кофе и достаю сковородку.
Прошло всего две минуты, когда по лестнице раздались тяжелые шаги.
Широкая фигура отца заполняет дверной проем, и я стону.
— Тьфу, убери это, старик.
Папа поглаживает свой подтянутый, рельефный пресс и улыбается мне.
— Моей жене это нравится.
Засовывая пальцы в рот, я издеваюсь над ним, когда он подходит к ней и обнимает ее за талию, положив подбородок ей на плечо.
Меня переполняет ревность к тому, насколько они счастливы, как легко они это делают.
Было ли у нас с Тео что-то подобное, даже если ненадолго?
— Сегодня все будет хорошо, малышка.
— Да, я знаю. Я справлюсь с этим.
— На всякий случай усилена охрана.
— В случае чего? — Я спрашиваю.
И папа, и Круз молчали о том, что происходит.
Они сказали мне, что дедушка не проблема и что Волки в безопасности, но его предыдущие слова заставляют меня задуматься, насколько все это правда.
— Никогда нельзя быть слишком осторожным. Теперь ты горячая штучка. Насколько нам известно, никто больше не является на пятьдесят процентов Жнецом и Чирилло. Это создает что-то вроде мишени на твоей спине, — серьезно говорит он.
— Отлично. Как раз то, что мне нужно.
— Это просто меры предосторожности, верно, Доусон? — Пайпер говорит в слабой попытке сделать всю эту ситуацию менее драматичной.
— Да. Мы не хотим, чтобы кто-то еще думал, что может украсть у нас нашу милую маленькую Эмми.
— Милая — моя задница, — бормочу я.
— Знаешь, — серьезно говорит папа, отпуская Пайпер, чтобы она могла вернуться к завтраку, — я действительно пытался удержать тебя от всего этого. Если бы я имел хоть малейшее представление, что зачисление тебя в Найтс-Ридж привело бы к этому, тогда…
— Ты не мог знать, — перебиваю я. — Ты делал то, что считал лучшим. Ты думал, что там я буду защищена. Я, в некотором смысле и была, если все, что мы узнали обо всей этой неразберихе, правда.
— Да, — говорит он, потирая затылок.
— Ты же не думаешь, что Дэмиен сделал все это для моего же блага?
— Думаю, да, — говорит он, все еще выглядя противоречивым. — Еще многое предстоит выяснить.
— Отлично. Ну, когда ты все выяснишь, дай мне знать.
— Ты услышишь это первой.
Я едва ем свой завтрак. Я не могу переварить это, и после того, как я в основном смотрела на это в течение двадцати минут, я выбрасываю его в мусорное ведро и прощаюсь с папой и Пайпер.
— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, — кричит мне вслед папа.
— Договорились, старик.
Я машу им обоим, беру свою сумку из прихожей и набрасываю на плечи кожаную куртку.
Нервы танцуют у меня в животе, когда я спускаюсь к своему байку, но это ничто по сравнению с моментом, когда я поднимаю стойку и отправляюсь в школу. Тогда я хочу блевать в свой шлем.
Все узнают, что я жена Тео?
Узнают ли они, что он запер меня, как гребаного заключенного?
Узнают ли они, что я сбежала?
Но самое главное… что он собирается делать?
К тому времени, как я подъезжаю к парковке, я в полном беспорядке. Все мое тело дрожит от нервов. Я никогда не испытывала ничего подобного.
Но, как я и подозревала, в ту секунду, когда я глушу двигатель и снимаю шлем, передо мной появляются два человека.
— Эмми, — визжит Стелла, отпуская руку Себа, бросаясь ко мне и обнимая меня прежде, чем я успеваю слезть с мотоцикла.
Она обнимает меня так крепко, что я едва могу дышать, но я не пытаюсь бороться с этим, потому что, черт возьми, я тоже скучала по ней.
На самом деле я не любительница обниматься, но мне это нужно прямо сейчас.
— Я так рада, что ты в порядке, — выдыхает она мне на ухо.
— Может быть, мы проведем переоценку в конце дня? — Я предлагаю.
— Привет, кузина. Как дела? — Говорит Себ, когда Стелла наконец отпускает меня.
— Это… хорошо. Я не уверена, что бы я делала без вас двоих эти последние несколько дней.
— Что бы тебе ни было нужно, ты это знаешь, — мягко говорит Стелла, беря меня за руку, как только я слезаю с байка.
— Он уже здесь. — Это не вопрос. В этом нет необходимости. Его машина была единственной, которую я видела, когда въезжал. Все остальное превратилось в размытое пятно.
— Он здесь уже целую вечность. Почти уверен, что он ждет тебя.
— Значит, надеяться, что он забыл о моем существовании, было принятием желаемого за действительное.
— Да. Он ничего не забыл.
Я делаю глубокий вдох, когда подхожу к зданию.
Заинтригованные взгляды провожают меня, но я понятия не имею, потому ли это, что в последний раз, когда я видела этих людей, я была не в себе на вечеринке Слоан, или потому, что они знают, насколько драматичной была моя жизнь с тех пор.
Быть в центре внимания на самом деле не является для меня чем-то новым. С первого дня, как я здесь появилась, я словно превратилась в гребаный аттракцион в зоопарке.
Я не вписываюсь в это, я понимаю. На самом деле нет необходимости пялиться и указывать на это.
— Не обращай на них внимания, — шепчет Себ. — Теперь ты член королевской семьи. Они просто завидуют.
Я киваю, высоко держа голову и расправив плечи.
Они могут раздражать меня, но я никогда не позволю им этого увидеть. Я никогда не буду пресмыкаться перед ними.
Они могут думать, что они лучше, потому что у них есть деньги и они все контролируют.
Они могут смотреть на меня свысока, потому что я байкерская мразь или что-то в этом роде.
Но это дерьмо для меня ничего не значит.
Деньги, ярлыки, семейные связи ничего не значат, если ты представитель высшего класса.
Хватка Стеллы на моей руке усиливается, когда мы проходим через главные двери.
Школа снова выглядит нормально. Все украшения, которыми были украшены коридоры и места общего пользования перед праздниками, исчезли. Студенты, одетые в одинаковую форму, слоняются вокруг, с гордостью демонстрируя, к какому богатству они привязаны. Почти все они смотрят в нашу сторону, но я ни с кем не вступаю в зрительный контакт, вместо этого сосредотачиваясь на том, куда мы направляемся.
Общая комната.
Место, где, я уже знаю, все будут.
— Готова? — Спрашивает Стелла, и в ее голосе слышится беспокойство.
— Всегда. Сорвать пластырь, верно?
— Каждый раз.
Еще раз ободряюще сжав мою руку, мы втроем входим в общую комнату как единое целое.
Тишина разливается по комнате, когда люди поворачиваются в нашу сторону.
Ладно, значит, я либо сделала какую-то глупость на той вечеринке, когда был пьяна, которую я не
