— Дима пришел в себя, но врачи к нему пока не пускают, — появился в палате отца Саша.
— Это же замечательно, — улыбнулась мама, пожав руку папы. — Значит всё это не напрасно…
— Я бы пока так не говорил, — пожал плечами Саша, было видно, что он чем-то озабочен.
— Что-то не так? — спросила я.
— Врач сказал, что пока мы ждем, приживётся ли почка, — задумчиво сказал жених.
— Но тебя беспокоит что-то ещё? — спросил уже папа.
А меня раздражало, что всё нужно из Саши вытягивать клешнями. Неужели трудно сказать, что да как.
— Это просто мои подозрения. Может, я действительно зря паникую. Но врач даже отказался пустить к нему маму, несмотря на то, что Дима в сознании. Мне кажется, что для его состояния было бы лучше, если бы кто-то из родных был рядом в эти моменты. А вот доктор пока крайне категорично отказал нам.
— А может наоборот. Нахождение рядом вызовет волнение и пагубно может повлиять на состояния здоровья Димы, — предположила мама.
— Может быть, — пожал плечами Саша.
Я поднялась со стула, что стоял подле больничной кровати отца, и поцеловав того в щеку, сказала:
— Ладно, тебе нужен отдых, и маме тоже, — я с укором посмотрела на последнюю.
Эти трое суток после операции, мама ни на шаг не отходила от отца, и даже заплатила врачам, что бы в платную палату папы привезли вторую кровать. И хотя ей самой еще требуется надсмотр, она стала его сиделкой. Успокаивало меня только то, что рядом находились компетентные врачи, которые в случае чего, окажут квалифицированную помощь.
Ну и я была рада, что у родителей вроде как всё наладилось. Хотя может я, и ошибаюсь, и это всё только временно.
— До вечера, — попрощался со всеми Саша, и, взяв меня за руку, мы отправились на выход.
Я подставила лицо тёплым лучам утреннего солнца. Чудесный сегодня день. А ведь я должна была сегодня выйти замуж. От не состоявшихся перспектив, даже вздохнула печально, учитывая то, что вчера вечером доставили моё свадебное платье. Но я отослала его в дом родителей. Не хотелось, что бы эту пышную красоту видел Саша. Несмотря на то, что о переносе даты бракосочетания мы пока не говорили. Я надеялась, что как Дима пойдёт на поправку, мы всё-таки поженимся. А сейчас даже язык не поворачивался задавать по поводу этого вопросы.
— Ну, говори, — сказал Алекс, подводя меня к своей машине.
— Ты о чём? — сделала я непонимающее лицо, хотя знала, что у меня очень выразительная мимика.
— То, о чем ты думала пока мы шли к машине? У тебя сначала было мечтательное выражение лица, а потом оно чем-то омрачилось. Ну? Я слушаю?
Саша оперся бедрами на пассажирскую дверцу, демонстрируя, что не сдвинется с места, пока не узнает, что думают все мои тараканы, обитающие в голове.
— Просто, сегодня день нашей свадьбы, — стараясь быть беззаботной, пожала я плечиками.
— Вот оно что, — задумчиво проговорил жених. — У тебя же паспорт с собой? — глядя на часы, спросил он.
— Ну да, а что? — непонимающе спросила я.
Саша открыл передо мной пассажирскую дверцу, и, дождавшись пока я сяду, а потом занял место водителя и только тогда ответил.
— У нас есть ещё полчаса до назначенного нам времени, так, что успеем добраться до ЗАГСа.
— Ты хочешь, что? — опешила я.
Если честно, я была на пороге счастливой эйфории и неверия. А вдруг Саша так надо мной подшучивает. И если я сейчас завизжу как дурочка, бросившись к нему обниматься, то он надо мной посмеётся.
— Не вижу смысла затягивать. Дима пойдёт на поправку ещё не скоро. А кто мешает нам расписаться без лишней помпезности и освещения репортёров. Если быть честным, то именно подобной свадьбы я и хотел. А не всего того, что устраивают в такие дни. — Саша замялся, потом посмотрел на меня. — Но если ты хочешь кучу гостей, подружек невесты и кучу белых кружавчиков и атласа, то конечно мы можем подождать несколько месяцев…
— Нееет, — слишком бурно возразила я, мысленно дав себе подзатыльник. — Я тоже за тихую роспись.
