчера утром целиком и полностью принадлежала мистеру Рэтбоуну.
– Ключи, забирай. – Ворвалась в комнату и протянула ему связку.
Дежавю заволокло мысли: он сидел на диване с гитарой, я стояла в дверях…
– А постучать? – насмешливым тоном вернул в реальность. Поправил очки в квадратной оправе и цокнул: – Ты воспитанная девушка, Ари.
Я кинула ключи на столик – те со звоном приземлились на гладкую поверхность. Стивен не отреагировал, лишь криво улыбнулся и продолжил настраивать гитару. Сегодня он скорее напоминал учителя музыки, чем фронтмена музыкальной группы: рубашка с галстуком, темные брюки и вдумчивый, строгий взгляд. Любоваться им я могла бы долго.
Но безопаснее – бежать. Я попятилась к выходу, когда меня остановили знакомые аккорды. Музыка нашей любви. «Цветочные облака».
Стало жарко.
– Помнишь? – Вызов в хриплом голосе. – В твоем исполнении…
– Не надо. – Я нервно поправила ворот кофты. Как ты можешь играть эту песню? И говорить о прошлом? Почему мы оба осмеливаемся думать о тех днях?! – Я теперь не играю на рояле.
– Думаю все-таки вернуть песню в трек-лист, – вслух рассуждал Стивен. – Поклонникам понравится.
– Софи тоже. – Выдавила улыбку. Фальшиво, жалко, но улыбнулась.
– И ей.
Стив отложил гитару и подошел. Окутал ароматом: парфюм, сигареты, мятная паста. Я застыла, подрагивая от предвкушения, но Стивен обогнул меня и достал конверт из кармана куртки. Что-то в груди свернулось в комок: эта куртка. Он накинул ее мне на плечи, когда Джерад чуть не сбил меня и я поехала домой к Стивену, когда… Наша первая ночь.
– У вас финансовые трудности с похоронами Асоль.
Я вернулась в студию, отмахиваясь от ностальгии.
– Твоя помощь не нужна.
– Хм. – Глаза цвета скошенной травы смеялись. – Я хочу, чтобы свадьба состоялась.
– И прийти со своей пассией?
Его брови соединились на переносице. Рэтбоун вложил деньги мне в ладонь и вкрадчиво произнес:
– Возьми. Не будь гордой эгоисткой.
Возразить нечего. Он помогает моим друзьям, а не мне. Джеймсу. Эмилии. Я всего-то передам деньги – успокоила себя и убрала конверт в сумку. Но не спешила уходить. Стояла посреди комнаты, зачарованно наблюдала: Стивен вернулся на диван, чтобы играть на гитаре. Неизвестный мне мотив. Горечью на кончике языка, осознание: теперь я не первая, кому он дает послушать новую музыку.
– Все, – сказал он и перестал играть.
– Зачем ты рассказал Джераду?
Эх… Что уж…
– Не знаю. – Стивен побарабанил по корпусу гитары. – Надеялся, Джерад не проболтается.
– Но я просила! Это не просто какая-то история, это моя жизнь!
Стивен вскочил. Вместо извинений – его губы накрыли мои. Целовал напористо, страстно. От такой наглости я замешкалась, а его язык проник в мой рот, и руки обвили талию. Когда ладонь Стивена тронула край моих джинсов, забираясь под кофту, я наконец нашла силы возмутиться:
– Что ты делаешь?!
– Отзываюсь на чувства как истинно творческий человек. – Его пальцы очертили мой подбородок, а обольстительная улыбка – тронула душу.
Но я ударила его по плечу:
– Пусть твои чувства отзываются где-то в другом месте!
Стив улыбнулся. Вновь притянул к себе и прошептал:
– А вчера была сговорчива.
Губы на моих. Сладко, горячо.
– Нет…
Поцелуй.
– …не надо…
Коснулся ключицы, направляясь ладонью к груди.
– …неправильно…
Его ладонь под моей кофтой.
– …Стивен!
– Что?!
– Не поступай так с Софи. – Я оттолкнула его, Рэтбоун попятился.
– Ох, правда? – Он коротко рассмеялся. – Не поступай так с Джерадом. Если и происходит что-то несвойственное, то с нами обоими! С Соф мы, кстати, друзья. А тебя что связывает с Джерадом?
Я промолчала, и Стивен снова заговорил:
– Мне было сложно воспринимать Соф… воспринимать кого-то после тебя серьезно. Но я привык к ней и был верен, пока… не возникла ты! Ты обвиняешь меня, что я пользуюсь тобой, пользуюсь Софи, но разве вчера ты поступила иначе? Захотела того, что было? Думала только о себе. Какая здесь любовь!
– Я люблю тебя, – правда легко сорвалась с губ.
– А я люблю тебя! – Он выдержал паузу. – Мне не следовало устраивать спектакль с Синди, не следовало разбивать твое сердце. – Стивен судорожно вздохнул. – Когда ты уехала с моим лучшим другом… Я как в бреду пил и пил. Ты не вернулась. Ты выбрала придурка, которого ненавидела. Скажи мне, о каком «Не поступай так с Софи» может идти речь, когда мы говорим о нас?! – Он закашлялся. – Черт возьми, Ари!
Я изумленно молчала. Люблю его, люблю его, люблю его.
Мы одержимы друг другом, а значит, неминуем взрыв. Мне бы нестись прочь, пока в легких не кончится воздух, а каблуки под напором асфальта не рассыпятся. Но от пылкой речи Стивена и нахлынувших чувств я стояла и не двигалась.
– Можешь идти к Джераду и делать вид, что ничего не было. Но после того, как узнаешь правду, – добавил Стивен тихо.
– Какую правду? – По позвоночнику прошел холодок.
– Выслушай, – коснулся моего запястья, – я должен извиниться за то, что не поверил тебе. В нашем расставании нет твоей вины.
– Стив…
– Тебе незачем испытывать вину перед Асоль. – Он крепко обнял меня. – Ты права, наркотики тебе подложили. И сделала это твоя покойная подруга.
Слова, которые я хотела ему сказать, превратились в вязкую кашу.
Стивен продолжил:
– Я не знал, стоит ли говорить. Но ты мучаешься…
– Зачем ей это?!
Нет, нет. Вранье! Свалить вину на человека, который не сможет оправдаться – низко. Я дернулась, чтобы уйти. Но Стивен отлично меня знал, поэтому и обнял, добив причиной предательства Асоль:
– Банально до безобразия – зависть.
– И она тебе все выложила? – Я хмыкнула. – По старой дружбе?
– Не все. О твоем прошлом умолчала, как настоящая подруга. Но в грешке созналась. Мне стыдно, что я не поверил
