— Что за правило? — день перестает уже быть таким грустным! София умеет поднять настроение!
— Держаться подальше от Кубинца. А если тот запоет любовную балладу на испанском, то вообще бежать, — София поигрывает бровями, и я не могу удержать смех.
— Ты знаешь, он флиртовал со мной, когда только пришел первый день в офис, — задумываюсь, припоминая тот день. — Но потом перестал. Наверное, я не в его вкусе, — я рассеянно пожимаю плечами. — В этом он похож на кое-кого другого, — добавляю тихо себе под нос.
— Ты должно быть шутишь! Все девушки в его вкусе. Особенно, такая красотка, как ты. Я думаю, дело в том, что ему популярно объяснили, что ты под запретом.
— Кому бы понадобилось это делать?
— Юль, ты же никогда не была наивной. Никите, конечно. Кому еще?
— Пф. Ему нет до меня никакого дела. Зачем ему это?
— Ладно. Я промолчу. Не буду лезть в то, что меня не касается.
— С каких пор? — я не могу сдержать улыбку.
— Решила больше прислушиваться к словам своего мужа. Это часть моего взросления и обретения житейской мудрости!
— Чего? София, я обожаю тебя.
8
НИКИТА
Мои руки до сих пор покалывает. Это был первый раз, когда я прикоснулся к ней. Первый раз, когда мы были так близко. Слышу через стену их смех с Софией и не могу сосредоточиться ни на чем другом. Глядя на ее улыбку, слыша ее смех, я чувствую себя моложе, менее измученным жизнью. Ненавижу, что именно я часто гашу эту улыбку. Но так она быстрее поймет, что я не тот, кто ей нужен. Она многого не знает обо мне. Я не должен прикасаться к ней.
Она опять смеется. Кажется, они обсуждают Кубинца. Больше не могу так. Распахиваю дверь и делаю шаг...
*****************
Тяжело застонав, перекатываюсь влево на постели и ударяюсь о мягкое, обнаженное тело.
Что я сделал вчера? О чем только думал? Нет! И я не должен был позволять ей остаться. Никогда раньше не засыпал, пока кто-то лежит в моей постели. Да и вообще я редко привожу кого-то к себе. Откатываюсь вправо и ударяюсь о другое мягкое, обнаженное тело. Которое падает с визгом на пол.
Черт...
В темноте слышится шорох тел, стоны и женское нытье. Тянусь к лампе на тумбочке, и комната озаряется слабым светом. Перевожу взгляд с одной танцовщицы Рустама на другую. Они моргают на меня и явно ждут указаний.
— Чего застыли? Одевайтесь! Все. Вечеринка окончена.
Они все еще не двигаются.
— Быстрее! Дома спать будете! Ну! — рявкаю тоном, с которым лучше не спорить. Они начинают хватать свою одежду с пола, передавая друг другу свои скудные шмотки. Подхожу к двери и нетерпеливо распахиваю ее.
— Позвони мне еще! — говорит одна.
— Это было здорово! Ты позвонишь? — перебивает ее другая, — Я буду ждать!
Захлопываю за ними дверь с глухим ворчанием. Вот к чему приводит, если позволять им оставаться на ночь.
Возвращаюсь в спальню и беру телефон, чтобы посмотреть время. Два часа ночи.
Опускаю глаза на пол. Черт. Надо было сказать одной из них, чтобы собрала все использованные презервативы и разорванные обертки.
Да, я могу держаться долго и удовлетворить сразу двух по несколько раз за ночь, но я чувствую, что становлюсь слишком стар для этого.
Все не то. Эти безымянные, безликие женщины больше не удовлетворяют меня.
Я вижу, что есть между Максом и Анной. Между Марком и Софией. Теперь еще Давид, Харлей. Все больше счастливых пар образуется вокруг. Нет. Это не для меня. Беру опять телефон в руки. У меня несколько пропущенных входящих и голосовое сообщение.
Что? Юля? Почему она звонила мне ночью? Нажимаю на значок, чтобы прослушать сообщение, и у меня кровь стынет в жилах, когда из динамика доносится ее голос.
— Никита! Почему ты не отвечаешь? Я звоню уже в пятый раз. Пожалуйста, забери меня отсюда.
Ее голос звучит не совсем нормально. В нем чувствуется страх. Она говорит так, словно попала в какую-то беду. И почему я решил отключить звук именно сегодня на время траха? Раньше я этого не делал.
