Саша старался успеть всё в рекордные сроки. От больницы до дома в час пик мы добрались менее чем за полчаса. Да и ожидание лифта на подземной стоянке, которое растянулось на добрые пять минут, его неимоверно взбесило. Как только двери лифта раскрылись и явили нам соседку преклонного возраста, Саша чуть ли ни пенками под зад, торопил старушку.
— Может нам не нужно так торопиться, — ляпнула я, заходя в кабину лифта.
Саша глянул на меня так, что я готова была выйти в закрывшиеся двери кабинки. Все оставшиеся три минуты, что поднимался лифт, но показавшиеся мне вечностью, я молчала.
И уже войдя в квартиру, Александр рукой зарылся в свою шевелюру, растрепав, итак, обильно растрепанные волосы, сказал:
— Прости, я на нервах. Как представлю, что пока мы здесь, Дима может…
Он не договорил, и без слов понятно было, а молча, ушел в нашу спальню, я последовала за ним, и уже войдя в комнату, услышала шум воды в ванной.
Вспомнив слова Ники, что секс самый лучший способ снять напряжение и стресс. Я быстро скинула с себя одежду и отправилась к Саше. Он стоял под теплыми струями ко мне спиной. Аккуратно обвила его талию руками, нащупывая кончиком пальцев скульптурные кубики пресса. И прокладывая легкие поцелуи вдоль позвоночника.
Саша сначала напрягся, а потом я даже ощутила, как опустились его плечи, и он повернулся ко мне, обхватывая меня в свои объятия, как бы в кокон из себя самого.
Я не стала утешать его банальными фразами, типа: «Милый, всё будет хорошо» или «всё обойдётся». Ведь никому не дано знать будущего и судьбу не то что свою, а других людей. Я просто впилась в его губы поцелуем, стараясь, погрузится в эти ощущения до конца, утонуть в этом сладостном океане, забыться, хоть на короткое время. Обмануться фантазиями, что ничего и никого кроме нас не существует в этом мире, в нашей Вселенной.
Саша целовал не менее страстно, поглощающе, обжигающе. Вжимая меня в себя с такой силой, что я чувствовала, как хрустят мои позвонки, от силы давления на рёбра. А вниз живота упиралось твёрдая демонстрация его желания. Из-за которой между моих бедер растекалось влажное тепло от предвкушения.
Прелюдиями Саша озадачиваться не стал. Он просто приподнял меня за ягодицы, заставив обхватить его бёдра ногами, и вошел одним мощным толчком.
Мой болезненный и в то же время счастливый всхлип потонул в шуме воды, что тропическим душем лилась на нас. Время действительно остановилось. Единственное, что стало важно, это достигнуть пика, в этой бешеной скачке, в которой не было ни нежности, ни любви. Только голая физиология, дарующая облегчение и успокоение.
С последним глубоким толчком Александра, я достигла точки не возврата, а его пульсирующая плоть внутри меня, заставила забиться ей в такт, от накатившего на меня оргазма. Он был настолько опустошающим, что как только последние конвульсии отпустили, моё тело обмякло в сильных руках мужчины.
Не озадачивая себя хотя бы тем, чтобы выключить душ, Саша отнёс меня в постель, совершенно мокрую, и, водрузив на мягкие одеяла, улёгся сверху. Мы предавались агонии страсти, сжигая память о том, что где-то, совсем рядом, есть проблемы и в наши двери, возможно, постучится беда. Сколько длилось это безумие, я не знаю, ведь находилась за гранями реальности.
Сквозь ватную пелену, ощутила легкую прохладу, это поднялся Саша, и стал одеваться, видимо для того, чтобы вернутся в больницу. А я по ощущениям, не то что встать, а свои ноги сдвинуть не смогу.
Я попыталась пошевелиться в сторону края кровати, но тело меня совершенно не слушалось. Хотя совесть на задворках сознания заворчала, злой старухой.
— Спи, — присел рядом Саша и коснулся своими губами моих век. — Я буду на связи и позвоню, если будут какие-либо изменения.
Я хотела было запротестовать. Но мой протест больше напоминал, что-то между мычанием коровы, и гиканьем младенца. А потом усталость всё же взяла свое, и я погрузилась в сон, который так жаждало моё сознание.
