Она открыла дверь.
Первым, что Рэд заметил, были ее глаза – яркие и радостные за стеклами очков. Может, она тоже хотела его увидеть. А может, просто внезапно взбудоражена походом. Хлоя явно подготовилась: волосы она заплела в замысловатую косу, названия которой Рэд не знал, и оделась в подобранный по цвету костюм для прогулок. Он бы затосковал по ее миленьким юбочкам, но плотно обтягивающие бедра легинсы тоже вполне его устраивали.
– Хватит на меня пялиться, извращенец, – сказала Хлоя.
Рэд поднял взгляд как раз в тот момент, когда она кинулась на него. Учитывая силу, с которой Хлоя обвила его руками, и вес сумок на его плечах, было удивительно, что он не упал. Но ему удалось удержаться на ногах, и наградой ему стали ее губы: она зацеловала его едва не до смерти.
Реальность изменилась, сжавшись до крохотной точки, состоявшей лишь из ее рук, путающихся в его худи, и ее языка, осторожно ласкающего его язык. Хлоя пахла вымокшими под дождем цветами, теплом, уютом и безумной охренительной чувственностью. Рэд не мог обнять ее так, как хотел, так что позволил своему рту говорить вместо занятых рук. Он пил ее, словно сладкий нектар, прикусывал ее нижнюю губу, жадно глотал ее тихие постанывания. Потом, после мимолетнейшей в мире вечности, она отстранилась. Разорвала поцелуй. Прислонилась своим лбом к его и закрыла глаза, тяжело дыша. Этот звук заставил его улыбнуться.
Она открыла глаза и пробормотала:
– Привет!
– Привет! – хриплым голосом отозвался Рэд. – Видимо, ты рада походу?
Хлоя засмеялась и втащила его внутрь, захлопывая за ними дверь:
– Боже, да!
Он прошел за ней в гостиную, с радостью подмечая, что в квартире прибрано настолько, чтобы предположить: Хлоя чувствует себя неплохо.
– Правда?
– Ну конечно, – протянула она. Она опустилась на колени рядом с громадным рюкзаком, возясь с лямками и суя в боковой карман розовую бутылку с водой. – Чувствую себя ребенком, которого взяли в Диснейленд. Не могу дождаться, когда меня посреди ночи затопчет лось, а может, сожрет медведь или расчленит маньяк, а потом завернет в палатку и будет хранить у себя в холодильнике следующие лет пять.
Рэд потер переносицу, качая головой:
– Пуговичка. Нам необязательно это делать. Ты же в курсе, правда?
– Конечно я в курсе. Я хочу сделать что-то, что меня пугает.
– Поход, – сказал он. – Тебя пугает поход.
– Без комментариев. – Хлоя одарила его сфинксоподобной улыбкой.
Ему захотелось сцеловать эту улыбку с ее лица.
– Ну, беспокоиться тебе не о чем, – сказал Рэд, наконец ставя свои тяжеленные сумки на пол. – Я никому не позволю тебя расчленить.
– Точно. Потому что ты здоровенный сильный мужик, способный отбиться от опытных убийц с мачете одной своей мощной маскулинностью.
Он не собирался смеяться:
– И лосей у нас не водится, Хло. Как и медведей.
Она обернулась к нему:
– Я вполне уверена, что водятся.
– Нет.
– Медведи точно да.
– Нет. Если бы у нас водились медведи – это постоянно крутили бы по новостям. Знаешь: «На добропорядочного британца совершено нападение медведя, во всем виноват ЕС, теперь к новостям Брэксита».
– Я вполне уверена, что именно такой заголовок видела на прошлой неделе в «Дейли мейл».
– Не видела, солнышко.
Она цокнула языком, будто Рэд вел себя неблагоразумно:
– Вот и посмотрим. У тебя, кстати, есть спрей от насекомых? У меня есть.
Спрей от насекомых? Куда, по ее мнению, они идут – в болото?
– Предлагаешь поделиться?
Она фыркнула:
– Тебе стоило взять свой. Две сумки – и ты не взял спрей?
– У меня в сумках другие вещи, – сказал Рэд, садясь на пол с ней рядом.
– Например?
Он расстегнул сумку и вытащил оттуда пачку маршмэллоу размером с ребенка.
– Будем делать сморы и всякое такое.
