простить.
— Ты расстался с ней?
— Да. Через день после твоего отъезда в Рязань я полетел в Испанию и расстался с Джоанной. Вернулся в Москву и начал искать тебя. Твоя мама не сказала ваш рязанский адрес, Арина его не знала, в итоге я уже был близок к тому, чтобы нанять частного детектива.
Нам приносят заказ. Официантка ставит на стол два кофе и пирожное для меня. Но аппетита нет, и я просто делаю глоток латте.
— Расскажи мне, как ты жила этот год? У тебя все хорошо?
— Все нормально.
— Ты будешь жить у своей мамы, когда начнется учеба? Где она сейчас?
— Нет, я не буду с ней жить.
— А где ты будешь жить? — удивляется. — В вашем доме?
— Я прописалась в Рязани, поэтому получила место в общежитии.
Возникает пауза. Кожей чувствую напряжение и недовольство Данила, но я не позволю ему мне указывать. Я совершеннолетняя и теперь точно сама буду решать, где мне жить и где мне работать.
Громов, тяжело вздохнув, снова меня обнимает и прижимает к своей груди. По-прежнему молчит, хотя я чувствую, как тяжело ему дается сдержать себя и не начать командовать моей жизнью.
— Как твоя учеба? — перевожу тему. — Как китайский и арабский?
— Меня не зачислили в группу по арабскому. Это было типа наказания за то, что я опозорил честь МГИМО той дракой.
Я резко поднимаю на Данила лицо.
— Не отчислили и на том спасибо, — добавляет.
— И какой язык ты учишь вместо арабского?
— Португальский.
Не знаю, почему, но я вдруг чувствую невероятное облегчение. В голове тут же предстают прекрасные пейзажи Лиссабона, которые я видела на фотографиях Арины из поездки в столицу Португалии.
— У меня к тебе еще один вопрос, — серьезнею.
— Спрашивай.
— Помнишь, я осталась спать в твоей комнате, потому что ты мне заявил, что выход из нее платный?
— Конечно.
— Ты меня тогда обнимал во сне.
Данил довольно кивает.
— А когда я утром уходила, ты сказал, что перепутал меня во сне с другой девушкой. Ты перепутал меня с Джоанной?
Лицо Данила изображается легким удивлением, а потом он тихо смеется.
— Нет, конечно. Я специально так сказал, чтобы позлить тебя. Ни с кем я тебя не перепутал.
Я недоверчиво смотрю на Данила, а он веселеет еще больше. Склоняется к моему уху и шепчет:
— Я полночи пялился на тебя, как дурак, а потом обнял и притянул к себе. Маша, тебя невозможно ни с кем перепутать. Ты веришь, что я тебя люблю?
Мои разум и сердце борются друг с другом не на шутку. Первый продолжает кричать о том, что я больше никогда не должна верить Данилу. Второе же хочет быть с ним, несмотря ни на что.
— Верю, — срывается с губ через долгую паузу, когда сердце побеждает.
Эпилог
— Дань, вот моя кровать, ставь на нее.
Данил опускает на мою постель в студенческом общежитии коробку с вещами. С подозрением оглядывает комнату. Она небольшая, где-то метров пятнадцать или шестнадцать. Я делю ее с одной девочкой из Саратова. У нашего факультета общежитие состоит из блоков-квартир. Мне досталась двухкомнатная, во второй комнате тоже две девочки. У нас общая кухня и ванная.
— А с кем ты живешь? — недовольно интересуется.
— С девочками, Дань, я же сто раз тебе уже говорила, — отвечаю резковато. — Пойдем? Я потом разберу вещи.
И пока Громов не начал придираться к моей комнате, я хватаю его за руку и веду на выход.
Сейчас сентябрь. Последние теплые денечки в Москве, скоро похолодает. Учеба в университете уже вовсю идет, задают много, сложно, но ужасно интересно. Думаю, я не ошиблась с профессией, и юриспруденция окажется мне вполне по силам.
Но найти работу по специальности студентке первого курса практически нереально. Поэтому позавчера и вчера у меня были две первые смены в кофейне в центре Москвы. График работы с 16:00 до 22:00, поэтому я буду успевать после учебы.
Данилу не нравится, что я работаю и что живу в общежитии, но он молодец, крепится и молчит. Хотя иногда я вижу, как ему тяжело. Вот как сейчас. Обнимает меня, а сам хмурый.
Тянусь к нему на носочках и чмокаю в щеку.
— Не злись.
— Угу.
— Мне тоже не нравится, что ты учишь китайский, но я же ничего не говорю.
— Тебе не нравилось, что я собирался учить арабский, а про китайский ты ничего не говорила.
— На самом деле он мне тоже не нравится. Китай слишком далеко и там все в иероглифах.
Мы подходим к свободной лавочке в парке и садимся на нее. Даня тут же обнимает меня обеими руками и укладывает к себе на грудь.
— Пока я нес по коридору коробку с твоими вещами, заметил таракана.
— А, это был Жора, не обращай внимания.
— Блин, Маш!
— Дань, ну а где мне жить, а? — вспыхиваю. — Наш дом мама сдает и выселять квартирантов не собирается. Жить у ее нового мужа я не хочу, он мне противен, а его дочки так тем более.
— Живи у меня, — невозмутимо говорит. — Я буду отвозить тебя в универ.
— У тебя!? С твоим папой!? После всего случившегося и после его расставания с моей мамой!?
— А что такого? Ты моя девушка.
— Нет! — категорично заявляю.
Хотя я привыкла к дому Громовых за тот месяц, что прожила там. Он даже стал мне немножко родным…
Трясу головой, прогоняя дурацкую мысль. С чего бы он стал мне родным? Я мечтала оттуда сбежать.
— Мой папа хорошо к тебе относится, — вдруг заявляет. — И не злится за тот скандал.
— Потому что в итоге он все равно выиграл выборы. А если бы не выиграл?
— Если бы, да кабы…