— Вот и славно. Поехали?! — Саша завел мотор и, переключив передачу, двинулся в сторону нашего общего будущего.
По дороге, мы заехали и купили небольшой букет из белых роз. Кольца, оказывается, у Саши были с собой уже давно. Еще неделю назад он забрал их у ювелира и оставил в машине.
Дальше для меня это был как счастливый сон. Саша очень быстро уладил все бумажные вопросы, сдал наши паспорта, и в течение еще десяти минут я стала Дамизовой Анной Кирилловной.
Всё-таки деньги решают многие проблемы. И в данный момент я впервые рада этим самым деньгам.
Я сидела подле кровати своего друга и смотрела на его бледное осунувшееся лицо. Нам уже пояснили многие аспекты. Дима потерял много крови, почку и способность ходить. Произошло защемление позвонков отвечающих за двигательную функцию ног. Еще какое-то время к нему никого не пускали. А потом врач пояснил, что из всех родственников Дима согласился только на моё и Сашино нахождение рядом. И сегодня был первый раз, когда я находилась рядом с ним одна. До меня здесь был Александр, но ему пришлось, срочно отлучится в офис, в который они с отцом ездили по сменно, что бы хоть кто-то из правящей верхушки там находился для наиболее важных переговоров.
Друг, а теперь еще и как оказалось брат, открыл такие же, как и у меня, карие глаза, и посмотрел впритык на меня. Смотрел долго, как будто не узнавая, а потом просто выдохнул, или даже прохрипел, учитывая, что ему из-за пробитого легкого было сложно разговаривать.
— А, это ты…
— Да, — постаралась как можно счастливее, улыбнутся я. — Ты ожидал увидеть здесь кого-то еще?
— Если бы она хотела, то была здесь, — прошептал Дима и снова закрыл глаза.
О ком он говорил? Кто такая она? Или у него просто бред. А потом страх, что он говорил о Вяземской, закрался маленькой змейкой.
— Дим, — дождавшись, когда друг посмотрит на меня, продолжила, — следователи были здесь и взяли твоё ДНК. Это правда, что ты им звонил и ехал к ним когда…
Продолжить не смогла, ком встал в горле, пришлось взять стоящий на тумбе стакан воды и осушить его до дна. Дима же просто кивнул, подтверждая мои слова.
— То есть, засос, что был на твоей груди в день моего прилёта, тебе поставила Вяземская?
Я уже, по сути, и спрашивала, понимая, что это и есть ответ. Дима лишь снова утвердительно кивнул.
— Кто знает? — так же шепотом с надрывом спросил он.
— О том, что ты в больнице, знает минимум вся страна. О том, что ты не сможешь ходить, пока не знает ни кто. Но репортеры везде подают информацию, что ты получил травмы, из-за которых на мотогонках можно поставить крест.
Дима снова закрыл глаза и кивнул, как бы принимая полученную информацию.
— А мы с Сашей всё же расписались, — прошептала уже я, при этом меняя болезненную для него тему разговора.
После нашего с Сашей заключения брака, я так никому и не сказала, о нём. Поэтому очень хотелось поделиться с другом, хоть я и понимала, что с моей стороны это чистой воды эгоизм.
— Молодцы, — закашлялся Дима, а потом после приступа кашля, вымученно улыбнулся. — Правильно сделали.
— Дим, — пересела я уже на кровать к парню. — Тебе Саша рассказывал, о том, что мой папа, отдал тебе свою почку, и ты, оказывается наш с Никой брат.
Дима снова кивнул. И лишь как-то грустно ухмыльнулся. А я перестала лезть к нему с расспросами. Ему сейчас трудно разговаривать. А мне легче от того, что могу быть рядом с ним и вот так просто общаться. Вот и сидела и рассказывала ему всё то, что произошло за то время, что он выпал из реального мира.
Взгляд сам невольно перемещался на ноги Димы. Врачи говорят, что есть возможность того, что он снова встанет на ноги. И сможет ходить. А вот что касается гонок, то он теперь сможет стать только наблюдателем. Я если честно даже представлять не хотела, какого это очнутся и понять, что ты не сможешь ходить. Что всё то, чем ты жил раньше осталось в прошлом.