Я всегда должен быть на связи для всех моих подчиненных. У парней может случиться какая-нибудь ситуация в любой момент. Такова специфика нашей работы. Чего я не ожидал, что среди ночи мне будет звонить эта девчонка. Надеюсь, с ней ничего не случилось, иначе я никогда себе этого не прощу. Мне нужно найти ее, и сделать это немедленно. Набираю ее номер на быстром наборе. Да. Она у меня на быстром. Даже не знаю, почему. Она отвечает после первого же гудка.
— Никита? — ее голос задыхающийся и низкий.
По моей спине бегут мурашки: — Ты где шляешься ночью?
— Ты приедешь за мной? Таксисты отказываются сюда ехать, — она шепчет что-то еще.
— Почему ты говоришь шепотом? Где ты?
— В баре «Чистилище».
Бл**ть. Что она забыла там? Это даже хуже, чем бар «Берлога», чьим завсегдатаем раньше был Марат. Это и баром назвать сложно. Просто дыра, где любят ошиваться «Дикие». Любили, пока мы не начали на них охоту.
— Какого хрена ты там забыла? С кем ты там?
— Ни с кем.
— Но тебя же кто-то привез? — она права, таксисты туда не ездят. Мне нужно больше информации. Пока жду ее ответ, натягиваю свободной рукой джинсы.
— Я... ладно. Забудь об этом. Позвоню Андрею.
— Даже не думай! — рявкаю на нее. — Я уже еду!
Я бы посоветовал ей спрятаться в женском туалете, но его там попросту нет. Пока я несусь на машине, нарушая все правила дорожного движения, мой страх, как и гнев, только увеличивается. Она находится в самом худшем районе города. И она там одна. Когда я доберусь до нее, я ее точно выпорю. И мне нужно знать, какая сука привезла ее туда и бросила. Если это какой-то ее бойфренд, я откручу ему яйца. Хотя за весь год, что она работает на меня, я ни разу не видел ее с парнем и не слышал, что у нее кто-то есть. Ни телефонных разговоров, ни смс, ни шушуканий с Софией, когда та приходит поработать с бухгалтерией.
Бл**ть. Что так воняет? Принюхиваюсь к своей футболке. От нее разит дешевыми женскими духами. И я даже не успел принять душ и смыть с себя этих шлюх. Сегодня точно кто-то получит по заднице.
Только бы ничего с ней не случилось. Сильнее давлю на газ.
9
ЮЛЯ
Расхаживаю туда-сюда в темноте по разбитому тротуару, каждую минуту останавливаясь и вглядываясь в тускло освещенную дорогу. По-прежнему ничего.
Я решила подождать Никиту на улице. Мне показалось, это будет более безопасным. Хочу убраться отсюда поскорее. По правде говоря, мне вообще не следовало приезжать. Но это было для дела. Что ж, мой план провалился. Но когда Ника позвонила и сказала, что идет на вечеринку с парнем, у которого всегда есть травка, и что он называет себя одним из «диких», я подумала, что это будет хорошей идеей, пойти с ней и попробовать разговорить его. Вдруг он по пьяни разболтает, где скрываются его боссы. Никита выглядит таким усталым от их безуспешных поисков и раздражен больше обычного. Я просто хотела помочь.
Вывести парня на разговор мне так и не удалось. Я и не заметила, как быстро они с Никой накурились и после страстных поцелуев просто уехали. Я сделала попытку задать пару вопросов его другу, с которым тот общался в начале вечера, но он ретировался, как только я начала спрашивать про Гришу. И даже похоже сразу протрезвел.
Когда я внезапно обнаружила себя покинутой, стоящей в одиночестве, страх начал подбираться ко мне не сразу, медленно. Большинство людей в баре, а в основном это мужчины, уже либо пьяны, либо под кайфом от наркотиков, либо то и другое одновременно. Когда я поняла, что такси не приедет, инстинктивно набрала номер Никиты. Когда он не ответил в третий раз, вот тогда я по-настоящему испугалась. Я могла бы позвонить Андрею или кому-нибудь другому. Но у меня такое чувство, что только Никита сможет меня спасти. Наверное, это просто мои фантазии разыгрались.
— Эй, красавица!
Я столбенею, когда незнакомый мужской голос доносится сзади. Оглядываюсь, но никого не вижу. Так темно.
