– Смотри, детка, это карта. Помнишь, что такое карты, а? Милые картиночки с линиями, которые показывают тебе, куда идти!
Хлоя наклонилась, набрала пригоршню коры и швырнула в него.
– Прошу прощения! – раздался резкий голос. – Не бросайтесь корой, пожалуйста!
Хлоя оглянулась, чувствуя, как щеки пылают жаром, и ожидая увидеть какого-нибудь сурового смотрителя парка. Вместо него она обнаружила парочку молодых мамаш с примерно пятьюдесятью восемью детьми на двоих – некоторые были запихнуты в коляски, некоторые сидели на обтянутых спортивными костюмами боках женщин, большинство бегали туда-сюда, швыряясь друг в друга корой и прекрасно проводя время.
– Э-э, простите, – сказала Хлоя.
Одна мамаша фыркнула, будто говоря: «Могла бы и сама догадаться».
Другая мамаша поджала губы, будто говоря: «Какой плохой пример для детей!»
Фырканье и губоподжимание оказались очень эффективными. Очевидно, эти двое были превосходными матерями. Когда они погнали свои выводки дальше, Рэд подошел к Хлое и пробормотал:
– Почему это ты со мной никогда так хорошо себя не ведешь?
– Ну ты же не мать, – нахально отозвалась она, игнорируя то, как близко он стоит, какой хриплый у него голос, как от его тела исходит жар, в который ей хотелось укутаться, словно в одеяло. – Командовать мной у тебя не выйдет.
Рэд обвел ее взглядом с ног до головы, медленным, сладким и липким, словно мед. Хлое захотелось, чтобы он точно так же облизал ее: тщательно, везде.
И он наверняка сделал бы это, если бы она попросила.
Рэд оперся ладонями о забор, так что она попала в ловушку его рук, прижатая к его телу. Его губы оказались над ее ухом и прошептали:
– Ты бы позволила мне собой командовать.
– Не позволила бы, – ответила она, будто от его дыхания на ее коже вниз по позвоночнику не пробегали восхитительные импульсы.
– Уверена? Даже если я думаю, что тебе это понравилось бы?
Губы сместились от уха к горлу. Он поцеловал ее туда, и от прекрасных, едва ощутимых касаний его языка тело загудело эротической энергией. Рэд остановился только для того, чтобы спросить низким хриплым голосом:
– Ты позволила бы мне собой командовать, если бы я очень постарался?
– Возможно, – признала Хлоя с тревожным придыханием.
Он снова поцеловал ее шею, в этот раз горячее и влажнее:
– Только возможно?
–Да.
Она откинула голову, подставляя ему горло. Пульс сумасшедше скакал.
– Хорошо. Тогда слушай внимательно. – Он поймал ее ладонь, но не стал, как обычно, переплетать их пальцы. Вместо этого он вложил ей в руку что-то похожее на бумагу и серьезно сказал: – Я хочу, чтобы ты прочла карту.
Рэд отошел, и, когда пелена желания рассеялась, Хлоя разглядела на его губах легкую улыбку. Она посмотрела на свою руку и обнаружила, что держит брошюру Тайбернского леса, содержащую, если верить веселенькой обложке, карту всех стоянок. Разрываясь между возмущением и смехом, Хлоя прикусила губу, вдохнула и сказала:
– Рэдфорд Морган…
– Не переживай. Я помогу тебе разобраться, где лево, где право.
– Я знаю, где лево, где право! – выплюнула она, толкая его в широкую, проклятущую, прекрасную грудь.
– Конечно знаешь, Пуговичка, – успокоил он.
Потом обхватил рукой за талию, притянул к себе и засмеялся ей в волосы.
Стоянок по всему лесному массиву было множество, но Рэд настоял на том, чтобы держаться края леса. Они выбрали небольшую полянку, на которую сквозь стройные стволы деревьев лился свет, как на картине, и Хлоя целую минуту полной грудью вдыхала свежий прохладный воздух – такой, который кажется влажным, даже когда сухой. Медовые лучи закатного солнца были теплыми и золотисто-огненными, как волосы Рэда, но они не проникали под бодряще-прохладную сень леса. Хлое это нравилось. Вообще-то, несмотря на ее опасения перед походом, пока что в этом пункте списка ей нравилось все.
Но особенно ей нравился ее спутник. Она повернулась и обнаружила, что он уже возится с палаткой. Хлоя спросила:
– Ты из-за меня это место выбрал?
