— Черное? — осведомился Дев. — Или это слишком вызывающе? Может, белое? Пожалуй, чересчур девственно. — Он повернулся к Холли, застывшей позади него: — Как ты считаешь?
— Поскольку я не знаю леди так близко, как ты, я вряд ли вправе высказывать свое мнение.
— Я бы этого не сказал.
Черные глаза сощурились, взгляд опустился с лица Холли на грудь под сине-желтым форменным блузоном, потом на талию, бедра — медленный, ленивый, но внимательный и интимный взгляд, потому что каждая выпуклость, каждый изгиб ее тела были знакомы Деву. Его ладоням, пальцам, языку…
— Ах, вот! — Он взял в руки самую тонкую и прозрачную ночную рубашку из коллекции. — Подойдет?
— Откуда мне знать? — прошептала Холли сквозь зубы, но, тотчас вспомнив, что Дев — покупатель, к тому же влиятельное лицо, спросила: — Какой у нее размер?
Еще один интимный, оценивающий взгляд на ее тело.
— Примерно такой, как у тебя, я полагаю.
Примерно? Человек помолвлен, собирается жениться, а определяет размер своей девушки приблизительно!
Впрочем, кто такая Холли, чтобы критиковать и придираться?
— Значит, двенадцатый, — мрачно сообщила она.
— Отлично. Это будет очень мило.
— Цвет?
— О, я не знаю. Ты ее видела, определи сама.
— Не предложишь ли ты мне выбрать время и место вашей свадьбы? — не удержалась Холли, — Не говоря уж о медовом месяце.
— Это мысль, — как бы прикидывая такую возможность, произнес Дев, но, уловив в ее глазах ужас, спохватился: — Шучу, Холли. Ведь у тебя, кажется, было чувство юмора.
— У меня много чего когда-то было, — ответила та, вдруг утратив здравый смысл и осторожность.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего. Вообще ничего. Не беспокойся.
— Но я не беспокоюсь. Потому что приложил руку к кое-каким твоим потерям. Именно на это ты намекаешь?
— Оставь, Дев. Здесь не время и не место.
— Верно. Тогда зачем это ворошить, леди?
Удар. Лицо у Холли превратилось в белую маску, только на щеках горели два красных пятна, а глаза Дева грозно потемнели. Да, он был прав. Он лишил Холли девственности. Взял ее, а потом бросил. Виновен и заслуживает осуждения. Но не совсем, признала Холли, ее чувство справедливости вдруг заявило о себе. Ведь она сама отдала невинность, отдала добровольно.
— Извини, — тихо сказала она и, рискуя вызвать отпор, все-таки положила руку Деву на рукав. — Замечание было неуместным, Дев.
— Извинить? Охотно, извини и ты меня. — Жесткие линии, протянувшиеся у него от уголков губ до ноздрей, исчезли. Он высвободил руку и, бегло окинув еще раз белье на прилавке, решил: — Черную. Я заберу ее завтра вместе с шарфом. Если не возражаешь, упакуй их отдельно.
— Тогда до завтра, — сказала Холли, внутренне рыдая. Одна глупая, необдуманная фраза больно ранила его.
А причинив боль Деву, она причинила ее и себе.
— До завтра, — согласился Дев, но на губах у него появилась странная улыбка, насмешливая и понимающая. — Хотя тебе придется увидеть меня и раньше, — весело сообщил он. — Звонила Мерил. Она пригласила на обед Флору и меня. Сегодня вечером. А судя по словам Мерил, ты сегодня обедаешь дома. Так что увидимся. Ровно в семь.
— Мерил, как ты могла?
— Прости, милая. Ты знаешь, как это вышло.
— Не знаю, — возразила Холли, скрещивая руки на груди и останавливаясь в дверях.
Мерил виновато улыбнулась.
— Не могла же я пригласить его без невесты, — объяснила она, окидывая критическим оком накрытый стол и поправляя одну из салфеток.
— Вероятно, но почему именно сегодня? Почему не завтра, не в воскресенье, не в любой другой день, когда меня нет дома? И тебе не стоило говорить ему, что я буду здесь.
— Понимаю, милая, и мне очень жаль. Но… — Мерил слегка пожала плечами. — Ты не обязана долго оставаться. Выпьешь за добрые старые времена и можешь уйти. Под предлогом, что у тебя неожиданное свидание. Дев поймет.
Дев поймет? Он отлично все поймет. Только посмотрит на нее и сразу догадается, что она попросту хочет сбежать. Значит, решила Холли, удаляясь к себе в комнату, ей придется остаться. Но легко ли ей провести целый вечер, наблюдая за тем, как Дев строит глазки другой женщине?
— Проблема решена, — объявила Мерил двадцать минут спустя, когда Холли, приняв душ и переодевшись, спустилась в кухню, чтобы выпить чего-нибудь перед обедом.
— Вот как? — буркнула она и затаила дыхание. Холли слышала телефонный звонок, даже перестала подкрашивать губы, изо всех сил стараясь разобрать слова Мерил, которая подняла трубку. Судя по голосу, она высказывала сожаления, поэтому Холли вдруг почувствовала дикую слабость, смешанную с возбуждением. Он не может прийти. Вроде бы хорошо, почему же она испытывает огромное разочарование?
— Дев приедет через полчаса, — сказала Мерил и, бросив на Холли проницательный взгляд, добавила: — Он будет один. Флора не сможет приехать.
Лучше это или хуже? Холли задумалась, но в эту минуту Джонатан сбежал по лестнице и ворвался в комнату.
— Холли, как ты думаешь, Дев расскажет мне сказку перед сном? — с сомнением в голосе спросил он.
— Конечно, расскажет, — успокоила его Холли. — Но поскольку сказка должна быть короткой, не хочешь ли ты начать прямо сейчас?
Полчаса. Двадцать минут. Пять минут. Раздался звонок в дверь, и взбудораженный мальчуган, который вряд ли слышал хоть слово из того, что рассказывала ему Холли, в мгновение ока вскочил и умчался; она последовала за ним медленным шагом, остановившись в конце выложенного мрамором коридора, пока Том, к которому успел подбежать Джон, приветствовал гостя:
— Дев! Рад тебя видеть.
Мужчины обменялись рукопожатиями, а Джонатан вертелся у них под ногами, и Холли не могла не улыбнуться, когда Дев с воплем подхватил мальчика, поднял его над головой, а затем поставил на пол.
— Привет, дружище! Ну, как твоя верховая езда? — спросил он, доставая из кармана пальто сверток.
— Ура! «Черная красавица»! — радостно выкрикнул Джонатан, развернув бумагу и обнаружив видеокассету.
— Спасибо, Дев. Правда, не стоило этого делать, вы и так достаточно избаловали его прошлым летом, — сказала Мерил, краснея, когда Дев поцеловал ее в щеку и вручил ей изящный букетик орхидей.
— При такой маме его невозможно избаловать, — с улыбкой возразил Дев и повернулся к Холли: — Поцелуй в память о старых добрых временах?
Та похолодела. Играет в свои игры. Вечно играет. Предложил бы он такой поцелуй, если бы Флора висела у него на руке?
— Не стоит, Дев, — нашла она в себе силы отклонить предложение. — Ведь мы расстались меньше трех часов назад.
