— Что еще за секреты, я не понял? А ну, пойдем устроим маме очную ставку.
Юлю я нахожу в подвале нашей виллы, где хранится инвентарь для обслуживающего персонала, которого почему-то нигде не видать было. Жена моя роется в какой-то глубокой корзине и пыхтит при этом как паровоз.
— Да где же она? — ворчит Юля, еще не подозревая, что я наблюдаю за ней.
Зависаю на короткий миг, чтобы полюбоваться ею лишний раз.
Совершенна. Абсолютно во всем. Даже то, как она ругается, я нахожу притягательным до чертиков.
— Ну и? — руками обвиваю ее талию со спины, отчего Юля испуганно подпрыгивает на месте, ухватившись за сердце. — Признавайся, чего удумала? Кого закапывать будем? Адвокату звонить или без него обойдемся? Я не знаю мальдивский язык, и какие законы здесь тоже особо не знаю, поэтому лучше сразу скажи чего задумала, м?
Юля разворачивается ко мне сдувает прядь волос с лица, застенчивая улыбка расцветает на ее губах.
— Дуралей, никому звонить не надо, — хихикает она, берет со стола листок с ручкой и передает мне. — Лучше напиши письмо.
— Письмо? Кому?
— Себе сорокалетнему, например.
— Не понял?
— Нашла! Наконец-то! — ликует Юля, доставая со дна корзины лопатку для цветов.
Она берет ее, подхватывает меня под руку и тянет за собой на улицу, где Алиса уже ждет нас, сидя у пальмы и распутывая воздушного змея.
— В прошлым раз мы с Алиской закапывали тут тайник, — указывает она на ничем непримечательное место под пальмой, прямо рядышком с дочерью, охраняющей это место. — Вот теперь хотим откапать его и закопать новый.
— Ладно, а почему именно сейчас? — прячу листок с ручкой в карман шортов, забираю у нее из рук лопатку.
— Так это... сейчас весь персонал уехал... кое-куда, не суть в общем, — заикается она, переминаясь с ноги на ногу, и выглядит это крайне подозрительно, — да и темно скоро будет, никто не увидит.
— Ну хорошо, допустим, а почему о тайнике я узнаю самым последним? — обиженно выпячиваю губы. Вот правда обидно, что не посвятили меня в это дело в прошлый раз.
— Не дуйся, дорогой, — обнимает она меня руками со спины. Только стоит на себе ощутить ее нежность и тепло, как все обиды тотчас забываются. — Мы просто хотели сделать тебе сюрприз, ну и чтобы у нас был повод вернуться сюда. Это идея Алисы. Она уже написала письмо. Я тоже сейчас напишу, пока ты будешь копать ямку для нашего семейного тайника, — чмокает меня между лопатками, а потом подталкивает к пальме. — Кстати, туда можно будет положить что-нибудь важное.
Пока копаю, размышляю о том, что можно положить в тайник. С собой я практически ничего не брал. Все самое важное и ценное сейчас находится по обе стороны от меня.
Откопав шкатулку, достаю ее из неглубокой ямы. Спиной откинувшись на пальму, смахиваю землю с крышки, открываю ее. В ней герметичный пакет, а внутри — письмо: "Папа, если ты это читаешь — значит, я уже научилась писать. Я тебя обожаю. Твоя дочь Лисичка". В пакете я также нахожу снимок, сделанный у Марии Владимировны на даче. На нем даже мой отец присутствует.
Невольно улыбаюсь, чувствую на себе взгляды девчонок. В пакете на самом его дне я замечаю еще кое что. Это кольцо. То самое, которое, думал, уже никогда не найду. Я ездил к дому Марии Владимировны, искал его всюду с металлодетектором, но теперь ясно, почему я не мог отыскать его.
— Ну ты и скрытница, — качаю головой, глянув на жену, которая улыбается во все зубы и разводит руками, мол, какая есть.
Она выхватывает кольцо и надевает себе на палец поверх обручального кольца.
Блин, а у меня ведь такие планы были на него. Ну ничего, зато у нее на безымянном пальце теперь красуются два практически идентичных кольца.
— Этот тайник был пробником. Мы решили посмотреть как вещи и бумага пройдут проверку временем и сыростью. Вроде ничего не изменилось. Так что можно делать еще один.
— А что, неплохая мысль, — воодушевился я идей. — Мне нравится!
Через пять минут я уже запаковываю письмо себе сорокалетнему в пакетик. В нем я изложил все свои самые ярчайшие воспоминания, а их у меня теперь бесчисленное множество. Вижу, что девчонки справились быстрее меня, поскольку их пакетики уже лежат на дне шкатулки.
— Ты покажешь мне, что положила туда? — спрашиваю я.
— Нет, — Юля мотает головой и быстрее засыпает землей крышку тайника.
— Почему?
— Через несколько лет, когда вернемся сюда, тогда откопаем и посмотрим. А то убьешь всю интригу.
Несмотря на то, что любопытство жжет мою грудь, я надежно закапываю тайник. Гораздо глубже, чем предыдущий. Отряхиваю руки и колени, сажусь на траву рядом с женой. Она пересаживается, устраиваясь между моих ног, кладет голову на грудь, и с упоением вздыхает, глядя на то, как Алиска нацепляет на себя плавательный круг и ныряет бомбочкой в бассейн.
— О чем думаешь? — интересуется Юля после непродолжительной паузы.
— О том, что ты положила в тайник, — честно отвечаю, оставляя поцелуй у виска. — Я же теперь не засну, пока не узнаю что в нем. Может, хотя бы намек какой подкинешь. Интересно же до ужаса!
Юля многозначительно хмыкает, пальцами рисуя узоры на моих руках, сцепленных на ее животе.
— Там парочка памятных вещей, коротенькое обращение и один ма-а-а-аленький снимок.
— Так-так-так, что за снимок? И к кому ты там обращалась? Ко мне? — я весь в нетерпении.
— Ну, — протягивает загадочно, — Нет, не к тебе. Ты не знаешь этого человека.
Чувство внезапной ревности вмиг обжигает мне все тело.
— То есть как это не знаю? Кто этот человек? Юль, что за секретики такие, не пойму?
Юля заливается громком смехом, развернув голову на меня.
— Ой, не могу. Видел бы ты себя, — потешается она надо мной.
А я хочу ринуться обратно к пальме и откопать этот чертов тайник, чтобы понять к кому она там обращалась, но я верю Юле. Всегда верил, ровно так же как и она мне. А значит нет здесь поводов для ревности.
— Ладно, потерплю парочку лет, так уж и быть, — стараюсь не подавать вида, что ее скрытность задевает меня, но спокойно на месте я уже не могу усидеть. Распирает всего от любопытства. — Нет, я должен хотя бы знать кто изображен на этом снимке. Мало ли, может через пару лет этот остров затонет из-за глобального потепления, а я так и не узнаю, что было внутри тайника.
— Там изображен этот же человек.
— Человек, которого я не знаю? — ворчу я, теряясь в догадках. — Супер! А имя у него хоть есть?
— Извини, но не могу сказать, — категорична она.
Юля разворачивается в моих руках, кладет подбородок на мое плечо.
— Тебя успокоит, если я скажу, что тоже еще незнакома с этим человеком?
Уже трясет всего от нервов.
— В смысле? Это какая-то супер-звезда, актер, рэпер? Мне стоит начать переживать?
— Нет, не супер-звезда и даже не рэпер, — игриво она пробегается пальчиками по моей груди, — но в будущем он вполне может стать и актером, и супер-звездой или даже гонщиком.
— Так это все-таки он, — почти ору я, а Юля прикладывает палец к моим губам, намекая на то, что нет смысла повышать голос. — Это он? — уже шепотом повторяю, на взводе весь.
— Я еще не уверена на сто процентов, но полагаю, что все-таки он, — так же шепотом отвечает, чем только усиливает желание вывести ее на чистую воду.
— Ничего не понимаю, — и тут вдруг я получаю невидимый, но мощный удар по темечку. Сердце трепыхается, оно разрывает мою грудь. — Подожди, это что же получается, ты... б-б-беременна? Юль, там снимок с УЗИ, что ли?
— Угу, одиннадцатая неделя пошла уже. Я уж думала, ты не догадаешься, — скромно отвечает и закусывает губу.
Я цепенею на мгновение. Роняю руки на землю, опускаю взгляд на ее живот, который такой же плоский как и раньше, а в следующую секунду набрасываюсь на свою жену с крепкими объятиями, роняя ее на газон, но вскоре отстраняюсь, остерегаясь раздавить её и нашего малыша
— Ты беременна!? Беременна! — осыпаю её лицо поцелуями, радуюсь как мальчишка. — Что ж ты молчала столько времени?