Она уже знала ответ. Так же, как знала, что ей не придется напоминать ему, как долго – или не очень – она может идти.
Рэд кинул на нее осторожный взгляд и продолжил разбираться с опорами палатки.
– Неизвестно, как ты почувствуешь себя завтра утром. Мне показалось мудрым держаться поближе к машине.
Она не смогла сдержать расползавшуюся по лицу улыбку. Хлоя подошла к нему и схватила несколько опор:
– Ты очень предусмотрительный.
– Ага. Я долго и упорно думал обо всех способах, которыми хочу сегодня опорочить эту палатку, и решил предусмотреть этот момент в наших планах. – Рэд одарил ее ухмылкой, которая только расширилась, когда он увидел ее лицо. – О, Хло! Я тебя смущаю?
Вверх по ее горлу пополз румянец. У нее появилось ощущение, что она проглотила звезду: горячую, раскаленную, яркую и в основе своей неустойчивую.
– Это значит… что ты наконец позволишь мне…
– Трахать меня до потери сознания? – жизнерадостно подсказал Рэд.
Хлоя подавилась свежим воздухом.
– Я тебясмущаю, – подтвердил он, явно довольный. – Подожди, ты еще воздушный матрас не видела.
–Что?– практически взвизгнула она.
Рэд посмотрел на нее странным взглядом:
– Ну ты же не думала, что я собираюсь совокупляться с тобой прямо на земле, правда? Я несовсемуж животное.
– Вы, сэр, опасный человек. Опасный для добронравного и приличного общества, как и целомудренных женщин благородного происхождения вроде меня…
Хлоя оскорбилась бы тем, как громко он расхохотался, если бы не хихикала сама.
Рэд с пугающей скоростью поставил палатку, вынул из своей волшебной сумки пресловутый воздушный матрас и педальный насос – «Я жеговорил, у меня там вещи поважнее спрея от насекомых» – и залез внутрь, чтобы все «устроить», что бы это ни значило. Потом он вылез и продемонстрировал Хлое загадочную банку. С глазами, поблескивающими в надвигающейся темноте, он сказал:
– Пора зажигать костер.
Хлоя села на землю рядом с палаткой и была очень горда, что не стала задумываться ни о волчьем дерьме, ни о змеях, ни о ревнивых и кровожадных лесных фейри.
– Вообще-то, Рэд, я изучала этот вопрос, и костры запре…
Он открыл странную банку и сказал:
– Хло?
– Да?
– Ш-ш-ш! – Он поставил банку в маленький земляной колодец, который только что выкопал, и достал из своей неизменной кожанки серебристую зажигалку. – Нет, я не курю, – ответил он, едва Хлоя разинула рот.
Она закрыла рот. Она настолько предсказуема или Рэд просто очень хорошо ее знает? Вероятно, всего понемножку. Она с недоумением, а потом со своего рода восхищением наблюдала, как он зажигает содержимое банки. Рэд сел с ней рядом, и они стали смотреть, как разрастается пламя.
– Ну и что это такое? – спросила Хлоя.
– Это портативный, многоразовый, относительно безопасный, в том числе для экологии, – он отважно проигнорировал ее фырканье, – костер. Если мы захотим его потушить – сможем просто накрыть крышкой.
– Серьезно? И это работает?
– Конечно. Это наука, ну или что там. Хочешь поджарить маршмэллоу?
Это было подростковое и одновременно, скорее всего, незаконное, а также определенно негигиеничное развлечение из мира дурацких американских фильмов.
– Да, пожалуйста, – сказала Хлоя.
– Хорошо. Правда, насчет сморов я соврал. Понятия не имею, что за хрень эти сморы.
Хлоя фыркнула:
– Я тоже.
Он полез в сумку и сказал:
– Я открою маршмэллоу, а ты иди набери прутиков, чтобы их насаживать.
Хлоя воззрилась на него.
Рэд напряженно уставился на нее в ответ с серьезным лицом, но через две ужасно долгие секунды не выдержал, в уголках его кошачьих глаз появились морщинки, он откинул голову назад и расхохотался:
– О боже, Хлоя! Расслабься. Вот, смотри, я купил шпажки.
– О! – Она прижала ладонь к груди. – А я уже начала пересматривать всю эту затею.
– Пойти в поход?
