в Рязань. Август проведу у бабушки, а перед началом сентября вернусь в Москву и сразу начну искать работу. Я беру билет на послезавтра, потому что завтра у меня одно очень важное дело.
Годовщина смерти папы. Мама, кажется, о ней забыла, потому что собирается в этот день по своим свадебным делам, а вот я еду на кладбище. Сажусь на лавочку возле могилы и долго смотрю на фотографию отца на памятнике, думая, как могла бы сложиться моя жизнь, если бы он не погиб.
Не знаю, сколько проходит времени. По щекам бегут слезы, которые я даже не смахиваю.
Вдруг слышу шаги по дорожке кладбища за своей спиной. Такие знакомые и родные.
Глава 46
— Маша… — тихо произносит.
От одного его голоса я натягиваюсь, как струна. Сердце пускается вскачь, а когда Данил делает еще пару шагов и опускает ладонь мне на плечо, и вовсе колотится о ребра, как бешеное.
— Маша, — повторяет.
Я набираюсь смелости и встаю на ватные ноги. Медленно поворачиваюсь к Данилу. Он совсем не изменился за этот год. Такой же красивый и… такой же родной и любимый. Внутри все сжимается, когда смотрю на него.
Сколько раз я брала в руки телефон, чтобы позвонить Данилу, и сколько раз отбрасывала в сторону, думая, что больше не нужна ему…
Резким движением Громов притягивает меня в свои объятия. В нос тут же проникает его запах, от которого я сходила с ума.
— Можешь сколько угодно меня ненавидеть, но я больше тебя не отпущу, — сжимает меня до хруста косточек. — Я люблю тебя, Маша, люблю.
Я все еще в шоке — от того, что это Данил, что он каким-то образом узнал, где я нахожусь и пришел. От того, что признается мне в любви. Данил продолжает меня обнимать, а потом поднимает на себя мое лицо и целует в губы.
Я отвечаю. Целую Данила в ответ, больше не думая о Джоанне или о каких-то еще девушках, которые могли у него быть. Мне кажется, мы целуемся целую вечность, боясь оторваться друг от друга, пока я вдруг не понимаю, что мы, вообще-то, находимся на кладбище! На могиле моего отца!
— Даня, подожди, — силой заставляю себя от него оторваться и быстро дышу, пытаясь восполнить нехватку кислорода.
— Моя любимая, — продолжает целовать мое лицо. — Я уже отчаялся найти тебя.
— Дань, мы на кладбище, — слегка отстраняюсь от него.
Громов как будто забыл об этом. Удивленно вертит головой по сторонам, а потом все равно прижимает меня к себе, хоть больше и не целует.
— Как ты меня нашел? Как ты узнал, что я тут?
— Я все перепробовал. Обзванивал школы Рязани, но меня везде посылали. Потом несколько раз приезжал в Рязань и ходил по школам, но меня снова посылали. Нанимал специального человека, который по твоему номеру телефона обещал отследить твою геолокацию, но у него ничего не вышло. И когда я уже был близок к тому, чтобы обратиться к частному детективу, вдруг подумал, что ты скорее всего придешь на могилу своего отца, когда будет годовщина его смерти.
— А как ты узнал, когда годовщина смерти моего папы и где он похоронен?
— Спросил у соседей по поселку, с которыми дружил твой отец. Я приехал сюда и договорился с охранниками, чтобы они мне позвонили, когда ты придешь на его могилу.
Я аж дар речи теряю. Молчу, наверное, несколько минут, переваривая услышанное.
— А если бы ты сегодня не пришла или я бы не успел тебя застать, то обратился бы к частному детективу.
Я утыкаюсь лицом в его грудь, глубоко вдыхая запах футболки.
— Ты в какой-то момент перестал мне звонить и писать, — тихо говорю. — Я хотела сама тебе набрать, но подумала, что больше не нужна тебе.
— Дурочка, — целует мои волосы. — Я перестал звонить и писать, потому что это было бессмысленно. Ты никогда не отвечала, и я стал искать другие способы связаться с тобой. Все, Маш. Я тебя больше не отпущу.
Тяжело сглатываю. Так некстати в голове всплывает фраза: «Перепутал тебя с другой девушкой», из-за чего радость от долгожданной встречи тут же проходит. В душе снова разрастается обида.
Осторожно высвобождаюсь из объятий Данила.
— Пора уходить, — сухо говорю.
Бросаю последний взгляд на папин портрет на памятнике и обхожу Громова, чтобы направиться на выход. Данил следует за мной.
— Где ты сейчас живешь? Я слышал, что твоя мама снова сдала ваш дом.
— Да. Я сейчас живу у ее нового жениха, а завтра возвращаюсь в Рязань.
— А что с учебой?
— Я поступила на юридический факультет МГУ.
— Молодец, — радостно улыбается. — Я в тебе никогда не сомневался. Давай посидим в кафе? Мне кажется, нам надо поговорить.
Нам действительно надо поговорить. Несмотря на мою любовь к Данилу, я продолжаю чувствовать, что он меня обманул и предал. Это точит меня каждый день и не дает спокойно жить.
— Да, давай.
Мы находим уютное заведение примерно в пятнадцати минутах от кладбища. Данил садится на диванчик рядом со мной и, сделав для нас заказ, тут же меня обнимает. Я не сопротивляюсь, но не обвожу его руками в ответ.
— Я так скучал. Места себе не находил, — его тихий голос ласкает слух и против моей воли разгоняет по телу мурашки. — Маша, прости меня, пожалуйста. Я не хотел тебя обманывать. Так вышло, что я действительно не успел расстаться с Джоанной, но это было чистой формальностью. Я просто не хотел делать это по телефону, хотя мог бы поднять трубку и сказать ей, что все кончено. В этом случае я бы никого не обманул: ни тебя, ни ее. Но расставаться по телефону, как минимум, некрасиво. Впрочем… — Данил тяжело вздыхает. — Получилось еще некрасивее и по отношению к ней, и по отношению к тебе. Я понимаю, как сильно виноват перед тобой, но все же умоляю тебя меня