Хлоя выронила спрей и снова кинулась на него. Буквально бросилась к нему на колени. Рэд едва сумел поймать ее, а потом она принялась целовать, целовать, целовать его с той же жаркой и темной настойчивостью, которую чувствовал он сам, и это было восхитительно. Ее ладони скользнули в его волосы, она прижалась к нему, и у Рэда появилось чувство, будто она сунула руку ему в грудь и сжала его сердце, потому что ему вдруг стало совершенно очевидно – оно принадлежит ей. Он сам принадлежит ей.
Он ошарашенно моргнул, не уверенный, что теперь делать со всеми этими мощными, невероятными чувствами. Хлоя отстранилась и засмеялась – ярко и заразительно:
– Сморы! Люблю мужчин с гастрономическими планами. Надеюсь, ты понимаешь, что мы прикончим всю эту пачку.
Рэд улыбнулся, но сказать ничего не смог. Это божественное, словно с картины рококо, лицо с самого начало тревожило его и выводило из себя, но теперь, глядя на нее, он видел не столько недосягаемую красоту, сколькоХлою, свою Хлою, с насмешливым изгибом губ и высокомерным блеском в глазах. Сердце дрогнуло. Он провел ладонями по ее телу, просто напоминая себе, что может это сделать, что она настоящая и принадлежит ему. Под – по ощущениям – тремя или четырьмя слоями одежды она казалась мягкой и пышной. Рэд прихватил ее за попу и наконец сумел сказать:
– Вот моя девочка.
– Заткнись, поросенок ты мизогинный. – Хлоя поцеловала его в правую щеку, потом в левую. – Я тебя вчера не видела.
– Нет, не видела. Скучала по мне?
– Умолкни, Рэдфорд. Просто умолкни.
Кажется, с каждой секундой он обожал ее все больше. Это могло стать проблемой.
– Иди сюда. – Он снова поцеловал ее, потому что она вызывала зависимость. Но потом напомнил себе, что у них конкретные и важные планы, в которые не входит секс с Хлоей на полу ее гостиной. Вздохнув, Рэд подпихнул ее с коленей: – Ну ладно. Перестань меня отвлекать. Нам пора идти.
–Отвлекатьтебя? – переспросила она, а потом схватила рюкзак и встала, уперев руки в бока. Она двигалась быстрее и легче, чем обычно, даже для хорошего дня. – Честное слово, иногда ты просто невыносим. – Но Хлоя улыбалась, широко и неудержимо, прямо как он сам.
Всю дорогу до места стоянки Рэд подшучивал над стилем вождения Хлои, а она не могла даже рассердиться. Узнав, что у нее, вообще-то, есть машина, он изобразил, что до смерти шокирован, – что было нелепо, потому что к этому времени он уже должен был быть в курсе.
– А кто, по-твоему, парковался на отведенном мне месте? – поинтересовалась она.
– Понятия не имею, – жизнерадостно ответил он. – Наркоторговцы. Может, инопланетяне.
По дороге к выбранному им месту под названием Тайбернский лес они три раза заблудились в лабиринте хорошеньких деревенек с каменными домиками. После третьего раза Рэд отключил ее навигатор и вытащил ярко-желтую брошюру. Хлоя фыркнула, когда он развернул брошюру на коленях, и та превратилась в громадную разноцветную карту, от которой глаза разболелись сильнее, чем от любого кода.
– А это что за уродство?
– Это то, что человечество использовало последние пару тысяч лет, чтобы ориентироваться на местности. Ну знаешь, вместо того чтобы полагаться на выпендрежные небесные компьютеры.
Ей едва удалось не съехать с дороги:
–Выпендрежные небесные компьютеры?Ничего себе, Рэдфорд, я и не знала, что ты такой технофоб.
– Я не технофоб, – сказал он лживым тоном. – Тут второй поворот налево. Нет, Хло,налево. Ты что, не знаешь, где лево, а где право? Может, навигатор тут и ни при чем.
– Навигатор? Хочешь сказать – выпендрежный небесный компьютер?
– Да иди ты! – ухмыльнулся он.
И так продолжалось до тех пор, пока они наконец не прибыли на место.
Тайбернский лес представлял собой, стоило миновать обширное поле дорогих домов на колесах, буквально лес. За рядом здоровенных бревенчатых хижин и аккуратненьким парком небеса пронзало море высоких стройных вечнозеленых деревьев, прямых и стоящих плечом к плечу, как центурионы. Здесь было несколько троп с большими, яркими знаками, изображающими разные маршруты и остановки. Когда они разгружали машину – или, скорее, когда Рэд разгружал машину, а Хлоя стояла, прислонившись к ближайшему деревянному забору, – он указал на один из знаков и сказал, как будто разговаривал с младенцем:
