Телефон снова жужжит, и я быстро читаю сообщение, желая увидеть, какой язвительный ответ приготовила для меня Анджела.
Анджела: О, вы все еще вместе? Ха, мне кажется, недавно я видела его с другой.
Вот же гребаная врушка!
Я не настолько глупа, чтобы купиться на это дерьмо, и не настолько неуверена в себе, чтобы сомневаться в планах Хаксли. Он сказал прямо, что пока между нами контракт, никого другого нет. И если уж на то пошло, я знаю, что когда Хаксли говорит о деле, он всегда верен своему слову.
Возвращаюсь в свою спальню и меряю шагами помещение, быстро печатая ответ.
Лотти: Забавно… все вечера он проводит со мной. Анджела, ты пытаешься поссорить нас?
Вот так, выведу ее на чистую воду. Мне ведь нечего терять.
Анджела: С какой стати мне это делать?
Громко смеюсь. Наверное, она считает меня полной дурой.
И, возможно, в ее глазах я именно такая, потому что я точно дура, раз следовала за ней повсюду и была у нее на побегушках только для того, чтобы она отвернулась от меня.
Но с меня хватит.
Лотти: Потому что ты завидуешь.
Анджела: Завидую? Тебе? О, дорогая, это мило.
Не думаю, что презирала кого-то так сильно, как сейчас презираю ее.
Уже собираюсь написать ей ответ, когда раздается стук, а затем Хаксли приоткрывает дверь. Стоит ему увидеть меня, как его глаза загораются, и он внимательно осматривает меня, а затем толкает дверь, открывая ее до конца.
– Что делаешь? – спрашивает он. Не уверена, что когда-либо видела его одетым так повседневно. Шорты и футболка, волосы взъерошены, и он не побрился. Он выглядит… аппетитно.
– Переписываюсь с Анджелой. Ты знал, что я ее ненавижу?
– Да, знал. – Он подходит ко мне, вынимает телефон из моих рук и бросает его на кровать. Затем берет меня за руку и ведет в коридор.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
– Идет дождь.
– Я заметила.
Хаксли останавливается и говорит:
– Когда я спросил тебя, чего бы ты хотела в идеальном мире, ты ответила: работать с сестрой, переехать из дома своей мамы, насолить Анджеле, погасить студенческие кредиты и найти место, где сможешь лежать под дождем без осуждающих взглядов.
Он помнит?
Хаксли тянет меня за руку.
– Я сказал тебе, что позабочусь обо всем этом. Справился со всем остальным, осталось последнее.
Хаксли идет коридору в противоположную сторону к двери, которую я никогда раньше не открывала. За ней я вижу еще одну лестницу.
– Куда ты меня ведешь? – спрашиваю я, когда мы поднимаемся по лестнице.
Хаксли не отвечает. Вместо этого, когда мы поднимаемся на самый верх, он открывает дверь, и я с удивлением обнаруживаю на крыше террасу.
Что за черт?
Она совсем небольшая, и он ничего не сделал с этим пространством.
Только четыре невысокие стены, чтобы не скатиться вниз.
– Вот, пожалуйста, – говорит Хаксли, – идеальное место, где тебя никто не потревожит и можно без осуждения других лежать под дождем. – Он кивает в сторону пола из тикового дерева. – Подходит?
– Более чем. – Смотрю на него. – Спасибо. Это действительно очень много для меня значит.
– Не за что, – тихо отвечает он и отходит в сторону, чтобы я могла выйти под дождь, как раз когда он начинает усиливаться.
Выйдя на крышу, развожу руки в стороны, откидываю голову назад и позволяю дождю пропитать мою одежду и намочить тело. Открыв глаза, улыбаюсь Хаксли, который внимательно наблюдает за мной. Машу ему рукой, приглашаю присоединиться.
Не медля, Хаксли выходит ко мне под дождь. Я беру его за руку и заставляю кружиться. Он усмехается, позволяя мне дурачиться.
– Тебе нравится? Имею в виду дождь? – спрашиваю я.
– Не так сильно, как тебе.
– Ты просто не умеешь наслаждаться им. – Веду его вперед и побуждаю лечь рядом со мной, продолжая держать его за руку, пока дождь льет на нас. Закрыв глаза, я говорю:
– Звук, запах, понимание, что тебе не важно, промокнешь ты или нет, разве ощущения не чудесные?