Холодная и влажная сырость царила, кажись повсюду и даже пробралась внутрь меня. Я попыталась отмахнуться от неё, но лишь наткнулась на такое, же ледяное замерзающее тело. Открыв глаза, уставилась в бледно-голубые глаза блондинки. Вся её кожа даже на лице, была покрыта крупными мурашками.
— Чувствуешь, как холодно? — подалась она ко мне, хватая моё запястье своими ледяными пальцами и пачкая их в чём-то тёплом и вязком.
В нос ударил запах горечи и железа. Я попыталась отмахнуться от омерзительного поползновения на мои конечности, но что-то мешало, то, с чем приходилось бороться. И эта борьба закончилась полётом. Я падала, с высоты семидесяти этажного здания, вот только удар наступил намного быстрее, и вместо того, что бы выбить из меня дух. Заставил обижено застонать и открыть глаза.
Я лежала на полу, замотанная во влажное одеяло, и чувствовала, что на моей макушке зреет шишка, от встречи головы с прикроватной тумбой.
— Ммм… — застонала я, пытаясь подняться на ноги и забывая про влажный плен одеяла.
— Если бы не видела, как Алекс ушел несколько часов назад, то решила бы, что ты тут не одна, — послышался задорный голос сестры. — Хотя, — я услышала, что-то похожее на звук закрываемой дверцы шкафа. — Видимо всё-таки одна.
Встав на четвереньки, я с трудом избавилась от мерзко липнувшего к телу покрывала. Подойдя к шкафу, проигнорировав рядом стоящую Нику, достала майку с шортами и, стараясь не смотреть на ухмыляющеюся сестру натянула их на себя.
— Как там Дима? — продолжила разговор Ника.
— Пока всё так же, … сколько я проспала? — спохватилась я.
— Примерно часов пять, может шесть, — беззаботно пожала плечами Ника.
— Никто не звонил? Папу уже прооперировали? — стала я метаться по комнате, а потом вернулась к шкафу, и уже найдя джинсы и нижнее бельё, отправилась в ванну, прислушиваясь к ответу сестры.
— Пока нет. Мама уехала ещё с Алексом. Сказала, что хочет быть рядом с папой. Я осталась с тобой… — она хотела что-то добавить, но я её перебила.
— Всё, всё, жди меня в моей машине. Я быстро пару минут и едем.
— Ты уверена, что за пару минут избавишься от вороньего гнезда на голове? — после этого вопроса, сестричка слащаво улыбнулась и покинула мою компанию.
Я же подлетела к зеркалу, и в отчаяние застонала. Волосы высохли и свалялись, и сейчас, Ника ошиблась, это было не гнездо. Это больше напоминало улей.
«Деваться не куда», подумала я, беря в руки гребень.
Сильно заморачиваться не стала, просто расчесала волосы, и собрала их на затылке в хвост. Сейчас нужно думать о Диме, и о том, как там папа, а не о своей внешности. Сменила шорты на джинсы и отправилась в путь.
По загруженным улицам столицы мы добирались более часа. Интересно, как у Саши, получается, сокращать это время до десяти минут? Этот вопрос я ему и задала, когда он встретил нас на парковки госпиталя.
— Лучше тебе этого не знать, — целуя меня в висок, ответил жених. — Вы могли бы ждать новостей дома.
— Нет, Алекс. Дома стены давят. А здесь, хоть какое-то пространство, и возможность узнать новости, раньше, чем там, — возразила Ника.
Саша, лишь понятливо кивнул, и мы направились в помещение больницы, где находились наши родители. Ждать нам больше не пришлось. Как только мы вошли в комнату ожидания, как следом появился уставший измотанный хирург.
— Операция прошла успешно, оба пациента находятся в стабильном состоянии. К донору посещения откроют, как только он придёт в себя. А что касается вашего сына, — он посмотрел на Сергея и Катю, — то здесь… пока я ничего не могу вам сказать. Время. Всё что нам остается, это ждать.
После этих слов врач развернулся и покинул нас. Мы же остались в полной тишине, как будто это могло помочь, хоть чем-нибудь. Ожидание порождает надежду и рушит воздушные замки. Что уготовлено нам? Знать бы это наверняка.