Хаксли не отвечает, но я слышу, как он делает несколько глубоких вдохов.
– Я никогда не делал в жизни пауз, чтобы проникнуться всем этим. – Поворачиваю голову, открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня. – Спасибо.
Сейчас он кажется искренним. Настоящим.
Никакого властного придурка, который пытается меня контролировать.
Ни единого следа человека, который ведет себя себя как версия доктора Джекила и мистера Хайда.
Вот он Хаксли. Он настоящий.
И у меня появляется чувство, будто кто-то выстрелил мне прямо в грудь. Мне нравится эта его сторона. Таким он нравится мне сильнее, чем следовало бы.
Мы лежим под дождем, позволяя воде пропитать нашу одежду и образовывать лужи на крыше. Всплески ударяющейся о твердую поверхность воды нарушают тишину, воздух пропитан запахом мокрого асфальта.
Настоящее совершенство.
– Когда ты стала увлекаться таким способом времяпровождения? – Он поворачивается ко мне.
Тоже поворачиваюсь к нему. Дождь ослаб и сейчас больше похож на морось.
– Когда училась в средней школе. Я всегда любила дождь, тем более в Калифорнии он идет достаточно редко. Мне нравилось ощущение вовлечения в нечто, кроме повседневной суеты. Особенно когда я проводила время с Анджелой. Временами я чувствовала, будто теряю контроль. Дождь помогал мне прийти в себя. – Дружа с Анджелой, я часто чувствовала, будто нахожусь посреди темной бури. А дождь, напротив, дарил спокойствие. Безопасность.
Хаксли тянется ко мне и касается мой щеки, затем стирает большим пальцем несколько капель воды. Жест милый и интимный, и вместо того, чтобы отодвинуться, я прислоняюсь к своему фальшивому жениху.
– Ты часто приходишь сюда?
– Не очень часто, – отзывается он. – Я поднимался сюда раз или два. Но когда ты сказала, что тебе нужно место, где можно полежать под дождем, я точно знал, куда приведу тебя. – Явно сомневаясь, он спрашивает: – Тебе здесь нравится?
Киваю.
– Очень нравится. Только не хватает мебели. – Смеюсь. – Но думаю, это место просто отличное. Спасибо.
Когда Хаксли ничего не отвечает, а продолжает смотреть на меня, я пользуюсь моментом и придвигаюсь к нему поближе. Привычная для дневного времени суток жара исчезла, поэтому мне немного холодно, но не настолько, чтобы я ушла. Мне просто нужно немного тепла.
Заметив мое действие, он поднимает руку, и я придвигаюсь еще ближе, Хаксли обхватывает меня за талию и притягивает к себе. И, о боже, как же приятно он пахнет. Как свежее мужское белье – если такое сравнение имеет смысл.
– Надо было надеть что-нибудь потеплее, – говорит он.
– Я не знала, что окажусь под дождем, и ты сам дал мне эту одежду. – Смотрю на него. – Начинаю думать, что ты извращенец.
Он тихо смеется.
– Я не извращенец.
– У меня в шкафу сплошь и рядом откровенные наряды. Пожалуй, я загляну в твой комод и заберу все твои футболки.
– Бери все что хочешь. Ты выглядишь сексуально и в том и в другом.
Приподнимаюсь, кладу руку ему на грудь и смотрю на него.
– Хаксли, неужели ты сделал мне комплимент?
– Хочешь, чтобы я забрал свои слова обратно?
– Нет. – Качаю головой и прижимаю руку к груди. – Мне нужно дорожить этим моментом. Хаксли Кейн сделал мне комплимент. Не уверена, что этот момент может стать еще лучше.
– Может, – отвечает он и тянет меня на себя, теперь я оказываюсь сверху. Он высокий и сильный, по сравнению с ним я чувствую себя очень миниатюрной. Опустив руки на мою поясницу, Хаксли двигается дальше, проскальзывая на пару сантиметров под пояс моих шорт.
– Так удобно? – спрашиваю у него.
– Очень.
– А я думала, ты не оценишь, если на тебя набросится строптивая дамочка.
Он смеется, и смех у него потрясающий.
– Возможно, строптивые дамочки нравятся мне больше, чем я думал.
Я сажусь, оказываясь на его бедрах.
– Хочешь сказать, что тебе нравится мое общество и тебе не противно проводить со мной время?
